Читать онлайн «От Пекина до Берлина. 1927–1945». Страница 121

До самого начала наступления всех сил фронта, то есть до 10 января, части 62‑й армии, выполняя задачу командующего фронтом штурмовыми группами атаковывали противника. Наши позиции улучшались с каждым днем. Ежедневно десятки опорных пунктов и дзотов разрушались и переходили в наши руки. В результате шесть дивизий из двадцати двух и пять саперных батальонов противника как были, так и оставались прикованными к нашей армии.

Особенно активно действовали в эти дни штурмовые группы дивизии Батюка. В боях на Мамаевом кургане они приковали к себе несколько полков и, захватив передовые наблюдательные пункты противника, лишили гитлеровских генералов возможности следить за перегруппировкой наших войск в городе.

Со второй половины сентября до 12 января, почти четыре месяца (сто двадцать дней), шла непрерывная борьба не на жизнь, а на смерть вокруг водонапорных баков.

Сколько раз вершина Мамаева кургана переходила из рук в руки, никто не может сказать. За Мамаев курган бились воины из дивизии Родимцева, дралась вся дивизия Горишного, 112‑я дивизия Ермолкина и больше всего за него сражалась славная четырежды орденоносная гвардейская дивизия Батюка. Полки этой дивизии прибыли на правый берег 21 сентября и 22 сентября уже вступили в бой на рубеже оврага Долгий. Потом дивизия как бы вросла в Мамаев курган, в его отроги, и сражалась на нем до конца, до соединения 26 января 1943 года с дивизиями генерала Чистякова.

Несколько слов о командире этой дивизии Николае Филипповиче Батюке. Он прибыл в город подполковником, а уехал из него после разгрома армии Паулюса генералом. В этом командире особенно хорошо сочетались три неоценимых качества: командирская настойчивость, храбрость и партийность. Он умел быть строгим и справедливым, его боялись и любили; он часто был на виду у своих воинов. У него были больные ноги, порой он еле передвигался, но он не отсиживался в землянке; на передний край, на свои наблюдательные пункты он уходил с палочкой, а возвращался в свою землянку на плечах адъютанта, причем только ночью, чтобы никто этого не видел. Свою болезнь Батюк всячески скрывал, и я узнал об этом только в январе, когда он уже совсем не мог передвигаться без посторонней помощи. Он не стеснялся сказать любому начальнику и подчиненному правду в глаза, даже если она была и горька. Его доклады не требовали уточнений и проверки, они всегда были правдивы.

Дивизия Батюка отличалась еще до прибытия к нам, под Касторной, успешно отразив массовую танковую атаку. Эта дивизия воспитала воинов, о которых знали не только все сталинградцы, но и вся страна: командир батареи, знаменитый истребитель танков Шуклин; командир минометной батареи, мины которой не падали мимо цели, – Бездидько; знаменитые снайперы – Василий Зайцев, Виктор Медведев, Ахмет Авзалов, много других солдат и офицеров – героев Сталинградской битвы. Партийная организация дивизии вырастила прекрасных командиров: командира полка Мителева, комбата Маяки, погибшего на Мамаевом кургане в конце битвы, командира роты Шумакова, хороших политработников – Ткаченко, Ермакова, Соловьева, Грубрина, парторгов Евдокимова, Крушинского, Ладыженко.

Боевой коллектив командиров и политработников этой дивизии прошел через Касторную, Сталинград, Запорожье и Одессу, через Люблин, Познань и победоносно завершил боевой поход в Берлине.

Генерал Батюк не дошел с нами до Берлина. Его жизнь оборвалась на Украине, около Славянска. Мы похоронили его у памятника Артему, на берегу Северного Донца, потом перенесли его останки в Сталинград, на Мамаев-курган, ибо он был душой сражения за Мамаев курган, за город на Волге.

Десятого января 1943 года все армии Донского фронта одновременно перешли в наступление, рассекая окруженную группировку гитлеровцев. 62‑я армия также двинулась с востока на запад, навстречу наступавшим армиям. Особенно сильные бои развернулись в районе Мамаева кургана. Это говорило о том, насколько правильно противник оценивал тактическое значение Мамаева кургана. Наступление дивизии Батюка через Мамаев курган все время, то есть до 25 января, встречалось контратаками противника, который собирал последние силы, чтобы удержать здесь свои позиции.

На участках других дивизий армии противник не отступал, но и в контратаки, как на Мамаевом кургане, не переходил. Используя укрепления, он лишь отстреливался, нередко до последнего патрона.

23 января командир дивизии Соколов доложил мне о таком оригинальном случае. Его части вышли на западную окраину поселка Красный Октябрь и окружили сильный опорный пункт гитлеровцев.

Чтобы не проливать лишней крови, гарнизону было предложено капитулировать. Гитлеровцы после долгих переговоров попросили у наших бойцов хлеба. Наши сжалились над голодными и передали несколько буханок. Получив хлеб и, по-видимому, подкрепившись, гитлеровцы снова начали отстреливаться.

После таких «дипломатических переговоров» наши воины быстро связались с артиллеристами, которые выкатили несколько орудий и прямой наводкой начали в упор расстреливать этот опорный пункт. Когда опорный пункт был взят, оказалось, что его гарнизон состоял из отчаянных головорезов. На груди почти у каждого было несколько гитлеровских наград.

25 января мы почувствовали приближение своих войск с запада, и 62‑я армия вышла на западные окраины поселков. Дивизии Горишного, Соколова, Людникова, Гурьева и Родимцева повернули на север, на уничтожение северной группы фашистских войск в районах заводов и заводских поселков. Дивизия Батюка была повернута на юг против южной группировки противника. Наступило 26 января день долгожданного соединения войск 62‑й армии с частями армий Батова и Чистякова, наступавшими с запада.

Вот как проходила эта встреча.

На рассвете с наблюдательного пункта сообщили: гитлеровцы в панике, мечутся, слышен грохот машин, показались люди в красноармейской форме… Видны тяжелые танки. На броне надписи: «Челябинский колхозник», «Уральский металлист» и т. д.

Гвардейцы дивизии Родимцева, Гурьева, Батюка и других с красным флагом побежали вперед.

Эта радостная, волнующая встреча состоялась в 9 часов 20 минут утра в районе поселка Красный Октябрь. Капитан А. Ф. Гущин вручил представителям частей армии Батова знамя, на алом полотнище которого было написано: «В знак встречи 26.1.1943 года».

У суровых, видавших виды воинов сверкали на глазах слезы радости.

Гвардии капитан П. Усенко доложил генералу Родимцеву, что знамя от его прославленных гвардейцев принято.