Читать онлайн «Сталин – Аллилуевы. Хроника одной семьи». Страница 24

До самой смерти Дзержинского отец был у него секретарем, и даже тогда, когда у него имелась уже другая работа. Феликс Эдмундович полностью доверял отцу и всегда считался с его мнением. В 1921 году к Дзержинскому поступило письмо А.А. Семенова, одного из руководящих работников в Якутии, о бедственном положении ламутов — малочисленного этноса. Дзержинский поручил отцу разобраться с этим делом. Отец выяснил, что введенный в годы гражданской войны запрет на продажу населению свинца поставил ламутов на край гибели. Без свинца они не могли охотиться, защищать свое оленье стадо от хищников, и началось физическое вымирание народности. Отец доложил итоги своего разбирательства Феликсу Эдмундовичу, и запрет на продажу свинца ламутам был отменен. Этот факт я узнал из книги С.С. Дзержинской "В годы великих боев".

В 1920 году С.Ф. Реденса назначают председателем Одесской губчека. В городе свирепствовала преступность, бандитские шайки и вражеская агентура. В книге Д. Голинкова "Крушение антисоветского подполья в СССР", 1978, рассказывается о некоторых фактах деятельности чекистов Одессы:

"Вечером 13 мая 1920 года одесские рыбаки, возвращаясь с моря, обратили внимание на то, что среди рыбацких шаланд затесалась какая-то незнакомая им шаланда с тремя неизвестными. Рыбаки сошли на берег Одессы, но незнакомцы не высадились вместе с ними. Заподозрив неладное, рыбаки сообщили об этом чекистам. По распоряжению председателя губчека С. Реденса наряды чекистов осмотрели побережье. Перед рассветом оставленная засада пограничников заметила, как на берег из подозрительной шаланды сошли трое. Чекисты окружили их, неизвестные открыли огонь. В завязавшейся перестрелке один из нарушителей границы — им оказался Казимир Руникер — был убит, второй, Георгий Морданов, — ранен, а третий, Арнольд Лелян, сдался.

Расследование установило, что высадившиеся на берег под видом рыбаков Руникер, Морданов и Лелян были агентами иностранных разведок. В частности, профессиональный шпион Арнольд Лелян поддерживал связь между врангелевской и французской разведками. Вместе с тем он, как и раненый Морданов, участвовал в белогвардейской офицерской группе, готовившей восстание в Одессе. Главарь этой организации, бывший офицер Балаев, собирал шпионские сведения через завербованных им в городе лиц, имевших связи в Красной Армии. В работе этих белогвардейцев принимала деятельное участие и жена Морданова, дочь бывшего генерала. Ряд членов этой организации были арестованы.

В деле Леляна имелись данные о том, что он предполагал встретиться в Одессе с секретарем греческого консульства Серафадисом, передать ему инструкции и получить шпионские материалы для французской разведки. Серафадис, как было известно чекистам, еще во время иностранной интервенции в Одессе поддерживал отношения с деникинской и французской разведками. Теперь в связи с показаниями Леляна стало ясно, что Серафадис собирал шпионские сведения через созданную им шпионскую сеть.

Чекисты тайно ввели в шпионскую группу Серафадиса своих сотрудников. Выяснилось, что один из деятелей деникинской разведки, генерал Гаврилов, во время отступления белых из Одессы оставил Серафадису деньги для организации шпионской и подрывной деятельности и формирования вооруженного отряда из числа белых офицеров в советском тылу. Серафадис после занятия города советскими войсками повел широкую работу в красноармейских частях, в милиции, поддерживая связи с белыми, которым передавал подробные сведения о планах советского военного командования, дислокации и вооружении частей Красной Армии. Его ближайшими помощниками являлись бывший поручик деникинской армии Голяско и некий Равтопуло. Организация объединяла до 300 человек. 18 июля 1920 г. шпионское гнездо Серафадиса было ликвидировано. Чекисты конфисковали большие запасы оружия, денег, обмундирования".

Ф.Э. Дзержинский ценил деятельность отца на посту председателя Одесской губчека. 23 мая 1920 года он пишет отцу письмо на польском языке:

"Тов. Реденс!

Дорогой товарищ. Пишу несколько слов, только чтобы Вас приветствовать, ибо нет времени.

Расскажет Вам все Балецкий.

Посылаем его на некоторое время в Одессу, дабы в это тяжелое время укрепить работу комиссии.

Все то, что я слышал о Вашей работе, свидетельствует, что Вы совершенно на месте, и я не знаю, удастся ли нам найти кого-либо, дабы исполнить Вашу просьбу о замене. Железной рукой Вы должны искоренять преступления и всякого рода свинства ответственных советских работников. Балецкий в этом направлении получил указания.

Присылайте нам материалы о жизни деятелей партийных и советских организаций.

Есть ли там у Вас кадры рабочих местных, на которые можно было бы целиком положиться. Без такого кадра борьба с буржуазией и спекуляцией не даст больших результатов.

Пока до свидания. Сердечно жму Вашу руку.

Ваш Ф. Дзержинский".

Отец перевел письмо на русский, и копия его хранится в нашем домашнем архиве. Как видим, "преступления и свинства" в среде ответственных советских работников тогда рассматривались в той же плоскости, что и бандитизм или контрреволюционная деятельность, они несли равную угрозу для молодой Советской республики.

Одесса была недолгим пристанищем для отца. В 1920–1921 годах С.Ф. Реденс становится председателем Харьковской ЧК, в 1921–1922 годах — заместителем начальника, а затем и начальником одного из Управлений ВЧК ОГПУ — членом Коллегии ОГПУ. С 1922 по 1924 год он работает председателем ГПУ Крыма и начальником Особого отдела Черноморского флота.

В 1925 году судьба С.Ф. Реденса вновь непосредственно пересекается с Дзержинским, он уходит из органов НКВД и работает секретарем у Феликса Эдмундовича в ВСНХ, вплоть до 20 июля 1926 года, когда жизнь Дзержинского так внезапно оборвалась. Некоторое время Реденс работает с В.В. Куйбышевым и Г.К. Орджоникидзе в ЦКК ВКП(б), и затем, в 1928 году, вновь возвращается в ВЧК и получает назначение на пост полномочного представителя ОГПУ и председателя ГПУ Закавказья.

Именно здесь, в Закавказье, он впервые сталкивается с Берия, который вначале был в подчинении у Реденса, а впоследствии его начальником; встав у руля НКВД, он уничтожил моего отца.

В нашей семье, начиная с Надежды и кончая Сергеем Яковлевичем Аллилуевым, все дружно не любили Берия, считали его личностью гнусной и коварной. Не скрывали этого своего отношения и перед Сталиным. Я знаю, например, что дед в присутствии Берия сказал Сталину, что это враг. Ненавидели этого человека также и Василий со Светланой. Все беды, обрушившиеся на нашу семью, мы так или иначе связывали с этой личностью, его подлыми интригами. Когда в 1953 году Берия наконец-то был арестован, мой старший брат прислал нам со студенческих военных сборов телеграмму: "Ликую с вами. Леонид".