Читать онлайн «Подводники атакуют». Страница 46

22 апреля, с рассветом, К-52 всплыла на перископную глубину. Погода стояла тихая и солнечная, видимость была хорошая.

На вахту в центральном посту заступил лейтенант Бузин. Он выше среднего роста, молчаливый. На вид кажется немного флегматичным, но в нужный момент стремителен и энергичен. Кажется, Бузин специально родился для службы на подводных лодках — зоркий, внимательный, требовательный.

Около девяти часов утра вахтенный офицер обнаружил в перископ самолет противника. Не успела подводная лодка погрузиться, как раздались сильные взрывы. Однако повреждений они нам не причинили.

Через час опять всплыли под перископ. Самолет противника снова атаковал лодку. Вражеские бомбардировщики преследовали нас до самого вечера. При каждом подъеме перископа мы получали очередную порцию бомб.

Возможно, за лодкой тянулся след соляра, выдававший наше местонахождение, но в перископ мы этого не замечали.

В половине десятого вечера акустик доложил, что по пеленгу 257 градусов слышит шум винтов большого конвоя, дистанция приблизительно 35 кабельтовое.

Красный диск солнца провалился наконец за горизонт. Начинало темнеть. В небольшой дымке я разглядел в перископ очертания кораблей. Невдалеке кружили самолеты.

Предложил посмотреть своему старпому, который поспешно подошел к перископу, взглянул в окуляр и сказал:

— Транспорт в охранении миноносца и нескольких сторожевиков! Превосходный подарок червонного заката.

Прозвучал сигнал боевой тревоги. Подводники разбежались по боевым расчетам. Транспорт шел вдоль берега на восток. Дистанция до него кабельтовов 30. Легкая суета людей, занимавших свои посты и готовивших технику, прекратилась. Все было приведено в боевую готовность.

Выстрелили тремя торпедами.

Но взрыва их не дождались. Едва успели опустить перископ, как лодку атаковал самолет, сбросив бомбы. Гидроакустик предупредил, что миноносец и сторожевики также идут на нас. Шум их винтов быстро приближался. На дистанции около семи кабельтовов они сбросили две серии глубинных бомб.

Все же через 20 минут мы всплыли на перископную глубину. Осмотрели горизонт.

Транспорт, тот самый, который мы только что атаковали, спокойно шел в охранении миноносца и сторожевиков курсом на восток. Видимо, самолет успел показать ему на следы торпед, и транспорт вовремя отвернул от них.

Самолеты снова обнаружили нас и загнали на глубину.

Только к полуночи мы получили возможность всплыть на поверхность. Пошли вдогонку за ушедшими кораблями. Но настигнуть их нам так и не удалось. Наверное, они резко изменили курс, чтобы скрыться от подводной лодки.

Когда на востоке заалело небо, нам пришлось погрузиться.

22 апреля тоже выдался трудный день. Нас преследовали и яростно бомбили авиация и корабли противника. Люди вымотались, но в полночь пришла радиограмма, которая заставила нас позабыть об усталости. Военный совет флота сообщил о награждении нашего корабля орденом Красного Знамени.

Я прошел по отсекам и поздравил боевых товарищей с высокой государственной наградой. Вся команда с ликованием встретила радостную весть.

Утром гитлеровцы снова отчаянно бомбили район нашей позиции. Мы понимали, что они неспроста тратят столько бомб. Наверное, снова готовятся провести здесь конвой.

И действительно, к вечеру гидроакустик Козловский услышал в отдалении шум винтов нескольких кораблей. Решаю всплыть в надводное положение.

Когда отдраили крышку рубочного люка и я вышел на мостик, было уже совсем темно, но видимость довольно хорошая, волна небольшая.

Увеличив скорость до 14 узлов, начали погоню за конвоем.

Из рубки послышался голос лейтенанта Желтовского:

— Товарищ командир, радиограмма на ваше имя. Вас поздравляют с присвоением звания Героя Советского Союза.

Бинокль дрогнул в моих руках, перехватило дыхание. Я не находил слов, чтобы ответить штурману. Еще хорошо, что темнота скрывала лицо. В этот момент почему-то вспомнился скрежет минрепов о борт корабля, грохот первых глубинных бомб... Вспомнился Ленинград в страшные дни блокады и маленькие дочки — худенькие, ослабевшие, с припухшими от голода веками...

Все это пронеслось в мыслях мгновенно, затем все захлестнула волна радости.

Но порадоваться по-настоящему было пока некогда. Я не мог даже спуститься в отсеки, старший помощник доложил, что матросы хотят поздравить меня с высокой наградой. Каждую минуту ожидалась встреча с противником.

И действительно, вскоре сигнальщик Климов обнаружил на дистанции 15–20 кабельтовых с левого борта три транспорта противника, шедших в кильватер в охранении пяти сторожевиков и нескольких катеров-охотников.

Один из транспортов был водоизмещением около десяти тысяч тонн. Он находился в середине конвоя.

Атаковать нужно было как можно быстрее, пока нас не обнаружили и не загнали под воду противолодочные корабли.

— Боевая тревога!

На большой скорости лодка пошла в атаку. Цель выбрали, конечно, самую заманчивую — то огромное судно, которое выделялось из всего конвоя.

— Залп!

Под гладкой поверхностью моря торпеды пошли прямо, как по нитке.

Мы развернулись на курс отхода. Минуты через полторы раздался сильный взрыв, а за ним через несколько секунд второй. В цель попали обе торпеды.

Что же, не буду скрывать, этим залпом мы особенно гордились. Он стал как бы ответом на ту высокую честь, которой удостоила нас Родина, наградив нашу лодку орденом Красного Знамени.

Погрузились. Противолодочные корабли беспорядочно сбросили несколько глубинных бомб, но нас не преследовали. Они, видимо, не хотели оставлять без охранения уцелевшие транспорты или же спасали людей с атакованного торпедами судна.

Я решил вторично атаковать уходивший конвой. Лодка всплыла и пошла вдогонку за кораблями.

Вскоре на горизонте снова показались силуэты знакомых судов. Конвой шел со скоростью 8–9 узлов.

Замыкающее колонну судно было слишком мало, поэтому выбрали транспорт, шедший впереди, — большой, тяжело груженный.

В тот момент, когда мы занимали позицию для атаки, сигнальщики заметили, что один из сторожевиков начал разворачиваться в нашу сторону.

Молодцы сигнальщики! Хорошо, что вовремя заметили. Значит, надо переходить на другую сторону конвоя и атаковать врага не с правого борта, а с левого — там меньше сторожевиков.

Мы быстро переменили позицию, но и здесь виднелись корабли охранения. Атаковать на близкой дистанции не было возможности.

Через несколько минут произвели залп тремя торпедами с дальнего расстояния, но взрывов не последовало.