Читать онлайн «Александр Маккуин. Кровь под кожей». Страница 7

«Он был одержим Шотландией, и ему нравилось, что я шотландец», – сказал Артур.[68] Связь Ли с «исторической родиной» с годами все больше крепла. Шотландия вдохновила его на такие коллекции, как «Изнасилованная Шотландия» (1995) и «Каллоденские вдовы» (2006). В 2004 году, когда мать спросила, что значат для него его шотландские корни, Маккуин ответил: «Все».[69]

Путешествие Джойс Маккуин в прошлое началось с того, что муж попросил ее выяснить, откуда родом его предки: «Мы шотландцы или ирландцы?» В 1992 году Джойс записала все, что ей удалось собрать. Так в семье появилась рукописная история семьи Маккуин. «Изучение семейной истории часто забавно, но, что гораздо важнее, оно дарит чувство сопричастности и осознание своих корней», – написала Джойс.[70] Для Ли это было особенно важным, так как укрепляло его связь с историей и способствовало взлету его фантазии.

Джойс выяснила, что самое раннее упоминание фамилии Маккуин на острове Скай относится к XIV веку, к годам правления Джона Маклауда, лорда замка Данвеган (позже Ли побывал в тех краях). По сведениям Джойс, Маклауд «отличался дьявольской жестокостью; узнав, что две его дочери хотят выйти замуж за двух братьев из клана Маккуин из Рога, он приказал похоронить дочерей заживо. Двух братьев Маккуин запороли до смерти и бросили в пропасть».[71] Еще одна история, обнаруженная Джойс Маккуин, связана с другим предполагаемым предком, Данкеном Маккуином. В 1742 году они с другом Ангусом Бьюкененом подстерегли в Ригге одного купца, ограбили и убили его. Преступников схватили и, после того как они сознались в содеянном, приговорили к казни через повешение. «В истории острова Скай много жестокости и злодеяний», – написала Джойс.[72]

В своей рукописи, посвященной истории семьи Маккуин, Джойс зарисовала и двух «крестьян-горцев» в «подлинной одежде, которая была обнаружена на скелетах людей, живших в начале XVIII века». В рукописи часто попадаются подробные описания исторических костюмов. Возможно, мать разделяла увлечение младшего сына модой. Например, в разделе об ирландском септе или шотландском клане Галлоглассов, потомков норвежцев и пиктов, которые вторглись в Ирландию в середине XIII века, Джойс Маккуин пишет, что эти «молодые иностранные воины», которые отличались «отменной выправкой, храбростью и неутомимостью в бою», одевались «в кольчуги до колен, а вооружались боевыми топорами». Джойс, а вслед за ней и Ли узнали, что, по некоторым сведениям, предками Маккуинов также были норвежцы, которые вторглись в Ирландию и на западные острова Шотландии.

«Имена Суин или Суэйн, а также Реван, которые проскакивают среди Маккуинов в начале истории, – определенно норвежского происхождения, – пишет Джойс. – «Реван» или «рефан» по-норвежски значит «ворон», черная птица, эмблема датчан»[73] (позже вороны появятся в коллекциях Маккуина Eclect Dissect и «Рог изобилия»). Считается, что некоторые из первых Маккуинов были подданными лорда, который обосновался в районе Снизорта на острове Скай; в тех краях находится одно из первых изображений члена клана.

Наверное, Ли испытывал определенное сочувствие к безымянным рыцарям, о чьих могилах в Скибосте писала его мать. Она даже описала одно изображение, которое находится на заброшенном кладбище. На наполовину ушедшей в землю надгробной плите «голубоватого сланца» можно различить фигуру вооруженного человека в стальном шлеме, бармице или кольчуге и стеганой куртке до колен; он держит длинный палаш.

Два события в истории Шотландии особенно интересовали и вдохновляли Маккуина: якобитское восстание и сражение при Каллодене 1746 года. Он считал, что в обоих этих событиях принимали участие его предки. По словам Джойс, Маккуины объединились с другими мелкими кланами и образовали союз или конфедерацию, названную кланом Хаттан. Под руководством вождя Макинтоша они помогали защищать свои семьи на острове Скай. Но позже, в 1528 году, «Иаков V приказал своему сводному брату Джеймсу Стюарту, 1-му графу Морей, жестоко наказать огнем и мечом непокорный клан Хаттан… Началось «полное истребление и уничтожение» клана и его сторонников; в живых не оставляли никого, кроме священников, женщин и малолетних детей. Последних отправляли по морю в Нидерланды, Бельгию, Люксембург или Норвегию». Хотя истребление клана не было доведено до конца, потомки оказались рассеяны по свету. После сражения при Каллодене предки семьи на острове Скай понесли еще большие потери. «Те, кого не убили в боях, взяли в плен, и они переносили великие тяготы, – писала Джойс. – Их сажали на корабли и переправляли к югу от границы, где сажали в тюрьму или посылали в другие страны. Многие умирали от болезней или от ран до того, как прибывали к месту назначения. Одних отправили из Ливерпуля в Америку, в Виргинию; других сажали в лондонский Тауэр, Ньюгейтскую тюрьму или форт Тилбери в Эссексе». Впрочем, кому-то удалось вымолить прощение; тех, кто принесли присягу на верность королю, освобождали. Джойс так и не сумела найти звено, которое связывало бы Маккуинов с острова Скай и предков ее мужа. Ясно было одно: его предки переживали тяготы, нужду и рассеяние. Три эти черты продолжали определять судьбу семьи в ходе следующих двух столетий. Чем больше Джойс рассказывала Ли о его предках, тем больше он отождествлял себя с ними, считая их храбрыми аутсайдерами, которые боролись с существовавшим строем. Особенно ему нравилось то, что его среднее имя, Александр, передавалось из поколения в поколение в семье его предков на протяжении всего XIX века. В начале века три брата – Александр, Джон и Уильям Маккуины, каменщики, – обосновались на востоке Лондона, в районе Сент-Джордж. В 1806 году Александр, старший из трех братьев, женился на Саре Валлас из семьи гугенотов. Мать рассказала Ли, что «гугеноты – это французские протестанты, которые покинули Францию после Нантского эдикта, дабы избежать гонений. Чаще всего они селились в районе Спиталфилдз, где занимались шелкоткачеством. Они жили в мансардах и работали у больших окон, где на их ткацкие станки падал солнечный свет». У Александра и Сары было пятеро сыновей. Один из них, также Александр, особенно интересовал Джойс и Ли. В переписи 1851 года Александр назвался «ковроделом». Он проживал совместно с женой Энн и дочерью Эллен. «Но это было не совсем правдой, – пишет Джойс. – Александр не женился на своей жене Энн Сеймур до тех пор, пока их дочери Эллен не исполнилось восемнадцать лет». Через десять лет пара приобрела меблированные комнаты по адресу 28–29 Дорсет-стрит, по словам Джойс, «одной из самых печально известных улиц в округе, куда отваживались заходить немногие, боясь, что их ограбят или изобьют». Скопище сырых, тесных ночлежек, так называемая «худшая улица в Лондоне», в общественном сознании чаще всего ассоциируется с Джеком-потрошителем, неопознанным серийным убийцей, который в 1888 году убил по меньшей мере пять женщин в лондонском Ист-Энде. «Именно там жили наши предки; можно только представить себе, как они боялись в то время, когда совершались эти ужасные убийства», – пишет Джойс.[74]