Читать онлайн «Император Николай II. Тайны Российского Императорского двора (сборник)». Страница 45

К сожалению, это-та молодежь, конечно, невинно рассказывая на другой день близким своим об обеде, невольно может быть, преувеличивала и выходило так, что Государь пьянствовал всю ночь. Считаю долгом добавить, что такие обеды начались очень незадолго до войны и в общем в год Государь бывал на них возможно раз 5–10, так как нужно вычеркнуть время пребывания Их Величеств в Крыму, все лето и Великий пост, когда Их Величества говели три раза (на 1, 4 и 7-й неделях) и, конечно, в это время ни о каких развлечениях не могло быть и речи.

Лето 1902 г. я, как прикомандированный к Гвардейскому экипажу, плавал на Императорской яхте «Александрия», служащей для поездок Государя в Петербург и Кронштадт и стоявшей всегда в Петергофе в специально построенной маленькой гавани. Яхта была колесная и служила со времени царствования Императора Николая I. В этом году она праздновала свою 54-летнюю службу Царям. Одновременно я заведовал электрическими катерами, которые были тогда сравнительно новостью. До моего назначения катерами заведовали просто минеры унтер-офицерского звания, сменявшиеся почти ежегодно. Отсюда и происходили частые недочеты в исправном действии катеров, так как унтер-офицеры при своей малой опытности и развитии часто пренебрегали точным исполнением ухода за аккумуляторами и двигателями. При моем наблюдении они, понятно, подтянулись и катера легко и просто пришли в полную исправность. Таким образом, Высокие Хозяева катеров могли спокойно совершать на них прогулки, не рискуя как прежде попасть в неприятное положение.

В конце лета, на одном из переходов яхты с Государем в Петербург, Его Величество лично осчастливил меня милостивыми словами: «С тех пор, как вы заведуете катерами, я совершенно спокойно ими пользуюсь. Благодаря вас». Это была первая благодарность Его Величества мне.

За лето яхте пришлось 11 или 12 раз возить Своего Державного Хозяина в Петербург и в Кронштадт. Иногда Государя сопровождала Императрица.

Все мы искренно поражались и восхищались простотой и любезностью Их Величеств. Лица свиты держали себя гораздо важнее и были далеко не так любезны.

Как редкий пример исключительной доброты и снисходительности Государя, приведу следующий случай. Яхта «Александрия» идет полным ходом из Петергофа в Петербург. Не прошло 1/2 часа, как мы вышли из Петергофской гавани, когда я, стоя на вахте, почувствовал сильный запах гари. Осмотревшись, я увидел дым, идущий из кожуха левого колеса, о чем немедленно доложил командиру и сообщил старшему механику. Когда открыли дверцу кожуха, из него повалил вовсю дым. Стало ясно, что загорелся левый упорный подшипник. Пришлось [с. 59] остановить машину, после чего горение прекратилось. Подшипнику дали масла, и яхта пошла снова. Было ясно, что, приготовляясь к походу, просто забыли дать масла подшипнику, почему он и загорелся.

Государь присутствовал при открытии дверей кожуха и отлично понял причину горения. Когда бледный, как скатерть, пожилой офицер, старший механик яхты, доложил Государю о причине горения, сделав предположение, что, вероятно, случайно попал какой-нибудь мусор, Государь ласково сказал, что всяко бывает и, слава Богу, что кончилось пустяками. Та к никто и не пострадал за эту небрежность.

Осенью Государь уехал в Крым, а мы вернулись в Петербург для несения службы в казармах Гвардейского экипажа.

Гвардейский экипаж ведет свое начало от гребцов на шлюпках, имевших счастье возить Основателя русского флота Императора Петра I[274]. Когда появились первые Императорские яхты, то команды их зачислялись в команды гребцов. Постепенно такие команды превратились в отдельный экипаж, названный при Императоре Александре I[275] Гвардейским в отличие от других номерных экипажей.

Экипаж состоял из 4-х рот, которые составляли один батальон, входящий в зимнее время от конца плавания и до начала в состав Гвардейского корпуса. Личным составом Гвардейского экипажа укомплектовывались все Императорские яхты, катера, Царские пристани и загородные места, где были озера или пруды. Офицеры его никакими преимуществами или привилегиями в сравнении офицеров флота не пользовались и производились в чины наравне со своими сверстниками во флоте.

Для того чтобы офицеры не забывали строевой службы во флоте и не отставали, плавая только на яхтах, от своих сверстников в знаниях и морском опыте, в экипаж зачислялись и боевые суда, которые, таким образом, укомплектованные Гвардейским экипажем, плавали в составах боевых отрядов действующего флота.

Матросы набирались из общего набора новобранцев для флота за исключением 25 человек, которые специально, как гребцы Царской парадной баржи[276], ежегодно брались от гвардейского набора.

Таким образом, в экипаже состояли: командир экипажа в чине контр-адмирала, все штаб-офицеры командиры и старшие офицеры с судов, состоящих в экипаже, и обер-офицеры, числящиеся все на каком-либо из судов.

В зимнее время, когда суда прекращали плавание и становились в резерв, офицеры и команды переходили в казармы и составляли батальон, несший всю службу наравне с полками гвардии.

Существуя свыше 200 лет, имея славное боевое прошлое и Георгиевское Знамя, пожалованное Императором Александром I за Кульмское сражение[277], экипаж представлял из себя сплоченную воинскую часть с определенными славными традициями, дающими всегда прекрасные команды на корабли, зачисляемые в экипаж.

Можно смело сказать, что это был единственный экипаж во всем флоте, содержавшийся в порядке.

По необъяснимому курьезу еще в царствование Императора Александра II флот в виде особой милости испросил разрешение комплектовать яхту «Царевна» командами от флота, точно Гвардейский экипаж не был тем же флотом. А в начале царствования Императора Николая II на том же основании была укомплектована и новая большая морская яхта «Штандарт»[278].

В 1906 г. эта аномалия прекратилась, и обе яхты были зачислены в состав Гвардейского экипажа.

Здесь считаю своим долгом вспомнить еще одно весьма странное обстоятельство, сопровождавшее службу офицера, пожелавшего проводить ее в рядах Гвардейского экипажа. Несмотря на то, что все суда, укомплектованные командами экипажа, состоя в боевых отрядах или эскадрах, были всегда без исключения в редком и в блестящем состоянии, все же на офицерах Гвардейского экипажа морским министерством[279] ставилось что-то в роде «крестика», т. е. секретная пометка о непригодности к службе в действующем флоте. Практически это не играло почти никакой роли, но, во всяком случае, в Русском Императорском флоте вопреки здравому смыслу плавания офицеров на Императорских яхтах не считались в выполнении ценза на повышение, а командиры яхт, согласно особого примечания к «Правилам прохождения службы офицерами флота», могли быть производимы в адмиралы без права на командование отрядами или эскадрами. Во всех же иностранных флотах служба на Императорских яхтах, а тем более командование ими уже само по себе было отличием и открывало широкую дорогу на движение по службе.