Читать онлайн «Жизнь и приключения Андрея Болотова. Описанные самим им для своих потомков». Страница 3

В «Записках» повсюду разбросаны эпизоды его расправы с крепостными, расправы, плохо прикрываемые либеральными сожалениями и душеспасительными богобоязненными вздохами.

Гуманный на словах, Андрей Тимофеевич то и дело приказывает пускать в ход розги, усердно полосует батогами спины строптивых или же чем-либо не угодивших «подлых» людей, прибегает даже к чисто средневековым изощренным пыткам. Он не только хвастается своей выдумкой — пыткой жаждой, но прибегает к "порке порциями" с содержанием провинившегося в промежутках на цепи (см. прим. после текста № 10 во втором томе). В свете этих жесточайших расправ плотно надетая на Болотова маска поверхностного либерализма сползает, и пред нами появляется зоологическая рожа дикого зверя, дающая яркое представление о невыносимом режиме эпохи, цепко державшей в своих лапах даже такого передового человека, как Болотов.

Невольно вспоминается богатый и тоже сравнительно культурный пензенский помещик Н. Е. Струйский, бывший некоторое время владимирским губернатором и известный в свое время как литератор-поэт и владелец одной из лучших типографий того времени. Тот любил сам судить своих крестьян и притом по всем правилам европейской юриспруденции: сам читал обвинительные акты и произносил защитительные речи. Но эти барские юридические затеи сопровождались далеко не гуманным отношением к крестьянам. В подвалах дома Струйского имелся целый набор необходимых орудий, при помощи которых он пытал своих подсудимых.[8]

Как мы уже говорили выше, большой интерес представляют собой встречающиеся у Болотова описания бытовых подробностей помещичьей и крестьянской жизни.

В первой половине XVIII века домашний быт провинциального дворянства отличается в отношении жилищ от крестьянского лишь большими размерами домов и относительной чистотой. По описанию Болотова, дом его в указанное время состоит из "одной большой комнаты (угловой), маленькой рядом, с несколькими сенями, кладовыми и черной горничкой, при обстановке, состоящей из двух простых дубовых столов, лавок и скамей, нескольких старинных стульев, шкафчика и кровати. К концу века, в связи с увеличением дворянского благосостояния и знакомством с иностранными образцами, обиход резко меняется. Уже к семидесятым годам мы видим в Дворянинове новый дом, о котором Болотов пишет: "…несмотря на его новизну, были в нем все нужные в дворянских деревенских домах комнаты: были в нем лакейская, зала, гостиная, спальня, уборная, столовая и детская комната и особый покоец для моей тещи, а сверх того, выгадал я местечко для буфета, гардеробца и довольно просторной кладовой, а также двух сеней…"

Не менее хорошо иллюстрируются в «Записках» и те стороны быта поместного дворянства, которые были неразрывно связаны с гостиной: постоянные наезды гостей друг к другу целыми семействами не меньше чем дня на два, псовые охоты, танцы и т. д. Характерно описание одного праздничного дня у псковских дворян: "Между тем как мы сим образом упражнялись в танцах, боярыни занимались карточной игрой…, что ж касается до господ, то сии упражнялись, держа в руках то и дело подносимые рюмки, а как подгуляли, то захотели и они танцами повеселиться… К музыке присовокуплены были и девки со своими песнями; а на смену им, наконец, созванные умеющие песни петь лакеи, и так попеременно то те, то другие утешали подгулявших господ до самого ужина… Гости все ночевали и на другой день обедали и не прежде разъехались, как уже перед вечером…"

Таким образом, мы видим, что нет ни одной стороны жизни того времени, которая не нашла бы себе правдивого и красочного изображения в «Записках» Андрея Тимофеевича Болотова. Недаром почти во всех работах и исследованиях о XVIII веке и начале XIX широко использованы «Записки» Болотова.[9]

"Записки" Болотова, написанные им вчерне в двадцати девяти томиках, были неоднократно переписываемы набело и украшены рядом виньеток и рисунков, исполненных сыном Болотова Павлом. Черновики несколько отличаются от редактированного, набело переписанного материала: новая обработка первых писем произведена с большей литературностью, отсутствуют специальные заглавия, в последней редакции появляется совершенно неизвестный рассказ о событиях 1752–1758 гг.

Отдельным изданием «Записки» А. Т. Болотова вышли в свет, после публикации целого ряда выдержек, в 1871–1873 гг. в издании "Русской старины" и с той поры ни разу не переиздавались. Биография Болотова отдельно помещена только в "Земледельческом журнале" за 1838 г., книга восьмая.

Нет никакого сомнения, что вновь издаваемые сейчас «Записки» А. Т. Болотова найдут своего читателя — это гарантируется их литературно-бытовым интересом.

1931 г.

С. М. Ронский.

"Жизнь и приключения Андрея Болотова, описанные самим им для своих потомков", представляют собою в рукописи труд, состоящий из 29 томиков одинакового формата и почти одинакового объема — по 400 с небольшим страниц в каждом томе.

Редакция, не имея возможности печатать труд Болотова целиком, должна была прибегнуть к большим сокращениям.

Кроме затруднений, вытекающих из размеров труда, печатать "Жизнь и приключения" полностью едва ли было бы целесообразно: автор отводит огромное количество страниц истории войн, уделяет много внимания личным и семейным делам (объяснение этому можно найти в цели написания мемуаров, изложенной в "Предуведомлении"), останавливается на бесконечных мелочах, много раз при этом повторяясь, и т. д.

Стараясь сохранить наиболее характерные в историко- и культурно-бытовом отношении страницы, редакция вынуждена была свести труд Болотова к трем томам.

Текст «Записок» воспроизводится по изданию 1931 года издательства «Academia» под общей редакцией А. В. Луначарского и с вступительной статьей С. М. Ронского, которое, в свою очередь, печаталось по изданию 1871–1873 гг. — четырехтомному приложению к журналу "Русская старина", подготовленному к печати М. И. Семевским.

Редакция постаралась, насколько это было возможно, сохранить аромат старинного стиля повествования, выправив лишь те отклонения в орфографии и пунктуации, которые выглядят для современного читателя безусловными ошибками. Архаизмы и явно архаичные согласования и особенности пунктуации оставлены нетронутыми, чтобы читатель мог не только прикоснуться к жизни той эпохи, но и проникнуть в строй мышления ее летописца.

Таким образом, читатель найдет в тексте:

наутрие вместо наутро,

имянины вместо именины,

чорт вместо черт,