Читать онлайн «Баронесса. В поисках Ники, мятежницы из рода Ротшильдов». Страница 13

Покинув Еврейский переулок, добившись первоначального успеха, Майер Амшель расхрабрился и предпринял следующий дерзкий шаг – отправил пятерых сыновей в пять европейских столиц и таким образом основал первое международное партнерство. С 1820-х по 1860-е годы эти пятеро утверждали свой банк в Европе. Во Франкфурте после смерти Майера Амшеля бизнес перешел к его старшему сыну Амшелю, парижским филиалом руководил самый младший, Иаков, Карлу достался Неаполь, Соломону – Вена, а Натан Майер (известный под инициалами НМ) основал отделение в Лондоне.

– В сущности, они создали прообраз Евросоюза, – рассуждала Мириам. – Порой они спорили, в каждой семье случаются споры, но они расселились по миру и продолжали вместе трудиться ради общей цели.

Историк Найл Фергюсон в канонической биографии Ротшильдов утверждал:

«В период с 1815 по 1914 год это был крупнейший в мире банк. XX век не создал ничего равного ему, даже современные международные банковские корпорации не обладают тем превосходством, каким располагали Ротшильды в пору расцвета». Основную часть своего состояния, поясняет историк, Ротшильды нажили на правительственных займах и облигациях.

Первым серьезным испытанием для банка стало финансирование армии Веллингтона в 1814 году. Рискованные обменные операции, спекуляции на стоимости облигаций и комиссионные по займам позволили семье получить огромную выручку. Записи указывают, что в 1818 году совокупный капитал составлял 500 000 фунтов, а к 1828-му достиг 4 330 333 – почти в четырнадцать раз больше, чем у второго по величине банка Baring. В отличие от многих других банкиров Ротшильды возвращали прибыль в дело. Для правительств, которым требовался надежный источник финансирования и крупные займы, Ротшильды оказались незаменимы. Позабыв об антисемитизме, короли и премьер-министры устремились в банк на Сент-Суизин-лейн.

Ротшильды создали систему кредита и дебета, которая освобождала и частных лиц, и государства от традиционных форм расчета. Прежде любая транзакция подразумевала переход какого-то предмета – земли, металлов, собственности – из рук в руки, но облигации не привязывались к физическому обладанию, достаточно было обещания уплатить деньги. «Ротшильды не только сместили старую аристократию, – пишет Фергюсон, – они положили начало новой материалистической религии».

Эти пятеро евреев, которые всю молодость прожили как парии, сумели обосноваться в совершенно чужой стране, без каких-либо связей, без знания языка и завоевать доверие правителей. Мой дед Виктор считал, что все дело в твердом характере и решимости и что из всех пятерых в наибольшей степени обладал этими качествами Натан Майер.

НМ поныне накрывает своей тенью историю британских Ротшильдов. Его портреты висят в холлах наших домов, его имя произносится почтительно и боязливо. Четвертый ребенок Гутле и Майера Амшеля родился, как и все прочие, в Judengasse. В 1799 году, в 22 года, он прибыл в Манчестер – без образования, ни слова не говоря по-английски. Но план у него имелся. Он выяснил, что торговцы тканями не общаются между собой, и уговорил их объединиться и вместе добиваться справедливой цены. Эту же модель бизнеса его братья внедряли в других городах Европы.

Как и все его родичи, НМ обладал истинным талантом конфиденциальности. На вопрос журналиста «Как вы достигли такого успеха?» НМ едко отвечал: «Занимался своим делом и не лез в чужое». Однажды он забыл в манчестерском дилижансе свой саквояж и, разумеется, хотел получить свои вещи обратно, однако не мог выдавить из себя более подробное их описание, нежели: «Темная шляпа и плащ».

22 октября 1806 года Натан Майер женился на Ханне Барент Коэн, старшей дочери Мозеса Монтефиори, ведущего лондонского финансиста. Через этот брак НМ приобщился к кругу влиятельных единоверцев – Монтефиори, Соломонов и Голдшмитов. А вот любовь к музыке Ника унаследовала никак не от него: на вопрос о том, как он относится к этому виду искусства, НМ, запустив руку в карман и бренча монетами, отвечал: «Предпочитаю такую музыку».

Стремительный взлет Ротшильдов породил догадки и сплетни. Откуда ни с того ни с сего взялись эти люди? В чем их тайна? Какими трюками или мошенничеством стяжали они богатство? Казалось невероятным, чтобы за одно поколение семья из безвестности вознеслась до уровня королевских финансистов и советников. Они даже переписывались на непонятном языке, на идише – специфической смеси иврита и немецкого.

И хотя от Еврейского переулка они освободились, но от враждебного окружения отнюдь не избавились. В 1891 году Макс Бауэр обличал их в памфлете: «Дом Ротшильдов – бесформенная структура, нечто паразитическое, расползшееся по земле от Франкфурта до Парижа и Лондона, словно перепутанные телефонные провода». Антисемитская болтология Эдуарда Дрюмона «Еврейская Франция» оказалась настолько популярна, что ее переиздавали двести с лишним раз. «У Ротшильдов, при всем их богатстве, вид старьевщиков», – писал он. А позднее добавил: «Господин Ротшильд обладает всеми преимуществами власти и ни каплей ответственности, он в личных целях распоряжается всеми правительственными структурами, всеми ресурсами Франции». Уильям Теккерей, бывавший в гостях в Тринге и Уэддесдоне, добавлял: «НМ Ротшильд играет с новыми правителями, как юная девица с куклами».

Рассказы «очевидцев» о действиях НМ в 1815 году после Ватерлоо (сочиненные, разумеется, задним числом) представляют собой типичный пример тех нелепых слухов и теорий заговора, которыми окружена эта таинственная семья. Одни утверждали, что банкир отправился на поле боя с почтовыми голубями и выпустил их, когда исход боя стал ясен. Птицы полетели прямиком к его агентам на бирже и принесли им распоряжение: «Покупайте английские, продавайте французские».

Французский журналист Жорж Матье-Дейрнвелл сообщал, что НМ в момент прибытия голубей сам находился в Лондоне. Он вышел в торговый зал биржи, притворился, будто разорен, разыграл банкрота с разбитым сердцем. При виде всемогущего Царя Евреев, простертого во прахе, дрогнули все и кинулись продавать свои акции, а хитрый старый НМ обежал вокруг здания и скупил все акции по дешевке. Его обвиняли также в подкупе генералов, в том, что он затевал крупные спекуляции в пользу своего банка.

Подлинную историю НМ и Ватерлоо исследовал и опубликовал Виктор. Он доказал, что НМ в этот момент находился в Лондоне и весть о победе англичан получил от служащих своего брата. Передав эту новость премьер-министру, лорду Ливерпулю, НМ прямиком отправился на биржу и скупил акции по заниженной цене. Прибыль составила миллион – в ценах сегодняшнего дня более двухсот миллионов.