Читать онлайн «Воспоминания. Том 1». Страница 11

Поселился он у моей матери на Херсонской улице (чей дом - не помню), где умер в 80-х годах.

Вообще на Кавказе все молодые люди, окружавшие Барятинского, вели довольно оригинальную, полную самых удивительных приключений жизнь... На Кавказе все мы очень часто ездили верхом и я, будучи мальчиком, также часто катался верхом и помню, напр., что я часто встречал конвой наместника (которым, кстати, командовал тот же самый Воронцов-Дашков, так как он был адъютантом Барятинского), и они, нисколько не стесняясь, занимались на улице следующим: бросали на землю яйцо и затем скакали по улице, стреляя в него; кто попадал в это яйцо, тот получал известный приз.

В числе адъютантов Барятинского был Позен, который впоследствии, во времена наместничества Великого Князя Михаила Николаевича, был, между прочим, кавказским интендантом; назначили его интендантом потому, что никогда, никто в его честности не сомневался. Позен этот был еврейского происхождения; кажется, его отец в царствование Императора Николая I был где-то интендантом. Я помню этого Позена адъютантом Барятинского. В то время все адъютанты собирались обыкновенно поочередно друг у друга. Когда же собирались у нынешнего Кавказского наместника гр. Воронцова-Дашкова, то происходило следующее: присутствующие, порядочно выпивши, сажали бедного Позена на стул около стены и занимались 31 его обстреливанием, т. е. упражнялись в том, чтобы весь контур Позена обрисовать пулями на стене. Понятно, что Позен должен был таким образом сидеть неподвижно в большом страхе в течение целого получаса, пока его не обстреляют и на стене не вырисуется его полный контур. К счастью, такие экстравагантности проходили довольно благополучно.

32

Когда Барятинский уехал за границу, то наместником кавказским был назначен Великий Князь Михаил Николаевич. Великий Князь Михаил Николаевич еще ранее этого, после Крымской войны, приезжал со своим старшим братом Николаем Николаевичем на Кавказ; хотя я был тогда мальчиком, но отлично помню их въезд в Тифлис, они тогда были совсем молодые и не были еще женаты. При наместнике Великом Князе Михаиле Николаевиче приезжал на Кавказ Наследник Цесаревич Николай Александрович; я также отлично помню его приезд; он приезжал с графом Адлербергом, будущим Министром Двора при Александре II. Я хорошо помню, что адъютанты Барятинского, молодежь, о которой я говорил ранее, подтрунивали над Адлербергом, говоря, что по всей вероятности, он не преминет занять y всех денег. Известно, что Адлерберг был замечательно умный и во всех отношениях порядочный человек, но любил мотать деньги, а поэтому был всегда в долгах. Цесаревич Николай Александрович был очень молод; я помню, что в честь его давали бал в доме Арурунсе, - не помню, по какой причине в доме Арурунсе, а не во дворце, но помню, что он меня тогда поражал своею наружностью; он был замечательно красив. Когда прошла весть о назначении Великого Князя Михаила Николаевича наместником, то все были очень довольны, потому что это был первый Великий Князь, назначенный кавказским наместником. Конечно, все адъютанты Барятинского, которые не ухали с Кавказа, как напр., Воронцов-Дашков, который покинул Кавказ почти одновременно с отъездом Барятинского за границу, - остались при Великом Князе Михаиле Николаевиче, который привез с собой еще 2-х адъютантов: графа Левашова (Гр. Левашов впоследствии был градоначальником Одессы и был женат на Паниной, дочери бывшего министра юстиции) князя Трубецкого.

- Мой дядя Фадеев был крайне острый на язык, довольно откровенный, т. е. 33 любил болтать. И вот по поводу приезда Великого Князя он сказал, что завтра Великий Князь въедет в Тифлис и что жена его Ольга Федоровна, весьма довольна тем, что въезд наместника Тифлиса (который делается в экипаже через р. Вру) встречается всем населением с флагами, и экипаж наместника обыкновенно забрасывается цветами, так как она, будучи очень скупой, заранее уже распорядилась, чтобы все эти цветы были собраны и отправлены на конюшню, и таким образом можно будет в течение нескольких дней даром кормить лошадей. Я тогда не понял этой остроты, но знаю, что она дошла до Великой Княгини, и Ольга Федоровна из-за этого все время крайне не благоволила к моему дяде Фадееву: это и была одна из причин, почему мой дядя Фадеев после того, как Черноморская часть Кавказа была покорена, во время наместничества Вел. Кн. Михаила Николаевича совсем покинул Кавказ. Потом я уразумел значение этой остроты. (См. Воспоминания, Царствования Николая II, т. I, стр. 204.).

Великий Князь был хорошим кавказским наместником; он был человеком довольно ограниченным, государственно-ограниченным, мало государственно-образованным, но человеком с традициями и традициями великокняжескими. По убеждениям - он был сын своего отца Николая Павловича, причем он обожал его память. Будучи наместником, он окружил себя старослужащими на Кавказе и вследствие этого управлял Кавказом весьма недурно. Он держался тех же традиций, каких держались и его предшественники; традиции же его предшественников были таковы: так как большая часть населения Кавказа приняла подданство России по их собственному желанию и так как православное население Кавказа, вообще все христианское население его, в продолжение всей кавказской истории было верно России, то наместники держались того принципа, что Кавказ должен быть частью Империи и что к христианскому населению Кавказа, в особенности, надо относиться так же, как к русским.

В этом смысле они не делали никакой разницы между русскими и туземцами. Вообще при тех наместниках был недопустим принцип узкого национализма, который ныне так ярко проповедуется и проводится; тот принцип узкого национализма, при котором все не pyccкиe должны почитаться не настоящими сынами России и верноподданными Государя. По моему убеждению, принцип этот весьма ложен, и, конечно, он Poccии ничего кроме вреда 34 принести не может, если только от этого принципа постепенно не отстанут.

В это время по гражданской части при наместнике Кавказском особенную роль играл мой отец, который, как я говорил ранее, был директором департамента государственных имуществ, а по месту этому был вместе с тем и членом совета главного управления Наместника Кавказского. Таким образом, при Великом Князе Михаиле Николаевиче Кавказ жил той же жизнью, как и при его предместниках, пользуясь, пожалуй, еще большим к себе вниманием нежели при предыдущих наместниках по той простой причине, что наместник Кавказа, Великий Князь был сначала братом Государя, после смерти Александра II, он был дядей Государя Александра III. Оба Государя относились к Великому Князю весьма родственно, ласково, что, впрочем, Великий Князь сам по себе вполне заслуживал потому что это был прекраснейший, благороднейший человек. Он несколько любил материальную сторону жизни, а именно, деньги, имущество и даже некоторые казенные земли, как напр., Боржоми которые потом ему были подарены Государем, - что едва ли может украсить его наместничество. Но на Кавказе было всем хорошо известно, что в этом отношении он действовал всегда под влиянием своей супруги Великой Княгини Ольги Федоровны, которая была довольно корыстолюбива, по причине, которую я уже объяснил ранее, а именно по причине ее семитского происхождения.