Читать онлайн «Разведенные мосты». Страница 47

— Я с ним уж второй раз провожу беседу об этой вывеске. Пусть он мне ещё встретится, я его доконаю.

— Да зачем же вы его мучаете?

— Зачем?.. О-о, я знаю, зачем, но расскажу вам как-нибудь в другой раз. А в академию, если он попросится, вы его не берите. Скверный мужичонко!

Я простился и пошёл к своему подъезду.

Семёныч скоро и со мной соорудил каверзный эпизод. Он будто бы по моему поручению позвонил знаменитому математику академику Владимиру Ивановичу Зубову и предложил ему стать членом нашей академии. И, как мне вскоре доложили, Владимир Иванович будто бы ему сказал: «Я бы пошёл в вашу академию, но только в качестве её президента». Я много лет знал Владимира Ивановича, бывал у него дома, а он, будучи на сессии Академии наук СССР, заезжал ко мне на дачу. Сбитый с толку забавным казусом, позвонил Владимиру Ивановичу, сказал, что давно хотел пригласить вас в академию, но кто-то сделал это за меня. И будто вы изъявили желание не только стать членом нашей академии, но и возглавить её. Я этому обрадовался и видеть вас нашим президентом очень бы хотел. Владимир Иванович рассмеялся и проговорил своим приятным дружелюбным баритоном: «Дорогой Иван Владимирович! Да что вы такое говорите? Я рад, что именно вы избраны на эту должность, хотел поздравить вас, да, видимо, забыл. Я, конечно же, рад буду стать членом Славянской академии, если на то будет ваша поддержка. А сказал я так Семёнычу, потому что знаю, какой это несерьёзный человек, и знаю также, что он не является членом вашего коллектива. Простите меня за шутку».

Я был обрадован таким оборотом дел, решил, что мы примем Владимира Ивановича по квоте академика, я поработаю ещё с полгода, а там попрошусь в отставку и предложу его на своё место.

Зубов как нельзя лучше представлял тип учёных, которых мы приглашали в свой коллектив.

Я бы не исполнил своего долга перед родным русским народом, да и перед всеми другими народами недавно разрушенной Российской империи, если бы не растворил хотя бы узенькой щели, через которую можно заглянуть в то драматическое время, когда над нашей страной сгущались чёрные тучи приближавшейся исторической трагедии — обвала Российской империи. Лишь на краю пропасти, у которой оказалась Россия, главный сторож Нашего Дома Крючков сиплым голосом пролепетал: нас разрушают «агенты влияния». И трусливо отполз в кусты, спрятался от суда народа. Но «агенты влияния» уже были в Кремле, и на Старой площади в ЦК коммунистической партии. Они крепко вцепились в рычаги правления и потащили нас в пропасть. На тот период приходилась полоса моей активной журналистской, писательской и издательской деятельности; я видел много больше, чем рабочие и крестьяне, и теперь обязан поведать моим современникам и будущим поколениям русских людей о своих наблюдениях. Да, «агенты влияния», люди, старавшиеся утвердить у нас прозападные ценности, — по большей части это были евреи, полуевреи и связанные с ними кровным родством, а таких было много, на триста миллионов населения страны миллионов тридцать-сорок, — вся эта тайная, невидимая простым глазом рать не сразу забежала во все властные структуры; они, как тараканы, клопы и блохи, поодиночке и небольшими стайками заползали во все управляющие кабинеты и создавали ту, известную физикам и химикам критическую массу, при которой происходит взрыв. Они разогревали котёл, где скоро закипят этнические войны, о которых поэт напишет:

Об этом теперь создано много книг; я и сам посвящаю все свои писания исследованию этого процесса, стараюсь показать борьбу сторон, силу врага и слабость наших рядов. Не стану тут повторяться, но теперь из глубины колодца, в который нас погрузила история, я всматриваюсь в небо, где сияют звёзды и ещё не погасла для русского народа надежда, и вижу многое из того, что не успел или не сумел ещё сказать в своих книгах. А сказать, ох, как надо! Ведь мне без одного дня восемьдесят. Ведь сверстники мои, свидетели разыгравшейся в нашей судьбе трагедии, уходят. Снаряды всё ближе ложатся и в моём квадрате. Надо рассказать, надо прокричать не однажды уже слышанное нашими предками: «Люди, будьте бдительны!..»

Итак, повторяю: тараканы, клопы и блохи заползали к нам под рубашку не сразу. Мы давно слышали шелест их лапок, растекавшийся по всему телу чесоточный зуд и ловили их по одному, прижимали к ногтю, но разглядеть всю рать паразитов не могли.

Капитан, стоявший у руля государства, Сталин, увидел их раньше других, давал им щелчки по носу и лишь в конце своей жизни замахнулся кулаком, хотел ударить, но… не сумел. Не хватило ему мудрости и силы, хотя как раз в то время и кричали о нём на всех углах: и мудрый, и великий, и такой уж полководец, что равного ему во всём свете и не было. Но и такой вот полководец — не сумел.

Я как раз в то памятное для всего человечества время работал собственным корреспондентом газеты «Сталинский сокол» при штабе Московского округа Военно-воздушных сил, которым командовал генерал-лейтенант Василий Иосифович Сталин, сын вождя. И хотя по малости своего чина общался с ним редко, но кое-что видел.

Пёстрые картинки того времени я изобразил в книге «Оккупация». Заметьте, «Оккупация». Я не оговорился, не прилепил на обложку книги бездумное слово. Именно, оккупация. Ни больше и ни меньше. Оккупация. И это сразу после войны! Какая же оккупация, если мы только что отбросили эту самую оккупацию и оставили на полях сражений двадцать миллионов ребят?.. И, все-таки, повторю ещё раз: оккупация! Одну, немецкую, отбросили, а другая, американо-еврейская, уж брала в кольцо великую Российскую империю. Американский дипломат, наблюдая в 1945 году Парад Победы на Красной площади, заметил: «Ликуют! А того не понимают, что война с ними только начинается». И Сталин видел начало этой новой войны. Видел, конечно, не мог не видеть, но по какому-то наваждению творил невероятное: Жукова отправил в ссылку командовать игрушечным Одесским военным округом, Рокоссовского шуганул ещё дальше в Польшу, куда-то запрятал Кузнецова, расстрелял умнейшего из своих приближённых и убеждённо русского человека Вознесенского. А с кем же остался? Пляшущий еврейский танец под музыку еврейки-жёнушки хитрец со славянской физиономией Молотов, маршал с лакейской душонкой — и тоже под еврейским каблучком — Ворошилов, старичок с козлиной бородкой Калинин — и он, женатый на иудейке, тоже приплясывал еврейскую ламбаду, а дальше уж и вовсе хоть плюнь: Берия, Мехлис, Каганович, Микоян… Ни одного русского человека! Заметьте: ни одного! Ведь не назовёшь же русским русского, женатого на еврейке! И с этой-то рок-бандой да на «агентов влияния»!.. Чем не суворовский ход: Кагановича бросить на Мехлиса!