Читать онлайн «Танкист на «иномарке». Победили Германию, разбили Японию». Страница 68

Вы скоро разъедетесь по домам. Будете участвовать в восстановлении разрушенного народного хозяйства. Командование части, все воины, оставшиеся в строю, не сомневаются, что вы – наши однополчане – останетесь достойными бойцами и на мирном поприще. Это веление сотен павших танкистов-«эмчистов» на поле брани!..»

Боевое знамя медленно проплывает вдоль застывших шеренг. Митинг окончен.

Личный состав батальонов направляется в празднично убранную столовую. На столах горят яркие забайкальские тюльпаны. Молодцы хозяйственники!

Обед открывает командир бригады Герой Советского Союза гвардии подполковник Николай Михно. Предлагает первый тост за нашу Великую Победу, за Сталина, за Коммунистическую партию! Так тогда было положено. Все танкисты выпили по сто граммов «наркомовских». Хотя война и ушла в прошлое, гвардейцы продолжали по-фронтовому именовать всякое официальное принятие внутрь «горячительного».

Выдумщики-повара накрыли столы, можно сказать, богато: были салаты из дикого чеснока, свежей и квашеной капусты, селедка, жареная рыба. Потом подали наваристые щи и картошку с мясом. На третье – компот.

Подробно я все это описываю потому, что данный праздничный обед большой «танковой семьей» оказался последним. Пошли всякие организационные мероприятия: бригада была переименована в танковый полк, механизированный корпус – в дивизию. Правда, с преемственностью «боевой биографии» предшественников.

16 мая для меня лично день особенный, день огромной неожиданной радости. Пришла в часть газета «Красная Звезда» за 15 мая. В ней опубликован Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении большой группе солдат, сержантов и офицеров, в том числе и мне, звания Героя Советского Союза за бои под Балатоном и Вену. Этим же Указом высокой награды посмертно удостоен и гвардии капитан Иван Игнатьевич Якушкин.

Вечером «обмыли» награду. Было командование бригады, командиры всех батальонов и начальники служб части, все офицеры первого танкового. Столовая позволила накрыть столы для такого немалого коллектива. Пригодились мои личные запасы этилового спирта. Отец и Григорий Жуматий сделали отменный «ликер» из разведенного спирта и расплавленного сахара. Закуска тоже была добротная – ком-бат-2 Герой Советского Союза гвардии капитан Афанасий Щербань принес два внушительных шмата сала, а его ординарец Василь Иващенко поставил на стол аж целое ведро вареников в масле как подарок новоиспеченному герою-хохляку.

Пишу об этом, а сердце – чуть защемило от воспоминаний о той далекой поре нашей юности. От тоски по многим ушедшим уже из жизни участникам того застолья.

Наступило 20 мая. Гудит, шумит расположение подразделений части. В путь далекий провожаем друзей боевых, с которыми делили хлеб насущный, все фронтовые тяготы, ели из одного котелка, вместе смотрели смерти в глаза не день или два, а месяцы и даже годы!

Много различных прощаний было на жизненном пути, но то особенное, грустное. Братство боевое, братство фронтовое. Огнем спаянное. Кровью орошенное. Есть ли более крепкие узы между людьми? Из сплоченного строя уходят смелые, обстрелянные, закаленные, опытные танкисты. Частица «золотого фонда» броневого подразделения. Для меня – командира – это большая потеря. Боевой потенциал батальона резко понизится. Умом я понимал, что это неизбежная необходимость, а сердцу было больно и тревожно. Жаль расставаться с друзьями, с прекрасными подчиненными.

Демобилизованные выстроились коробочками побатальонно. В центре небольшого плаца перед штабом бригады застыло гвардейское боевое знамя. Четко подходят к нему солдаты и сержанты, правое колено опускают на землю, берут в руки край кумачового полотнища и целуют его. Встав на ноги, поворачиваются кругом и, печатая шаг, становятся в строй. И так все воины первого, а затем второго танковых батальонов и других подразделений бригады и воспитанник Николай Демкович.

Трогательная церемония. Она со всеми подробностями в памяти на всю жизнь. Последний раз прикоснуться к знамени, под которым ты и твои друзья по отделению, расчету, экипажу, взводу ходили в бой с врагом. В четырех наградах бригады есть частица и твоего ратного подвига.

После обеда погрузка в вагоны. До Читы они поедут общим эшелоном, после – каждый вагон пойдет своей дорогой, во вновь сформированных составах, увозя кого на запад, кого на восток. Одним словом, домой!..

Крепкие прощальные рукопожатия, объятия однополчан, поцелуи. Расставание – на годы, а со многими – навсегда.

Нет желания, но ничего не поделаешь, придется сказ о танках «Шерман» закончить печальной нотой. На протяжении многих страниц я старался правдиво рассказать обо всем, и не следует отступать от этого мною выбранного правила.

Прошел год после окончания войны на Дальнем Востоке. По-разному складывалась мирная жизнь моих друзей-однополчан. Кто гулял и плясал, кто вознамерился жениться, а я решил ехать учиться в военную академию, для чего использовал очередной отпуск.

К моменту моего возвращения в часть из отпуска было получено распоряжение подготовить танки «Шерман» для погрузки на железнодорожные платформы. Без экипажей. Без боеприпасов. С четвертью заправки баков топливом. На батальон требовалось сформировать одну сопровождающую команду в количестве 15 человек. Помнится, нам разъяснили, что в соответствие с положениями соглашения по ленд-лизу вся боевая и транспортная техника, оставшаяся в частях после окончания боевых действий, подлежит возврату стране-поставщику или она должна быть выкуплена. Высокие московские инстанции приняли первый вариант: сдать иномарочную технику американским представителям, прибывающим на морских транспортах во владивостокский порт.

На подготовку танков к отправке отводилось две недели. За этот срок требовалось привести «Эмча» в полную боевую готовность, устранить все имеющиеся неполадки (кстати, неисправная ходовая часть после марша по насыпи железной дороги в Маньчжурии была отремонтирована сразу же по прибытии бригады в Советский Союз), при необходимости произвести подкраску корпуса и башни, полностью укомплектовать машины инструментом и другими компонентами их оснастки.

Короче говоря, предстояло «Шерманам» чуть ли не придать вид, близкий к тому, который они имели, выходя за ворота завода-изготовителя. Задача труднейшая, учитывая то, что танки в Маньчжурской операции прошли своим ходом расстояние около 1500, да год мирной учебы еще «набегали» по 200—300 километров.

Экипажи делали все, что в их силах. Готовили свои «Эмча» в далекую дорогу на совесть. При необходимости в подразделения прибывали ремонтники части и быстро устраняли обнаруженную неисправность. Специально созданная приказом командира танковой бригады техническая комиссия по истечении срока подготовки стала проверять состояние каждого «Шермана». Больших недостатков не обнаружили, а некоторые мелочи оперативно устранялись. Командование бригады доложило в корпус о полной готовности танков к отправке.