Читать онлайн «В смертельном бою. Воспоминания командира противотанкового расчета. 1941-1945». Страница 40

С давнего времени русские полностью контролировали весь регион с помощью своего Черноморского флота; так что эта угроза нависала над германской армией в Крыму, как только она обосновалась на полуострове. Регулярные обстрелы из корабельных орудий большого калибра с расстояния двадцать километров от берега стали привычными, а до июля 1942 г. военно-морские силы стран оси в этом районе состояли лишь из небольшого числа итальянских катеров в гаванях вдоль крымской береговой линии.

Географическое положение крепости в Севастополе позволяло ей контролировать весь район полуострова Херсонес. Оснащенная многочисленными современными береговыми батареями тяжелого калибра, из которых можно было вести огонь по наземным целям на полуострове, крепость была защищена с той стороны еще и сложным рельефом местности. На севере Бельбекская долина представляла собой естественную преграду для передней линии обороны. На востоке буйный кустарник и густой лес служили барьером для атакующей пехоты, время от времени прерываясь крутыми ущельями, теснинами и ложбинами, часто с крутыми непроходимыми склонами, делавшими невозможным передвижение войск большими силами.

Перед войсками, которым было предназначено начать финальную битву за сильнейшую и крупнейшую русскую крепость, располагались командные высоты, с которых для защитников открывался широкий обзор и которые создавали для атакующих огромную проблему при прорыве через глубокие долины, крутые ущелья и густые заросли кустарника. Особенно внушительно выглядел северный фас, тянувшийся вдоль Бельбекской долины и включавший в себя бастион I, батарею 305-миллиметровых орудий в броневых башнях «Максим Горький» и форт «Шишкова».

LIV армейскому корпусу, которым умело командовал генерал кавалерии Хансен, была поставлена задача первому броситься на штурм крепости. В него входили 132-я, 22-я, 50-я и 24-я пехотные дивизии. В ходе подготовки были подвезены и размещены батареи тяжелого калибра до 800 миллиметров для содействия атаке, назначенной на 7 июня.

В течение семи дней до наступления шквал артиллерийского огня накрывал укрепленные вражеские позиции, а батарея «Максим Горький» пользовалась особым вниманием германских канониров. 132-й пехотной дивизии, дислоцированной на правом фланге LIV армейского корпуса, была поставлена задача начать фронтальную атаку через Бельбекскую долину, чтобы взять Ольберг и пробиваться на юго-запад, чтобы получить возможность штурмовать командные высоты бастиона I и «Максима Горького» с юго-востока. Соседи на левом фланге, 22-я пехотная дивизия, смогут начать атаку только после захвата нами высот у Ольберга.

В последние дни мая батареи наших артиллерийских полков были переброшены на новые позиции, которые находились в северных секторах. В последующие дни в ущельях и долинах слышался грохот бесчисленных артиллерийских залпов, непрерывно наносивших удары по вражеским позициям, готовя ситуацию к последующей атаке.

Батареи день и ночь стреляли по разведенным целям. 5-я батарея попыталась организовать наблюдательный пункт на Коберберге, откуда можно было вести наблюдение за советскими позициями. Потом в течение всего светового дня воздух заполнял зловещий гул самолетов обеих сторон, рыскавших в поисках живых целей, а в отдалении было видно, как пикирующие бомбардировщики периодически атаковали лежавший под ними город. С помощью огня артиллерии и пикирующих бомбардировщиков были успешно нейтрализованы зенитные батареи противника, хотя это дорого обошлось люфтваффе. Ночами разведсамолеты «физелер шторх» кружили над советскими окопами, а русские безуспешно освещали боевые порядки прожекторами, часто прочесывая территорию на высоте достаточной, чтобы заметить любое передвижение в нашей наземной обороне. Эти самолеты также помогали заглушить шум, производимый нашими моторизованными колоннами, придвигавшимися к линии фронта.

Мы прибыли на свои позиции 5 июня, поспешно окопались всего лишь в 100 метрах от передовых русских постов. Мы воспользовались захваченным русским тягачом, чтобы подтащить орудие к огневой позиции. По пути к этой точке мы прошли мимо тяжелого 600-миллиметрового орудия с особенно коротким стволом и, осмотрев это орудие, пришли к выводу, что оно для нас ново. Нам сказали, что орудие используется на Севастопольском фронте конкретно против «Максима Горького». Во время стрельбы можно было видеть в полете гигантские снаряды, и солдаты-ополченцы немедленно окрестили их «летающими гробами».

Наша противотанковая пушка располагалась справа от крутого утеса, спрятанного в неглубокой низине напротив укрепления «Максим Горький». Всю прошлую ночь мы вырубали мелкий окоп в каменистом грунте, земля уступила только под ударами тяжелых кирок, которые мы возили с собой в нашем автомобиле на гусеницах. Ночи были короткие, давая нам лишь пять-шесть часов темноты, во время которой мы могли трудиться в относительной безопасности до тех пор, когда появлялась опасность быть замеченными вражескими наблюдателями, прятавшимися на небольшом удалении от нашей позиции.

Подготовка к штурму береговой крепости близилась к завершению. Было известно, что сама крепость насчитывает сотни бетонных дотов, бункеров, защищенных броней батарей, глубоких траншей, колючей проволоки и минных полей. Глубоко в скалах находились орудийные установки и минометные позиции, которые нельзя было достать или обезвредить обычным артиллерийским огнем или ударами с воздуха.

Артиллерия, мины, зенитки и штурмовые орудия пять дней до наступления долбили вражеские боевые порядки. 1300 пушек открывали огонь по заранее разведенным целям и полевым позициям. Эскадрильи VIII воздушного корпуса генерала фон Рихтгофена беспощадно бомбили русскую линию обороны. Земля горела и мучилась в этой смертельной увертюре. Никогда до этого и никогда после в войне германские войска не концентрировали артиллерию численностью более тысячи орудий, использованных Монтгомери против Африканского корпуса в сражении при Эль-Аламейне.

В планах штурма реактивным минометам отводилась особая роль. Первый полк тяжелых минометов, 7-й минометный полк и 1-й и 4-й минометные батареи были приданы специальному штабу под командой полковника Наймана. 21 батарея открыла огонь из 576 орудий, включая 1-ю минометную батарею, стрелявшую 28-сантиметровыми и 32-сантиметровыми фугасными и зажигательными минами.

При каждом залпе этого полка вылетало 324 ракеты в направлении целей. Эти огневые валы предназначались для того, чтобы деморализовать вражеские войска, а также физически уничтожать их оборонительные сооружения. И в обоих случаях был достигнут одинаковый положительный эффект. Батарея из шести ракетных установок могла выстреливать 26 снарядов, летевших с разрушающим нервную систему ревом, производя ужасный эффект. Осколки от этих снарядов не производили такого впечатления, как осколки от артиллерийских снарядов, но разрыв снаряда при детонации в ограниченном пространстве или на близком расстоянии приводил к разрыву кровеносных сосудов от ударной волны. Вражеские солдаты, находившиеся в непосредственной близости к месту взрыва, были вскоре деморализованы рвущими барабанные перепонки разрывами, и обычный, инстинктивный страх быстро уступил место ужасу и панике. Русские солдаты-стоики, обычно нечувствительные даже к налетам «штук», часто становились беспомощными под такими обстрелами.