Читать онлайн «Дело всей жизни». Страница 3

Я родился в селе Новая Гольчиха 30(17) сентября 1895 года. Через два года отца перевели священником в Новопокровское. Скудного отцовского жалованья не хватало даже на самые насущные нужды многодетной семьи. Все мы от мала до велика трудились в огороде и в поле. Зимою отец подрабатывал, столярничал, изготовляя по заказам земства школьные парты, столы, оконные рамы, двери и ульи для пасек.

Наша семья не была исключением: еще беднее жили крестьяне окрестных деревень. На клочках истощенной и почти не знавшей удобрений земли они прокормиться не могли. Поэтому многие мужчины, а нередко и женщины искали заработок на стороне. В нашем уезде, самом промышленном в Костромской губернии, было много ткацко-прядильных фабрик, особенно валяльных. Чаще всего крестьяне уходили на фабрики Коновалова, Разореновых, Кокорева, Морокиных, Миндовского и других богачей. Кормильцы крестьянских семей работали на фабриках круглый год, включая и летнее, самое страдное для деревни время, верст за двадцать от дома. Жили они в фабричных казармах или на постое, дома бывали редко. Кто не хотел уходить далеко, от деревни, нанимался на заводы в Вахутках, Кислячихе, Добрынихе, Крутицах, Лагунихе. Подростки с 10-11 лет поступали в ученики на предприятия. Платили им, конечно, еще меньше, хотя порой они выполняли работу взрослых. Крестьяне, остававшиеся в деревнях, подрабатывали в лесозаготовительных артелях; если имели лошаденку, возили на фабрики топливо; валяли на дому обувь по заказам заводчиков. Женщины и девушки вязали варежки, перчатки и чулки.

Тесное общение крестьян с рабочими благотворно влияло на сознание сельского населения, пробуждало в бедняках ненависть к существовавшему строю. А о настроениях местных рабочих могут прямо свидетельствовать события того времени. Некоторые из них сохранились в моей памяти.

В 1907 году в Кинешме возник Совет рабочих депутатов. В историю он вошел под названием "хлебная комиссия", состоявшая из 20-30 рабочих и нескольких крестьян, избранных 15 февраля 1907 года на общегородском многотысячном митинге. 1906 год выдался неурожайным. Цены на зерно и муку резко возросли. Точнее говоря, их взвинтили торговцы, пытавшиеся, как и всегда, нажиться на народном горе. Рабочие кинешемских фабрик объявили забастовку. На городской базарной площади собрались ткачи фабрики Калашникова, белильщики завода Рабкина, лесопильщики заведения Демидова, литейщики завода Подшивалова, гончары мастерской Агапова и многие другие. Состоялась "сходка", как тогда говорили. На ней-то и была создана "хлебная комиссия". Поддержанная трудящимися города и крестьянами ближайших деревень, выполняя наказ участников митинга, она своей властью взяла на учет продовольственные запасы, имевшиеся в Кинешме, и заставила торговцев продавать хлеб по твердой, установленной комиссией цене. Все свои заседания комиссия проводила совершенно открыто в здании городской думы.

Через две недели в Кинешму прислали из Костромы казаков. Власти чинили произвол. Полицейские ворвались в здание думы и арестовали 18 членов комиссии. Начались повальные обыски. Закрыли театр имени А. Н. Островского, а в его помещении устроили казармы для казачьей сотни. Разгромили библиотеку-читальню. "Хлебную комиссию" разогнали.

Местная тюрьма была переполнена. Но и в условиях массовых репрессий большевики распространяли в городе воззвания: "Не века и даже не долгие годы будет царить у нас на Руси произвол. Час возмездия и всенародной расправы близок, товарищи!" - говорилось в одном из них. Как я узнал позднее, большевистская газета "Пролетарий" писала об этих событиях: "Кинешемский пролетариат, крестьянская и городская беднота получили хороший наглядный урок о тесной связи мучного патриотизма и самодержавного "престол-отечества" с голодными ценами на муку..."

Летом 1909 года я окончил кинешемское духовное училище и осенью начал учиться в костромской духовной семинарии. Иного пути у меня не было. Отец пошел на это, хотя плата за мое содержание в общежитии, составлявшая 75 рублей в год, была очень тяжела. К тому же весной 1909 года нашу семью постигло несчастье: наш дом и все имущество сгорели дотла.

Кострома была значительно крупнее нашего уездного города, но по составу населения - более мещанской, уступая Кинешме как по числу рабочих, так и по количеству фабричных заведений. В центре Костромы была площадь Сусанина с памятником народному герою скульптора В. И. Демут-Малиновского. Здесь же на площади высился восьмигранник городской пожарной каланчи, а рядом с нею стояло нарядное, с колоннадой и коваными железными фонарями перед фасадом, здание гарнизонной гауптвахты. Построенный в начале XIX века ансамбль гостиного двора с красными торговыми рядами - мучными, пряничными, рыбными и другими - и по сей день украшает бывшую Сусанинскую, а ныне площадь Революции. От площади веерообразно расходились прямые улицы. На запад за гостиным двором шла главная в городе улица Русина. Вечерами и особенно в праздничные дни здесь любила гулять учащаяся молодежь. На север от памятника Сусанину проходила центральная в этом веере Павловская улица с любимым нами городским театром. За красными торговыми рядами лежала Соборная площадь, примыкавшая к общественному саду. Одна ш аллей сада, созданная на высокой искусственной насыпи, выходила к Волге. Отсюда, из "беседки А. Н. Островского" открывался незабываемый по красоте вид.

Наша семинария размещалась в нескольких корпусах на Верхне-Набережной улице. Весной и осенью мы любили с противоположного берега реки любоваться городом. За местом впадения в Волгу реки Костромы на лугу стоит Ипатьевский монастырь. Его история, его стены и башни, соборы и терема, расписанные чудесными фресками, заслуженно вызывали интерес у наших историков, у всех любителей старины и древнерусской культуры. Справа на холме за Татарской слободой красовалась сосновая роща.

Костромичи гордились тем, что их земляками являлись такие известные люди, как основатель первого русского театра в Ярославле Ф. Г. Волков, известный поэт А. Н. Плещеев, писатель А. Ф. Писемский, мореплаватель Г. И. Невельской. В Домнинской волости Костромской губернии совершил свой подвиг крестьянин Иван Осипович Сусанин. Два костромских воина спасли на Куликовом поле от смерти Дмитрия Донского. В Костроме и ее окрестностях значительную часть своей жизни провел великий драматург А. Н. Островский, проживая обычно в усадьбе Щелыково. Более половины его пьес написано на местные темы ("Бесприданница", "Гроза", "Василиса Мелентьева", "Воевода", "Лес", "Волки и овцы", "Таланты и поклонники" и другие). Старики еще помнили тех жителей, с кого А. Н. Островский писал своих героев. Например, в основу драмы "Гроза" положен эпизод из местной уголовной хроники по делу купцов Клыковых. Костромичи служили прототипами классических произведений и других писателей. Крестьянин Савелий из некрасовской поэмы "Кому на Руси жить хорошо" проживал в Корежской волости Буйского уезда нашей губернии. Персонажи повести Максима Горького "Фома Гордеев" тоже костромичи.