Читать онлайн «Украина: моя война. Геополитический дневник». Страница 25

Самое главное — просчитать действия Запада (Вашингтона). Он не мог не знать, что он делает с самого начала, значит, у Обамы есть какой-то план. Какой — скоро узнаем. Я уже говорил в сценариях прежде, что многое (если не все) зависит от того, каково РЕАЛЬНОЕ состояние дел в США. Не пиар и не информационные технологии, а РЕАЛЬНОЕ. Достоверно это не знает никто, и любые гипотезы не более чем дедукции. По моим представлениям, весь однополярный момент с 1991-го по 2008-й давался США с огромным трудом, а новая экономика функционировала, постоянно перекладывая свои раздутые фиктивные пузыри с одной временной точки опоры на другую, разгоняя цунами спекулятивного капитала по второстепенным зонам. Хотя краха ипотеки и ведущих банков все же не удалось в 2008-м избежать. В этой схеме военные действия, громкие теракты и другие чрезвычайные обстоятельства помогали, отвлекая внимание, осуществить очередной экстраординарный жест по спасению глобальной экономической фикции (либерализма в его финальной стадии). Где мы сейчас в этом процессе, достоверно определить очень трудно. Но нельзя исключить, что Вашингтон и Уолл-стрит вообще исчерпали всякую возможность дальше манипулировать макроэкономическим механизмом в глобальном масштабе и мы стоим на пороге по-настоящему глобального краха либерализма. В такой ситуации война с Россией — это единственный выход. То есть нельзя исключить, что США находятся в том же безвыходном положении, что и Киев.

В этом случае действия киевской хунты не столь глупы и нелепы, как может показаться. Они были приведены для того, чтобы начать войну с Россией, и они ее начнут.

10 марта 2014 в 9:31

В России надо сделать вторым государственным языком украинский. Начать серьезно относиться к малороссийской культуре.

10 марта 2014 в 10:11

Интересно, что в нынешней ситуации можно различить весьма архаические моменты русской истории. Майдан — это же киевское вече. Иногда оно, подталкиваемое интригующими боярами, дружиной, прогоняло князей, избирало новых и т. д. Когда в элите были нестроения, роль его возрастала, когда бояре и князья договаривались, его снова распускали до следующего кризиса. В качестве бояр сейчас олигархи. Неонацисты представляют собой разбойничков и ополчение, всегда вмешивавшихся в подобные ситуации.

С нашей стороны (Путин) мы видим в чистом виде владимирских князей. У них самих никакого вече, бояре под сапогом князя. Намного более сильная и откровенная властная вертикаль. Это и Андрей Боголюбский, и Александр Невский. И снова те же (бессмысленные) обращения галициско-волынских князей к Западу, и снова та же удаль владимирских князей с едва заметной «азиатчиной» (Евразийский союз).

Напомню только, что в исторической перспективе ВСЕГДА Русский Восток побеждал Русский Запад. Однажды взяв Киев, владимирский князь Андрей Боголюбский перенес столицу во Владимир — подальше от Галичины и киевского вече (Евромайдана того времени).

Когда будет перерыв и настроение, советую посмотреть соответствующие главы из моей книги по геополитике русской истории.

10 марта 2014 в 16:54

Спрашивают в сообщениях про приращения при Николае II. При Николае II впервые в русской истории вообще никаких приращений не было, и великая Империя рухнула. Он, наверное, был прекрасным человеком, и он признан святым и мучеником. Но есть еще геополитический счет. И по этому счету… сами делайте выводы. Поразительно, что даже при Анне Иоанновне при всем ее западничестве и бироновщине приращения были. А при святом и действительно духовном последнем русском царе — ничего. И страны как не бывало. Тут уместно вспомнить о морали князя Макиавелли: для обычного человека добро состоит в следовании правилам и соблюдении порядка, нравственности, дисциплины, заповедей; но для князя добро — укреплять государство, расширять его территории и защищать народ. Что толку, что он добрый и хороший, а страна гниет и исчезает. Лучше пусть будет сумасбродный тиран и жестокий параноик, но земли будут расти, а держава процветать. Лучше, конечно, чтобы и хороший и земли прирастали бы, но не много ли мы хотим…

10 марта 2014 в 18:54

Война против России сегодня является самой обсуждаемой темой на Западе. В данный момент война — это только предположение и виртуальная возможность, но она может стать реальностью в зависимости от решений, принимаемых всеми сторонами, участвующими в украинском конфликте, — Москвой, Вашингтоном, Киевом и Брюсселем.

Я не хочу здесь обсуждать историю и различные стороны этого конфликта. Вместо этого я предлагаю проанализировать его глубокие идеологические корни. Мое понимание наиболее важных событий основано на Четвертой Политической Теории, принципы которой я описал в своей книге под тем же названием, опубликованной на английском языке в издательстве «Арктос Медиа» в 2012 году.

Поэтому я не буду рассматривать войну Запада против России с точки зрения ее рисков, опасностей, проблем, затрат или последствий, а скорее рассмотрю ее идеологический смысл, как он видится из глобальной перспективы. Поэтому я буду размышлять о смысле такой войны, а не о самой войне (которая может быть реальной или виртуальной).

На современном Западе существует только одна господствующая, правящая идеология — либерализм. Он может иметь много оттенков, версий и форм, но его суть всегда одна. Либерализму присуща внутренняя, фундаментальная структура, воспроизводящая ряд аксиоматических принципов. Среди них:

• антропологический индивидуализм (индивидуум является мерой всех вещей);

• вера в прогресс (мир движется к лучшему будущему, и прошлое всегда хуже настоящего);

• технократия (техническое развитие и его реализация взяты в качестве наиболее важных критериев, по которым можно судить о характере общества);

• европоцентризм (евро-американские общества принимаются в качестве критерия стандарта для остального человечества);

• экономика как судьба (свободная рыночная экономика является единственной нормативной экономической системой — все остальные типы экономик должны быть либо реформированы, либо уничтожены);

• демократия — это власть меньшинства (защищающего себя от большинства, которое всегда склонно перерождаться в духе тоталитаризма или «популизма»);