Читать онлайн «Гиппократ». Страница 2

По иронии судьбы, не турист, жаждущий найти следы Гиппократа, видит пейзажи его детства, а тот, кто приехал в Средиземноморский Клуб за морем и солнцем. Один уедет, думая, что повидал реликвии, другой повидал, но не знает этого. Единственный сувенир в память о Гиппократе, который привезет образованный турист — это фотография мозаики музея, изображающей старого Гиппократа, встречающего вместе с жителем Коса юного бога Асклепия, высаживающегося на остров. Но эта мозаика римской эпохи (II или III века н. э.) ничего нам не говорит о реальном человеке. Только исторические свидетельства позволяют приподнять покров тайны и представить истинного Гиппократа.

В отличие от Гомера, который остается для нас персонажем из легенды, Гиппократ — личность историческая, о которой у нас есть древние литературные свидетельства неоценимого значения, а именно — свидетельства его молодого современника Платона. В своем диалоге о юности, озаглавленном «Протагор», по имени знаменитого софиста, прибывшего в Афины для чтения публичных лекций, Платон выбирает в качестве персонажа молодого афинянина по имени Гиппократ, взволнованного по поводу прибытия софиста. Сократ обращается к этому Гиппократу и с помощью своего майевтического метода добивается, чтобы тот объяснил, чего он ждет от учения Протагора. Для этого Сократ заставляет его поразмыслить:

— «Предположим, тебе пришла мысль пойти к твоему тезке Гиппократу из Коса, Асклепиаду, и предложить ему деньги, чтобы он занялся тобой. В качестве кого он принял бы твои деньги?» — «Я ответил бы, — сказал он, — в качестве врача». — «А кем бы ты сам хотел тогда стать?» — «Врачом. — А если бы ты задумал пойти к Поликлету Аргивскому или Фидию Афинскому, предлагая им деньги, чтобы они тобой занялись, и тебя спросили: в каком качестве Поликлет и Фидий примут эти деньги? Что бы ты ответил?» — «Я бы ответил: в качестве скульпторов». — «А ты сам кем бы хотел стать в этом случае?» — «Конечно, скульптором».

Предполагают, что сцена этого диалога, написанная Платоном в начале IV века до н. э., происходила гораздо раньше, около 430 года. Это упоминание свидетельствует, однако, что в конце V века учение врача Гиппократа было известно, и в глазах своих современников он уже считался парадигматическим представителем медицинского искусства, как Поликлет и Фидий в искусстве скульптуры. Следовательно, Гиппократ — самый известный врач века Перикла.

Платон в своих диалогах о зрелости второй раз упоминает Гиппократа в «Федре». «Сократ стремится дефинировать настоящее искусство риторики. По его мнению, это искусство предполагает знание не только самих речей, но также и психологии публики, которую нужно убедить. Сократ спрашивает Федра о методе, которому нужно следовать, чтобы узнать психологию или «науку о душе»:

«Сократ: Как ты думаешь, можно ли узнать природу души, не зная природу всего?

Федр: Если верить Гиппократу из семьи Асклепиадов, без этого метода невозможно узнать даже тело.

Сократ: Что ж, друг мой, он сказал это с полным правом. Однако нужно изучить, согласуется ли с Гиппократом разум.

Федр: Согласен.

Сократ: Тогда что касается природы, изучи, что могут сказать Гиппократ и истинный разум».

Этот отрывок подтверждает предшествующий и уточняет его. Врач из Коса был известен в Афинах не понаслышке. Имелось точное представление о его учении, хотя Гиппократ никогда не жил и не преподавал в этом городе. Итак, свидетельство обнаруживает значимость Гиппократовых идей и одновременно воздействие медицинской мысли на интеллектуальную историю Греции классической эпохи. Философ может сослаться на идеи врача. Медицина, наука о теле, могла служить моделью для философии, науки о душе.

Неудивительно, что еще один философ, Аристотель, сорок лет спустя упоминает Гиппократа. У Аристотеля тем более были причины знать Гиппократа и его труды, так как он сам был сыном врача и рекомендовал философу приобщиться к медицине. В своей «Политике» он приводит Гиппократа в качестве примера человека, превосходящего скорее своей наукой, а не ростом.

«Можно сказать, что Гиппократ высок не как человек, а как врач, которого любой может превзойти ростом».

В этом коротком упоминании имя Гиппократа не сопровождается уточнениями о его родине и семье, которые были еще необходимы у Платона. Это доказательство неоспоримой известности.

Для среднего же афинянина V века имя Гиппократа само по себе не ассоциировалось с врачом. На это указывает театральная пьеса Аристофана. Какое-то время думали, что афинский комедиограф намекает на «Клятву» Гиппократа в следующем отрывке из «Женщин на празднике Фесмафорий»:

«Еврипид: Клянусь Эфиром, жилищем Зевса!

Родственник: А почему не домочадцами Гиппократа?

Еврипид: Значит, я клянусь всеми богами без исключения».

В XIX веке считали, что «домочадцы Гиппократа» означало «братство врачей» из Коса и что Аристофан еще раньше Платона упоминал о его учении, в частности о «Клятве» Гиппократа. В действительности же упоминание было более прозаическим. Речь идет о сыне одного афинского военачальника по имени Гиппократ, племяннике Перикла: он был известен всему городу своей глупостью и уже высмеян Аристофаном в «Облаках».

Между «Женщинами на празднике Фесмафорий» Аристофана и «Политикой» Аристотеля — почти век. Слава Гиппократа, очевидная еще при жизни, возросла после смерти до такой степени, что затмила всех других Гиппократов и не только политиков, но и другого ученого, его современника, математика Гиппократа из Хиоса.

Эти древние свидетельства философов Платона и Аристотеля подтверждают историческое существование Гиппократа, его семейные и географические связи, общеизвестность его учения при жизни и величие его славы после смерти.

Другие свидетельства менее скупы на подробности жизни Гиппократа, но они более поздние и потому не равнозначны первым по ценности.

В самом творчестве, сохранившемся под его именем, многие тексты дают биографические сведения. Большинство из них, особенно «Письма», адресованные Гиппократу или написанные им самим, следует использовать с большой осторожностью. Эта эпистолярная литература датируется эпохой между I веком до н. э. и I веком н. э. События из жизни Гиппократа, которые она излагает, или мысли, которые она ему приписывает, вызывают сомнения. Например, в одном из писем, затрагивающем гипотетические отношения Гиппократа с философом Демокритом из Абдеры, обвиненном соотечественниками в безумии, говорится, что врач из Коса, приглашенный жителями Абдеры для лечения философа, перед отъездом рассказывает своему другу Филопемену вещий сон, который ему был послан Асклепием, и в заключение говорит: