Читать онлайн «Ежов (История «железного» сталинского наркома)». Страница 14

Но все равно малый рост портил ему жизнь: в юности девки стеснялись гулять с ним, предпочитая крупных парней; на фабрику учеником слесаря еле приняли, даже пришлось рубаху снимать и мастеру мускулы показывать; да и в армию взяли в нестроевую команду, но это, может быть, и к лучшему, а то бы уж давно его кости гнили где-нибудь в Пинских болотах.

Злило Николая, что он маленький и всегда своим упорством, старанием, аккуратностью пытался доказать, что не хуже, а то и лучше других — высоких, дородных. Был он болезненно самолюбив, честолюбив и тщеславен, но и скрытен, не только не болтал лишнего, но и умел скрывать свои чувства. И самоутвердиться он все-таки смог, старания не пропали даром. За два года стал одним из лучших слесарей цеха. И в армии службу нес исправно, без нареканий, у командиров всегда на хорошем счету был.

После февраля семнадцатого, когда царь отрекся, в армии началась демократия. Создавались полковые комитеты, куда входили солдаты. И он в такой комитет вошел и развил там большую революционную активность. Николай вообще любил вести за собой людей. И когда в девятнадцатом его в Красную Армию призвали, он сначала курсантом был в радиошколе, а через пять месяцев стал комиссаром этой же школы, так себя хорошо проявил.

Даже военный трибунал в январе 1920 года не помешал ему в продвижении по службе. Комиссарскую работу на базе успешно совмещал с партийной работой, которая была ему по душе, и он трудился не покладая рук.

Николай вынул из кармана часы, старые, луковицей, на серебряной цепочке, купленные им с рук еще лет десять назад в Петербурге. Восьмой час. Тоня, наверное, уже дома. Занятия кружка политграмоты для рабочих, которые она проводит, должны закончиться в половине седьмого.

Они поженились два месяца назад. Антонина Алексеевна Титова родилась и выросла в Казани. Она была младше Николая на два года. После окончания гимназии училась на физико-математическом факультете Казанского университета, но голодное военное время не позволило ей продолжить образование. Николай гордился тем, что, несмотря на непролетарское происхождение, Антонина восторженно восприняла революцию и в октябре восемнадцатого вступила в РКП(б). Она работала техническим секретарем в Суконно-Слободском райкоме партии Казани, там Николай впервые и встретился с ней.

Он очень любил свою жену. Это была скромная, воспитанная и деликатная женщина. Ему было легко с ней. Они были единомышленниками, оба верили во всепобеждающие идеи марксизма, в торжество мировой революции, в правильность большевистской партии. Они обсуждали прочитанные книги, вместе штудировали партийные документы.

Николая несколько смущало, что Антонина гораздо образованнее его, в отличие от него, правильно говорит и пишет без ошибок, лучше разбирается в литературе и истории. Но ущербным себя от этого не чувствовал: просто у него не было возможности учиться, да и всю жизнь он общался, главным образом, с малограмотными рабочими и солдатами. Николай твердо решил заняться самообразованием и за короткий срок наверстать упущенное. Этого требует организаторская работа в партии.

Несколько дней назад, узнав о предстоящем отъезде мужа в Москву, Антонина очень расстроилась и даже заплакала. Но Николай быстро успокоил ее. Его поездка в Москву была необходима как выполнение партийного долга. Нужно было оформить демобилизацию из РККА и прикомандироваться к ЦК РКП(б) с целью получения дальнейшего назначения. А потом они снова будут вместе.

— Николай, тебе надо обязательно все это съесть и как следует выспаться. Выглядишь ты очень плохо.

Антонина поставила перед мужем тарелку с отварным картофелем и положила большой кусок хлеба. Это было все, что осталось. Ей придется сегодня обойтись без ужина. Выдача пайка задержалась почти на неделю, а на покупку продуктов на рынке не было денег.

— А ты уже поела?

— Конечно. Не ждать же тебя, каждый день приходишь чуть ли не за полночь, — быстро соврала она. — Тебе надо врачу показаться и, может быть, в больницу лечь на недельку-другую. Кашляешь все время, да и под глазами синяки, — продолжала Антонина, наливая в стакан крепкий чай.

— Не время сейчас болеть, — серьезным тоном сказал Ежов. — Сама знаешь, что здесь творится. Из этой схватки мы обязательно должны выйти победителями.

В Краснококшайске они жили уже два месяца.

До революции этот захолустный, затерянный среди лесов и болот уездный центр назывался Царевококшайском. В 1919 году его переименовали в Краснококшайск и сделали центром Марийской автономной области. Теперь город называется Йошкар-Ола.

Сюда в марте 1922 года приехал молодой партийный функционер Николай Ежов. В Государственном архиве документации новейшей истории и общественно-политических движений Республики Марий Эл сохранились материалы о его недолгой деятельности на посту руководителя Марийского обкома РКП(б).

В ЦК Марийский обком считался местом неспокойным. Парторганизацию области в последнее время раздирали серьезные противоречия. Руководители из числа мари и русских никак не могли наладить отношения между собой. Мари считали недостаточным свое представительство в руководстве области, что русские объясняли слабой образовательной и идеологической подготовкой большинства национальных кадров. Кроме того, шел спор о том, где быть центру Марийской автономной области — в Краснококшайске или Козьмодемьянске. До образования области это были два уездных центра. Но основанный в XVI веке Козьмодемьянск считался исконно русским городом, жители которого участвовали в крестьянском восстании под руководством Степана Разина. Поэтому стремление русских сделать его центром области не поддерживали мари, выступавшие за Краснококшайск.

Партийные и советские работники из числа мари объединялись вокруг Ивана Петровича Петрова, выходца из марийской крестьянской семьи, учителя и бывшего балтийского матроса. Он занимал пост председателя ревкома, а потом облисполкома. Ему при помощи своих сторонников удалось добиться, чтобы секретарем обкома был избран мариец Николай Федорович Бутенин. После этого, в конце 1921 года, конфликт между марийцами и русскими настолько обострился, что в него был вынужден вмешаться ЦК РКП(б), решивший, что парторганизацию области должен возглавить «человек со стороны», а именно Николай Ежов, который проявил себя как хороший руководитель, работая в Татарстане, и которого не просто знали в Москве, но уже кто-то поддерживал. Иначе вряд ли бы его направили на столь сложный участок.

Пятнадцатого февраля 1922 года Секретариат ЦК РКП(б) вынес постановление «командировать в распоряжение Маробкома т. Ежова Н.И., рекомендуя его в качестве секретаря обкома». В Краснококшайск был направлен соответствующий документ за подписью секретаря ЦК РКП(б) В.М. Молотова.