Читать онлайн «Карл Великий». Страница 32

Мы не знаем, при каких обстоятельствах Карл познакомился впервые с творениями святого Августина, точно известно лишь, что сочинение гиппонского епископа «О Граде Божием» было не только его любимой книгой, но и прямым жизненным руководством, тем великим заветом, который он задумал претворить в реальность. Это была навязчивая идея Карла, та сверхзадача, которую он себе поставил. Когда? На этот вопрос можно ответить лишь приблизительно. Выше отмечалось, что в начальный период своих завоеваний франкский монарх не имел определенного плана. Видимо, план стал зарождаться, когда завоевания в основном завершились и когда сын короля Пипина почувствовал себя вдруг хозяином огромной державы. Мысли о провозглашении империи и претворении в жизнь августиновской идеи, тесно взаимосвязанные, созревали параллельно и полностью оформились к концу 90-х годов VIII века.

Как же представлялся зодчему тот новый мир, который он собирался строить?

Царство Божие или «Град Божий» по Августину – полный антипод языческого общества. В отличие от мира грубо-материального – это царство невидимое, духовное. Сосуществуя и переплетаясь с земными царствами, оно ведет к вечной жизни. Любое светское, мирское государство – град временный, преходящий. Чтобы не стать ареной для банды разбойников и убийц, оно должно испытывать постоянную эманацию Духа Божия, а владыки земные, будучи истинными христианами, должны зорко следить за исполнением божественных предначертаний и обуздывать непокорных. Своими действиями они призваны способствовать сложению идеального строя, главными признаками которого являются мир, единство и правда, хранимые церковью Христовой. Проще говоря, «Град Божий» – это теократия, общество, руководимое и управляемое церковью.

Естественно, на высокую роль зодчего «Града Божия» должны были претендовать в первую очередь апостольские наместники Рима. Великие папы Лев и Григорий, хранители теоретических представлений Августина, оказались пионерами теократии. Но их стремления неуклонно разбивались о жестокую реальность материального мира с его бесконечными «варварскими» переселениями и политическими катаклизмами. Становилось ясно, что провести идею в жизнь идеальным же путем, через указания римских первосвященников, имевших большие претензии, но не владевших реальной, мирской властью, невозможно. И тогда появился Карл, удивительный владыка земной, в голове которого угнездилась мысль, что именно он призван Богом воплотить эту идею, придать ей внешний облик, отлить в материальные формы в виде мировой державы, соответствующей замыслам Августина. Эта глубокая убежденность и неуклонное стремление следовать ей и должны были придать деятельности Карла всемирно-исторический характер.

Карл никогда не сомневался, что получил власть от Бога. Приняв императорский титул «Божьей милостью», он постоянно называл себя монархом «по Божьему милосердию», «венчанным Богом» и т. п. Эту же мысль внушал ему и Алкуин, когда писал:«.. .По воле Всевышнего Карл царствует и управляет градом вечного мира, построенным драгоценной кровью Христовой... Божественная власть вооружила Карла двумя мечами как удивительным и особым даром Божьим, ибо он с пламенным рвением старается защитить церкви Христовы от опустошений язычников и очистить от учений неверных...»

Через всю законодательную деятельность Карла красной нитью проходит стремление насадить любым способом – будь то убеждение или принуждение – «святую правду», единство и вечный мир. Он сам титулует себя «великим миротворцем», его агенты должны повсюду «разыскивать и исполнять правду государя, церкви, вдов, сирот, малолетних и остальных людей». Огромное количество циркуляров, капитуляриев, указов направлено к отысканию и охране этой «правды».

Говоря о «святой правде», Карл имеет в виду полное и безусловное торжество христианской церкви. Его «два меча», по выражению Алкуина, – это, с одной стороны, стремление покончить с язычеством на всех просторах завоеванных земель, с другой – обеспечить и закрепить незыблемое положение «церкви Христовой» там, где она уже имеет глубокие и старые корни. Насколько был он упорен, «обращая» язычников, видно на примере саксов и аваров. Здесь, человек рассудительный и вовсе не злой, он не останавливался ни перед какими жестокостями, предпочитая истребить «неверных», нежели видеть их «заблудшими». И недаром уже ближайшие поколения оценили по достоинству (со своей точки зрения) это его упорство. Император XII века Фридрих Барбаросса, один из самых агрессивных основателей «Священной Римской империи», писал в своем дипломе, имея в виду Карла Великого: «...он был сильным борцом и истинным апостолом в распространении веры христианской и обращении языческих народов, как свидетельствуют саксы, фризы, вестфалы, испанцы и авары, которых он словом и мечом обратил в веру христианскую».

Не меньшее внимание уделял Карл укреплению позиций церкви во внутренних регионах государства, там, где христианство утвердилось со времен Хлодвига и его преемников. Забота о благополучии церкви и расширении ее нивы представляется Карлу наследственным долгом; он предписывает своим сыновьям защищать «правду ее», «как некогда приняли на себя эту обязанность дед и отец наши». Еще в большей степени, чем его предки, он печется о соблюдении церковных канонов, особым циркуляром предписывая духовенству империи жить согласно им и соответственно исправлять всякий неверный поступок клириков и мирян. Каноны должны были служить мерилом взаимоотношений церковников, регулировать их отношение к имуществу, строить их личное поведение. В соответствии с этим духовенству запрещались охота, ношение оружия, пролитие крови, общение с женщинами, посещение злачных мест и взимание платы за исполнение обрядов; недостойные пастыри лишались сана – служитель Божий всегда должен был служить примером для мирян.

Карл делал все возможное, чтобы превратить духовенство в проводников своих идей. Глубоко убежденный, что готовит спасение христианского общества, врученного его заботам, он за период своего царствования увеличил втрое число монастырей. Присвоив право назначения аббатов, он постоянно заботился об унификации монастырских правил поведения по образцу бенедиктинского устава. Здесь его главным помощником был сын готского графа из Магеллоны Витизой, основавший в 782 году монастырь в Аниане и принявший духовное имя Бенедикта. Получивший образование в «Придворной Академии», Бенедикт Ани-анский благодаря своей напористости и энергии сумел ввести новый устав во многих аббатствах Аквитании, Септимании и Прованса. Не менее способным проводником идей Карла оказался Ангильберт, назначенный в 789 году настоятелем монастыря Сен-Рикье. Его стараниями монастырь был превращен в подлинный «святой городок» – своеобразную лабораторию монастырского дела Каролингов.