Читать онлайн «Петр I. Добрый или злой гений России». Страница 15

В конце XVII века Голландия[25] находилась в зените своего расцвета. Золотой век страны обеспечила обширная мировая торговля и передовая промышленность. Громадный торговый флот Нидерландов насчитывал пятнадцать тысяч кораблей, превышал английский и французский вместе взятые в два раза. Амстердам стал центром делового мира, здесь возникли первые банки, страховые компании, фондовые биржи современного типа. В его порту одновременно находилось до двух тысяч кораблей, прибывших со всего света – от Америки до Японии. Богатство голландской купеческой элиты равнялось самым громким состояниям всей остальной Европы. В великой колониальной и промышленной империи процветали науки, искусство и республиканское правление.

В Амстердам Петр влюбился сразу и на всю жизнь. Архитектурная гармония устремленного в небо готического города покоилась на многочисленных каналах, прорезавших его совершенными линиями во всех направлениях. Многочисленные памятники и мосты, изящные арки, колоннады фасадов и скульптурный декор фронтонов роскошных особняков отражались в зеркальной водной глади, кратно усиливая визуальную красоту Северной Венеции.

Следом за царем в Амстердам прибыло и Великое посольство. Состоялось очное знакомство Петра и бургомистра Витсена, большого друга России, с которым царь уже давно состоял в переписке. Будучи одним из директоров голландской Ост-Индской компании Витсен оказал содействие в обучении корабельному делу русской бригады плотников. Чтобы познакомить ее со всем процессом строительства и оснастки корабля, руководство компании распорядилось заложить на своей верфи фрегат. Под руководством корабельного мастера Класа Поля царь и десять волонтеров немедленно приступили к работе на верфи.

Для жадного до наук Петра Голландия представляла собой обильную ниву знаний. Его интересовали самые разнообразные области. Но не отвлеченные научные теории, а те знания, которые можно применить с пользой в реальной жизни. Витсен, сам не чуждый науке человек, активно содействовал жажде познания царственного друга, познакомил его с местными учеными, исследователями, мастерами промышленных ремесел.

Петр изучал китобойный промысел, прошел мастер класс по архитектуре, математике, астрономии, рисованию, гравировке, механике, инженерному и типографскому делу. Под руководством Левенгука заглянул в тайны микробиологии с помощью изобретенного великим ученым микроскопа, прослушал курс лекций по медицине профессора Рёйса, знаменитый анатом Бургаве дал царю несколько уроков особо заинтересовавшей его хирургии – необычный «студент» хотел знать, как устроен человеческий организм, приникнуть в тайну назначения внутренних органов. Потому он пожелал принять участие во вскрытии трупов, что для русского человека было делом немыслимым, в России оно запрещалось под страхом смертной казни. Однажды присутствующим при этой сцене двум сопровождавшим Петра боярам стала дурно. Раздраженный слабостью духа своих спутников, царь заставил их кусать мертвое тело. Царь освоил несложные операции, особенную склонность проявил к удалению зубов. Он купил набор хирургических инструментов, которые всегда носил с собой. Считая себя превосходным практикующим врачом, с удовольствием применял полученные навыки при каждом удобном случае. С тех пор никто не мог противиться воле государя вылечить подданного, желает больной того или нет.

Посещал Петр музеи и театры. Он с интересом рассматривал древние монеты, оружие, скульптуры, живопись, редкие археологические находки. Только к сценическим постановкам царь отнесся прохладно: его не слишком интересовали развлечения, в которых он не мог принять самое активное участие.

Уже в то время, в возрасте двадцати пяти лет, Петр отличался удивительной работоспособностью и умением одновременно успешно решать комплекс самых разноплановых задач – характерная черта многих гениальных людей. Он не только интенсивно работал на верфи и осваивал «нанотехнологии», но, оставаясь в тени, полностью руководил деятельностью Великого посольства, работой по найму многочисленных специалистов на русскую службу, закупкой оружия, пристально следил за событиями в Европе и делами в России. Как раз в это время под Гаагой, в Рисвике, проходил конгресс, завершившийся мирным договором между Францией и Аугсбургской лигой[26]. Рисвикский мир свел на нет все усилия Великого посольства добиться военной помощи христианских стран в борьбе против Османской империи – союзницы Франции. Странам Аугсбургской лиги не имело никакого смысла снова ссориться с Людовиком XIV и его друзьями из-за России, которая находилась на периферии большой европейской политики.

Впрочем, провал дипломатической миссии Великого посольства не повлиял на дальнейшие развитие дружественных отношений между Россией и многими странами Европы. Вильгельм III Оранский, штатгальтер[27] Нидерландов и одновременно король Англии, подарил русскому царю великолепную яхту новейшей конструкции, сочетавшей изящество, скорость и комфорт, вооруженную двадцатью пушками. Петр был в восторге как от подарка, так и от короля, пылким поклонником которого являлся еще со времен морских потех на Переславском озере.

Радовали вести и из России: работы по строительству флота, гавани и крепостей на новых южных границах страны шли полным ходом, все попытки турок вернуть утраченные территории были успешно отбиты, юный шведский король Карл XII подарил триста пушек для вооружения будущих кораблей. Разъехавшиеся по всей Европе агенты Великого посольства завербовали на русскую службу семьсот иностранцев, в основном моряков. Среди нанятых капитанов и офицеров преобладали голландцы, низших чинов – датчане и шведы. Наиболее ценным приобретением оказался норвежец Корнелиус Крюйс – будущий первый командующий Балтийским флотом. Для перевооружения армии, оснащения и отделки кораблей было закуплено пятнадцать тысяч ружей новейшего типа со штыками, сотни пистолетов, пушки, картузная[28] бумага, морские навигационные приборы и оборудование, инструменты, парусина, якоря, ценные породы древесины, мрамор… Петр тщательно вникал во все детали сделок, особенно внимательно отслеживая цены и качество товаров.

В 1697 году случилась ранняя зима, морозы сковали каналы Амстердама, по которым голландцы с удовольствием катались на коньках. Царю понравилась эта забава, сочетавшая отдых, развлечение и физические нагрузки на свежем воздухе. Он сам встал на коньки, быстро освоил диковинную потеху и позже ввел ее в российский обиход с рационализаторской идеей – крепить полозья к подошвам, а не привязывать веревками к обуви.