Читать онлайн «Люди Зимнего дворца. Монаршие особы, их фавориты и слуги». Страница 31

14 декабря в ходе допросов выяснилось, что некоторые из тех, кто поддержал Николая I, являлись членами тайного общества. Император тогда отчетливо осознал насколько шаткой была ситуация, когда малейшая слабость с его стороны могла поколебать соратников, укрепить противников и оттолкнуть колеблющихся.

Дж. Доу. Портрет В. В. Левашова

Сам Николай I упоминал, что «между прочими показаниями было и на тогдашнего полковника Лейб-гвардии Финляндского полка фон Моллера, что ныне дивизионный начальник 1-й гвардейской дивизии. 14 декабря он был дежурным по караулам и вместе со мной стоял в Главной гауптвахте под воротами, когда я караул туда привел. Сперва улики на него казались важными – в знании готовившегося; доказательств не было, и я его отпустил»[160]. Надо заметить, что карьеры А. Ф. фон Моллеру (1796–1862) император не сломал и тот дослужился до чина генерала от инфантерии.

В этот день, 15 декабря 1825 г., оценивая произошедшее, Александра Федоровна записала в дневнике: «Вчерашний день был самый ужасный из всех, когда-либо мною пережитых. И это был день восшествия на престол моего мужа!.. Совсем с новым чувством проснулась я на другое утро, с новым чувством смотрела я на моего Николая, как он проходил по рядам солдат и благодарил их за верную службу; затем он покинул Дворцовую площадь, и все вернулись к своему обычному спокойному состоянию; внутренне же ужас этого дня еще долгое время не будет изжит. Мне день 14-го представляется днем промысла Божия, так как эта открытая вспышка даст возможность скорее и вернее установить как участников, так и самые размеры заговора»[161]. Императрица умолчала о том, что со дня столь потрясшего ее 14 декабря у нее при малейшем волнении начинала непроизвольно дрожать голова, а тогда ей шел всего 28 год.

А. Ф. Моллер

Мятеж декабристов, прекрасно задуманный и бездарно проваленный, стал первым днем царствования Николая I. Для самого царя день 14 декабря навсегда остался важнейшим событием его жизни. И не только потому, что это был день вступления на престол, а потому, что в этот день он отчетливо ощутил, как неустойчиво покачиваются чаши весов его судьбы и судеб его близких. В этот день все лица, прямо или косвенно принимавшие участие в событиях 14 декабря на стороне государя, приглашались в Зимний дворец, где в Малой церкви совершалось благодарственное молебствие. Во время службы сначала провозглашалась вечная память «рабу Божию графу Михаилу (Милорадовичу. – И. 3.) и всем, в день сей за веру, царя и Отечество убиенным», а в заключение многолетие «храброму всероссийскому воинству». Затем все присутствовавшие допускались к руке императрицы Александры Федоровны и целовались с Николаем I, как на Пасху. Ежегодно в этот день, после завершения церковной службы, Николай I отправлялся в Конногвардейский и в Преображенский полки, которые первыми прибыли на Дворцовую площадь. Эта традиция пресеклась со временем, когда в этих полках уже не осталось ветеранов 14 декабря[162].

Мало кто знает, что Николай Павлович платил пенсии из своей экономической суммы («императорского жалованья») как вдовам декабристов, так и вдовам нижних чинов, погибших, сражаясь на стороне императора. Например, в его личных бухгалтерских книгах по «Гардеробной сумме», упоминается, что в декабре 1845 г. император выплатил «Вдовам матросов Пелагее Дорофеевой и Дарье Федоровой ежегодной награды за подвиги убитых их мужей 14 декабря 1825 года каждой по 100 руб. ассигнациями, а обоим серебром 57 руб. 30 коп.». Такие же суммы выплачивались вдовам матросов с 1846 по 1848 гг.[163] Вплоть до 1863 г. платились пенсии женам и матерям некоторых из декабристов.

Начало нового царствования повлекло за собой существенные изменения в размещении царской семьи в Зимнем дворце. Вдовствующая императрица Мария Федоровна продолжала занимать комнаты по южному фасаду, выходившие окнами на Дворцовую площадь и Большой двор Зимнего дворца. Семья Николая I заняла все три этажа северо-западного ризалита резиденции.

Зима 1825/26 гг. стала первой, проведенной семьей Николая I в Зимнем дворце. Детей царя поначалу оставили в комнатах, расположенных на втором этаже в западной части дворца. Император Николай Павлович с Александрой Федоровной поселились в комнатах Малого Эрмитажа. Великая княгиня Ольга Николаевна вспоминала: «В течение этой зимы нас два раза в день водили через длинные коридоры в покои, которые занимали наши Родители в Эрмитаже. Мы видели их лишь изредка на короткие мгновения. Затем нас опять уводили. Это было время допросов. С одной стороны приводили арестованных, с другой приезжали послы и Высочайшие особы, чтобы выразить соболезнование и принести свои поздравления. Мы же, бедные, маленькие, очень страдали оттого, что были так неожиданно удалены от жизни Родителей, с которыми до того разделяли ее ежедневно. Это было как бы предвкушение жертв, которые накладываются жизнью на тех, кто стоит на высоком посту служения своему народу»[164].

Наконец в Зимнем дворце поселилась первая царская семья, скрепленная любовью и искренней привязанностью. На момент вселения в Зимний дворец старшему из детей царя – Александру – шел восьмой год, дочерям – Марии и Ольге – было 6 лет и 4 года, младшей, Александре, – год.

П. Ф. Соколов. Цесаревич Александр Николаевич. 1829 г.

А. Брюллов. Цесаревич Александр и Мария Николаевна. Нач. 1830-х гг.

Весной 1826 г. семья Николая I, по традиции, уехала «на дачу», сначала в Царское Село, а затем в Петергоф, рассчитывая вернуться в Зимний дворец поздней осенью. Все это время в главной императорской резиденции шел капитальный ремонт, в ходе которого в северо-западном ризалите дворца формировались императорские половины.

Семья Николая I въехала в свои новые комнаты в северо-западном ризалите Зимнего дворца в декабре 1826 г., заняв все три его этажа. На первом этаже разместили дочерей императора, сыновья заняли комнаты по западному фасаду, обращенные окнами как на Адмиралтейство, так и на Большой двор. На втором этаже ризалита разместились комнаты и парадные гостиные императрицы Александры Федоровны. На третьем этаже ризалита была устроена половина императора Николая Павловича, к которой примыкали комнаты его младшего брата – великого князя Михаила Павловича. Так впервые в истории Зимнего дворца императорская семья заняла целый ризалит – от первого до третьего этажа.