Читать онлайн «Шесть масок Владимира Путина». Страница 20

Эти идеи о конституции и президентстве, так же как и многие другие концепции, поддерживаемые Валерием Зорькиным с 90-х годов, послужили основой многих официальных публикаций Путина. 16 января 2012 года в статье газеты «Известия», посвященной президентским выборам, Путин, говоря о трудностях, стоящих перед Россией, заявил, что русское государство не может позволить себе быть сметенным нарастающими силами нестабильности. Вместо этого оно будет искать способы контролировать эти силы, активно «формируя правила игры». Путин продолжил анализом, в котором были заметны отголоски риторики государственников царских времен, и заметил, что Россия получит. «Стабильность – это достояние, которое можно только заслужить, заработать упорным трудом, проявляя открытость к переменам и готовность к назревшим, продуманным и просчитанным реформам»[110].

В последовавшей 6 февраля этого же года статье в газете «Коммерсантъ», озаглавленной «Демократия и качество государства», Путин прямо цитировал либерального консерватора царского периода, профессора права Московского государственного университета Павла Новгородцева. Цитата отражает антиреволюционные, государственнические воззрения Новгородцева (и самого Путина): «Нередко думают, что провозглашение всяких свобод и всеобщего избирательного права имеет само по себе некоторую чудесную силу направлять жизнь на новые пути. На самом деле то, что в таких случаях водворяется в жизни, обычно оказывается не демократией, а смотря по обороту событий, или олигархией, или анархией»[111].

В итоге к концу 90-х русская элита сделала некоторые выводы о том, каким должно быть русское государство, и о необходимости восстановления как власти закона, так и порядка в русском правительстве. Представители элиты также осознали необходимость создания «русской идеи» для мобилизации населения и придания связности установкам для проведения экономических и политических реформ. «Послание тысячелетия», заявление Владимира Путина о своей политической миссии, написанное в 1999 году, явилось продуктом этой очень специфической русской обстановки. Оно не означало разрыв с прошлым и не было прорывом на новый концептуальный уровень. Оно оказалось всего лишь производным от определенного набора философских и законодательных идей, порожденных консервативными кругами русской элиты.

В «Послании тысячелетия» раскрывался взгляд самого Владимира Путина на проблемы, стоящие перед страной, и на то, как он собирается их решать. Путин делал упор на то, что он верит в настоящие русские ценности, и на то, каким, по его мнению, должно быть сильное государство. «Послание» было также эмоциональным призывом. В дополнение к пробуждению почти мистической, глубоко уходящей корнями в историю России концепции государственничества, оно было наполнено отсылками к истории русского государства и к идее, что Россия – великая держава. Манифест Путина призывал Россию преодолеть кризис и восстановить государство – через открытия и обретение заново фундаментальных ценностей, наполнение новым смыслом исторических традиций и через отказ от слепого копирования абстрактных западных моделей. Последовавшие за «Посланием тысячелетия» путинские выступления на темы стабильности, единства и важности постепенных эволюционных реформ и перемен также содержали глубокие экскурсы в русскую историю. Эти работы были сформированы из смеси интерпретаций Путина и работ других представителей консервативной элиты, посвященных той опасности, которую несет повторение Смутного времени для выживания русского государства. В такие «смутные» времена, случавшиеся три раза за тысячелетнюю историю страны и сопровождавшиеся великими политическими и социальными потрясениями, Россия прекращала свое существование как государство и возрождалась вновь.

Владимир Путин очень остро воспринял коллапс второй ипостаси российского государства – СССР. Он ясно показал это в обычно неправильно цитируемой фразе из его ежегодного обращения к нации в 2005 году. В этом обращении Путин объявил, что распад Советского Союза был «величайшей геополитической катастрофой [двадцатого] столетия»[112]. Большинство ссылающихся на эту фразу полагают, что Путин оплакивает коммунистические экономическую и политическую системы, но сам Путин неоднократно с тех пор подчеркивал, что он говорил о падении русского государства как такового. И действительно, в телевизионном интервью, вышедшем в эфир в прайм-тайм на всех русских центральных каналах в октябре 2011-го, вскоре после того, как он объявил о намерении участвовать в президентской гонке, Путин вернулся к этой теме во время обсуждения серии кризисов, которые Россия перенесла в 90-е годы: «И мы тоже, мы пережили, по сути, развал государства: Советский Союз распался. А что такое Советский Союз? Это Россия и есть, только называлась по-другому. Мы пережили очень сложный период 1990-х годов и только с 2000-х начали более или менее вставать на ноги, установили внутренний мир, стабилизируем ситуацию. И, конечно, нам нужен вот этот период стабильного развития»[113].

Боязнь распада и развала русского государства доминировала в дискурсе русской элиты все 90-е. Термины «распад» и «развал», так же как и «раскол», были главной темой выступлений Путина. Они даже занимали заметное место в работах русских политиков и экспертов, которые скорее ассоциировались с либеральными реформаторами, пытавшимися сделать русские политику и экономику более открытыми, нежели с путинской попыткой построить вертикаль власти. Например, Егор Гайдар, отец «шоковой терапии», в своей книге «Гибель империи. Уроки для современной России», которая была опубликована на русском языке в 2006-м, а на английском – в 2007-м, сосредоточился на проблеме распада государства[114]. Гайдар внимательно рассмотрел экономические причины распада Советского Союза, изложив свои объяснения и выводы с широкой привязкой к историческому контексту. Хотя Гайдар никогда не относил себя к государственникам, он был патриотом России, и его семья служила государству долгие годы[115]. Взгляды Гайдара на то, что необходимо сделать для реформирования экономики и политической системы России, отличались от взглядов Путина. В частности, они включали в себя обязательный демонтаж старых советских властных структур. В то же время главной своей целью Гайдар считал возрождение России после распада СССР. Он мечтал о строительстве процветающего русского государства, которое вернет себе позицию ведущего игрока на международной арене.