Читать онлайн «Франсиско Франко и его время». Страница 5

Менталитет Кампинеса как бы воплощал все то, что было ненавистно Франко. К тому же обозначились и расхождения Франко и Кампинеса в чисто профессиональной сфере: в лекциях директор Академии неоднократно повторял: «…сопротивляться — значит победить». Кампинес, в соответствии с традицией французской академии Сен-Сир этой лемме противопоставлял свою: «обучаться, чтобы победить». Но Франко не только терпел своего высокообразованного заместителя, но и доверял ему руководство Академией во время своих посещений военных академий в Париже и Берлине для изучения опыта преподавания.

Хотя в это время уже более отчетливо обозначились политические пристрастия Франко: по его приказу Академия регулярно получала журнал «Entente Internationale Anticommuniste contre la Troisiéme», издававшийся в Женеве[11].

Между тем над его покровителем сгущались тучи, о чем доходили слухи даже до традиционно консервативной Сарагосы.

«Примо де Ривера продержался у власти семь лет благодаря чудесам эквилибристики; он пугал короля армией и армию королем и их вместе политической и социальной революцией». И когда на политическом горизонте появились первые признаки того, что социальная революция из пугала становилась реальностью, механизм эквилибристики стал разлаживаться[12]. Даже те классы, которые находились у власти в период диктатуры — финансовая олигархия и латифундисты, давно уже недовольные тем, что режим Примо де Риверы усиливал и углублял противоречия, грозившие превратиться в глубокие политические конфликты, — опасаясь дальнейшего роста массового недовольства, решили пожертвовать диктатурой и вернуться к конституционной монархии.

Для Примо де Риверы не была тайной эта картина всеобщего недовольства. Так, в официальной ноте 31 декабря 1929 г. он писал, что диктатуре отказывают в поддержке аристократия и церковь, банкиры и предприниматели, чиновники и пресса.

Те же самые круги, которые способствовали перевороту 1923 г., стали активно поддерживать готовящийся военный заговор военного губернатора Кадиса монархиста генерала Годеда, ставившего своей задачей ликвидацию диктатуры. Примо де Ривера знал об этом заговоре; у него оставалась единственная надежда на поддержку высших слоев испанской военщины.

Утром 26 января 1930 г. без ведома короля диктатор обратился с посланием к десяти капитан-генералам, главнокомандующему в Марокко, капитан-генералу морского министерства, начальникам корпусов гражданской гвардии, карабинеров и инвалидов. Признав в послании, что установление диктатуры оказалось возможным лишь в результате поддержки армии, он спрашивал, поддерживают ли его по-прежнему вооруженные силы. Диктатор заявлял, что в случае отказа он немедленно подает королю заявление об отставке. Реакция верхушки испанской армии была такова, что, не дожидаясь официального ответа, 28 января Примо де Ривера ушел в отставку. Через несколько часов было сформировано правительство генерала Дамасо Беренгера, объявившего о своем намерении управлять на основе Конституции 1876 года. Но эта конституция уже не устраивала даже «умеренных» — она предоставляла слишком широкие права королю.

Падение режима Примо де Риверы застало Франко в Париже. Он с огорчением наблюдал, что падение диктатуры, против установления которой в свое время активно не протестовал король, не стало тормозом на пути недругов монархии. Напротив, начиная с февраля 1930 г. антимонархические митинги и демонстрации становятся неотъемлемой частью политической жизни столицы и больших городов. 17 августа 1930 г. лидеры партий и группировок республиканского лагеря, включая недавних монархистов — Н. Алькала Самору и М. Мауру, собравшись в Сан-Себастьяне, заключили пакт и избрали Революционный комитет.

Участники Сан-Себастьянского пакта не исключали насильственных методов свержения монархии. Они сошлись на том, что основной силой переворота должна была стать армия. Свою ориентацию на армию заговорщики объясняли стремлением свергнуть монархию без большого пролития народной крови. Революционному комитету удалось склонить к своим планам некоторых офицеров.

Франко был в стороне от всех этих событий в отличие от своего брата Рамона. Рамон закончил, как и Франко, Академию в Толедо, но впоследствии стал летчиком. В 1922 г. Рамон был назначен командиром базы гидросамолетов в Мелилье. «Не хочу быть таким, как ты», — говорил он не раз брату, когда Франко выражал недовольство его образом жизни. Рамон был эксцентричен; бары, казино и кабаре — вот где он проводил свободное от несения службы время. Для Франко он всегда был «черной овцой», для Испании, начиная с 1926 г., — знаменитостью, прославившей свою страну. В этот год вместе с Руисом де Альдой, Дураном и механиком Пабло Радой на гидросамолете «Плюс Ультра» он совершил первый перелет через Атлантику из Европы в Латинскую Америку. По возвращении он был принят королем. Затем последовали перелеты в США. В июле 1929 г. гидросамолет, управляемый Рамоном, упал в океан. Командующий авиацией Кинделан отдал его под суд. Рамона обидело, что король и Примо де Ривера не вмешались в его судьбу. С тех пор он не делал секрета из своих политических убеждений, открыто критикуя короля и диктатуру. Идальго де Сиснерос, который хорошо знал его, писал позднее: «Он был умен, легко и быстро ориентировался в обстановке и в то же время обладал рядом привычек и странностей, которые никому не удавалось искоренить в нем. Одной из них была привычка небрежно одеваться. Он всегда носил потрепанную и грязную гражданскую одежду или военную форму. Порой он совершал довольно странные поступки, нисколько не беспокоясь об их последствиях. Это был настоящий дикарь, и ему очень подходило полученное в авиации прозвище «шакал»»[13].

Рамон был одним из тех немногих военных, которых Революционному комитету удалось привлечь к заговору против короля.

Заговор был плохо подготовлен. Как выяснилось позднее, многие, на кого рассчитывал Революционный комитет, знали о подготовке к восстанию лишь понаслышке. Дата восстания неоднократно переносилась, связь между заговорщиками практически отсутствовала, и о переменах сроков не все были уведомлены. 12 декабря 1930 г. подняли восстание в Хака капитаны Фермин Галан и Гарсиа Эрнандес. Надежды на присоединение к ним других воинских частей оказались тщетными. Отряд Галана дошел до Уэски и был разгромлен верными монархии войсками. 14 декабря Галан и Эрнандес были расстреляны. Начальник гарнизона Бургоса генерал Нуньес дель Прадо, назначенный Революционным комитетом главой военного мятежа, в ночь на 13 декабря сообщил об отказе выступать.