Читать онлайн «Год 1942 — «учебный»». Страница 51

Видя безрезультатность попыток осуществить контрудар, неспособность командующего взять в свои руки управление войсками для оказания решительного противодействия 11-й армии, а также учитывая возросшую глубину прорыва на левом фланге фронта, советская Ставка в ночь на 10 мая потребовала быстро отвести войска на Турецкий вал, проходивший в 20-25 км западнее Керчи, и упорно оборонять последний. Ставка также указывала, что в первую очередь должны быть отведены войска правого крыла. Учитывая стиль работы штаба Крымского фронта, Москва заключила свое послание следующими словами:

«Торопитесь с исполнением указания. Время дорого, а вы всегда запаздываете».

История отвела Крымскому фронту еще одни сутки, в течение которых решилась его судьба. Весь день 10 мая шли проливные дожди, парализовавшие действия немецких танков и авиации. Это, по-видимому, породило у Козлова какие-то надежды на исправление ситуации. Во всяком случае он, как всегда, «запаздывал». Утратив возможность управлять войсками с помощью проводной связи, командующие фронтом и армий, их штабы не смогли использовать радио и другие средства связи.

Не поняв замысла противника, стремившегося охватить, а затем окружить войска правого крыла Крымского фронта и потому не проявлявшего в первые дни особой активности на этом участке, Козлов не принял необходимых мер к планомерному и быстрому отводу северной группы войск из «мешка», который вырисовывался в районе Киет, Корпечь, Ак-Монай. [188] Отход частью сил начался лишь в ночь на 11 мая, однако и он должным образом организован не был.

Утром 11 мая, немцы приступили к расширению прорыва в Северном направлении, перейдя в наступление из района Парпач на Огуз-Тобе. К исходу дня 22-я танковая вышла к Азовскому морю; в созданном ею котле оказались 8 советских дивизий. Остальные войска Крымского фронта беспорядочно откатывались на восток. Все попытки организовать оборону на Турецком валу частями отходившей южной группы успеха не имели, так как распоряжения Козлова и его штаба до войск не доходили. Немцы вышли к Турецкому валу 13 мая — раньше 156-й стрелковой дивизии из фронтового резерва — и с ходу прорвались на его центральном участке. Фронт рухнул. Его командующий окончательно потерял всякую способность в той или иной мере влиять на обстановку.

Следует отметить, что для содействия наземным войскам немцы с самого начала активно использовали свою авиацию. Только в первый день наступления, 8 мая, она совершила около 1000 самолето-вылетов. Сильная авиация, которой располагал Крымский фронт, применялась неэффективно, распыленно. Советское командование даже не пыталось использовать ее для нанесения массированных ударов по группировкам противника. Истребители не привлекались для прикрытия отхода своих войск, непрерывно подвергавшихся атакам немецких самолетов. Неспособность командования фронта целесообразно использовать свою авиацию вынудило Ставку 12 мая дать указание о подчинении всей авиации фронта командующему АДД генералу А.Е. Голованову. Но это уже ничего не могло изменить.

В последующие дни советские части отходили в район Керчи, немцы вели непрерывное преследование. К исходу 14 мая передовые части 170-й пехотной дивизии генерала Зандера прорвались к южной и западной окраинам города, а также вышли в районы Катерлез и Эльтиген на побережье Керченского пролива. [189]

«У солдат это преследование оставляло неизгладимое впечатление. Все дороги были забиты брошенными машинами, танками и орудиями противника. На каждом шагу навстречу попадались колонны пленных. Незабываемое зрелище открывалось с высоты вблизи города Керчь, где мы встретились с генералом фон Рихтгофеном… Перед нами был берег, на котором стояло несметное количество разных машин».

15 мая Сталин издал приказ: «Керчь не сдавать», но Керчь уже сдали: советские войска оставили город и начали эвакуацию на Таманский полуостров, через пролив удалось переправить 116,5 тыс. военнослужащих, 25 орудий, 27 минометов и 47 установок РС. К 18 мая сражение закончилось. Шесть германских дивизий разгромили три советские армии. Еще неделю около 18 тыс. бойцов и командиров держались в Аджимушкайских каменоломнях, затем их выморили газами. Вечером 23 мая Совинформбюро сообщило:

«По приказу Советского Главного Командования наши войска оставили Керченский полуостров. Войска и материальная часть эвакуированы. Эвакуация проведена в полном порядке».

Черту подвела директива Ставки от 4 июня 1942 года:

«Основная причина провала Керченской операции заключается в том, что командование фронта — Козлов, Шаманин, Вечный, представитель Ставки Мехлис, командующие армиями фронта, и особенно 44-й армии — генерал-лейтенант Черняк и 47-й армии — генерал-майор Калганов,обнаружили полное непонимание природы современной войны (курсив наш. — Авт.). Они пытались отразить атаки ударных группировок противника, насыщенных танками и поддержанных сильной авиацией, линейным построением обороны — уплотнением войск первой линии за счет уменьшения глубины боевых порядков обороны. [190] Вследствие такого неправильного построения боевых порядков командующий фронтом и командующие армиями оказались не в силах организовать сопротивление группировкам противника в глубине обороны и нанести им сильные контрудары.

Командование и штабы фронта и групп войск не учли опыта войны, подтверждающего необходимость обеспечения бесперебойного и твердого управления войсками в бою и операции. Они не приняли мер для маскировки своих командных пунктов и для организации надежной связи. В результате этого командование Крымского фронта в первые же часы наступления противника потеряло управление войсками и до конца операции не сумело его восстановить. Командование Крымского фронта пренебрежительно отнеслось и к такому вопросу, как взаимодействие войск; не сумело организовать отвод своих войск и не разгадало маневр врага; не выполнило своевременно указаний на отход на линию Турецкого вала. Козлов начал отвод войск с опозданием на двое суток и осуществил его неорганизованно и беспорядочно — что явилось гибельным для исхода всей операции».

Одна из важнейших причин неудач заключалась также и в бюрократическом, бумажном методе руководства войсками.

«Козлов и Мехлис считали, что изданием приказа заканчиваются их обязанности по руководству войсками. Они не поняли того, что издание приказа является только началом работы и что главная задача командования состоит в обеспечении выполнения приказа, в доведении приказа до войск, в организации помощи войскам по выполнению приказа командования. Как показал разбор операции, командование фронта отдавало свои приказы без учета обстановки на фронте, не зная истинного положения войск. В критические дни операции командование Крымского фронта и т. Мехлис, вместо личного общения с командующими армиями и вместо личного воздействия на ход операции, проводили время на многочасовых бесплодных заседаниях Военного совета». [191]