Читать онлайн «Легендарные разведчики». Страница 99

Надо ли было заниматься перевоспитанием ценного агента? Нотации, нравоучения могли его обидеть или, еще страшнее, оттолкнуть. Кернкросса принимали таким, какой он есть. Ведь логично предположить, что в советскую разведку Джона помимо прочего привела как раз та ненависть к твердым консервативным устоям, которые он не принимал с молодых лет, против которых боролся, рискуя не только положением в обществе — жизнью.

В Министерстве финансов он тоже очень старался. Его информация стала другой, но не иссякла. И вскоре полиглот и трудяга Кернкросс потребовался такому же трудоголику лорду Хэнки.

Коммунист и агент Кернкросс чудесно сработался с не любившим большевиков лордом. Хэнки подкупали не только трудоспособность, но и полная, постоянно демонстрируемая преданность Джона. Стоило кому-то из политической или военной верхушки обойти Хэнки с секретными документами, не прислать ему засекреченный доклад или сообщение, не пригласить на очередное заседание какого-то комитета, как энергичный личный секретарь моментально посылал от имени лорда официальный и суровый запрос «обидчику». За редким исключением документы быстро досылались главе бесчисленных комиссий. Этим сложившимся сотрудничеством были удовлетворены и лорд Хэнки, и Джон Кернкросс, не говоря о советской разведке.

А сообщения от Кернкросса в 1941 году приходили исключительно тревожные. Ему удалось передать телеграмму министра иностранных дел Идена о беседе Гитлера и наследного принца Греции Павла. Документ свидетельствовал: нападение на СССР неминуемо. Это же подтверждали письма в Форин Оффис английских послов в США и Швеции. Британская разведка сообщала о военных приготовлениях немцев в Германии и Финляндии. Тревожно звучали предупреждения посла из Турции: немецкие суда быстро перебрасываются поближе к черноморскому побережью СССР.

В четвертом томе «Очерков истории российской внешней разведки» приводятся такие цифры: «Об интенсивности работы с источником говорит отчет резидентуры, направленный в Центр 31 мая 1941 года. В нем, в частности, идет речь о направлении 60 пленок с материалами Кернкросса, по разнообразнейшим аспектам — от военно-политических до чисто разведывательных».

Грянуло 22 июня 1941 года, и Кернкросс приступил к обработке сообщений об отношении английской верхушки к нуждам Красной армии, о затягивании рассмотрения вопросов о военных поставках в СССР. Стало понятно, что союзники не торопятся снабжать нас современным вооружением.

Но как когда-то в 1938-м, Кернкроссу, он же теперь «Карел», пришлось подыскивать новое место службы. Лорд Хэнки поменял работу, а вслед за ним поисками иного вида деятельности пришлось заняться и «Карелу». Сложнейшая проблема: работа должна была приносить пользу Советскому Союзу. Резидент Горский советовал попробовать устроиться в школу шифровальщиков в Блетчли.

Считается, что к 1942 году англичане частично разгадали не только немецкие, но и советские шифры. Некоторыми данными из Германии делились с «этими русскими». Но что касается наших шифров — Владимир Барковский уверен: они оказались тогда англичанам не по зубам. Утверждения, что во время войны разгадать шифр им помогла найденная где-то в Финляндии полуобгоревшая книжка с кодами, Владимир Борисович просто высмеивал. Во время войны такого не было. Только когда сбежал из Канады советский шифровальщик Гузенко, а к работе подключился гениальный дешифровальщик Мередит Гарднер, англичане и американцы частично продвинулись в решении этой задачи. А как же тогда операция «Ве-нона», в результате которой американцы вроде бы справились, пусть и задним числом, с расшифровкой посланий Центра в Штаты, последовали аресты и казнь супругов Розенберг и другие неудачи нашей разведки? Барковский рассказывал мне: шла игра спецслужб. Доказательств вины советских агентов не было. Легальными методами засадить их в тюрьму было невозможно. Вот и прибегали к давлению. Шантажировали вымышленными расшифрованными посланиями, выбивали признания из слабонервных. Так, например, сознался наш «атомный» агент — талантливый немецкий ученый Фукс, хотя прямых доказательств его сотрудничества с Советами не было.

Кстати, эту точку зрения подтверждают и теоретические работы Филби на тему — признавать агентам свою вину или не признавать. Дальновидный англичанин на свой лад подкреплял доводы Барковского, настаивая на полном непризнании вины.

Как бы то ни было, проникновение Джона Кернкросса в школу в Блетчли-парке можно считать серьезной удачей разведки. Джону снова помогло знание языков. На его низкое происхождение в жестокие военные годы было уже наплевать.

И машина под названием «Кернкросс» заработала на всю катушку. Тут, правда, возникал деликатный вопрос. Англичане, даже делясь с СССР расшифрованной немецкой информацией, никогда не выдавали источников. Наоборот, дурили головы, утверждая, что сведения добыты то в третьих странах, то благодаря немецким перебежчикам. Да и дележка информацией с русскими союзниками была выборочной, иногда с опозданием. И справедливость в этом вопросе восстановил Кернкросс.

Однажды Черчилль попытался объяснить высшему советскому руководству такой вот «английский» стиль общения. Их Сикрет интеллидженс сервис была уверена, что немцам удалось завербовать нескольких высоких руководителей советского Генштаба. А раз так, то предоставлять всю информацию опасно. Это утверждение англичан так до конца и не опровергнуто. Были ли в Генштабе предатели? Или НКВД перестарался, расстреляв нескольких работавших там старших офицеров?

Кернкросс не вникал в детали: эти телеграммы требуются русским в первую очередь, а те — во вторую. Материалы шли потоком.

Остановлюсь лишь на тех, что помогли выиграть небывалое за всю историю войн танковое сражение на Курской дуге. Это «Карел» еще в 1942 году передал попавшие к англичанам технические характеристики нового немецкого танка «Тигр». Стала известна толщина его брони, которую конструкторы из Германии не без оснований считали непробиваемой для советской артиллерии. Благодаря вовремя полученным данным у советских оружейников хватило сил и знаний для быстрого изготовления новых, гораздо более мощных, чем прежде, снарядов. «Тигров» уничтожали с размахом, который вгонял фашистов в панику.

К тому же «Карел» уведомил резидентуру, что немецкое командование полностью ознакомлено с дислокацией советских войск на Курской дуге. В результате наше руководство успело в последние перед битвой под Прохоровкой дни произвести их скрытую переброску. Вот что явилось полной неожиданностью для немцев.