Читать онлайн «Воспоминания и размышления». Страница 43

Теперь на посту первого заместителя наркома обороны Михаил Николаевич Тухачевский вел большую организаторскую, творческую и научную работу, и все мы чувствовали, что главную руководящую роль в Наркомате обороны играет он. При встречах с ним меня пленяла его разносторонняя осведомленность в вопросах военной науки. Умный, широко образованный профессиональный военный, он великолепно разбирался как в области тактики, так и в стратегических вопросах. М. Н. Тухачевский хорошо понимал роль различных видов наших вооруженных сил в современных войнах и умел творчески подойти к любой проблеме.

Все свои принципиальные выводы в области стратегии и тактики Михаил Николаевич обосновывал, базируясь на бурном развитии науки и техники у нас и за рубежом, подчеркивая, что это обстоятельство окажет решающее влияние на организацию вооруженных сил и способы ведения будущей войны.

Вспоминая в первые дни Великой Отечественной войны М. Н. Тухачевского, мы всегда отдавали должное его умственной прозорливости и ограниченности тех, кто не видел дальше своего носа, вследствие чего наше руководство не сумело своевременно создать мощные бронетанковые войска, и создавали их уже в процессе войны.

Еще в 30-х годах М. Н. Тухачевский предупреждал, что наш враг номер один – Германия, что она усиленно готовится к большой войне, и, безусловно, в первую очередь против Советского Союза. Позже, в своих печатных трудах, он неоднократно отмечал, что Германия готовит сильную армию вторжения, состоящую из мощных воздушных, десантных и быстроподвижных войск, главным образом механизированных и бронетанковых сил. Он указывал на заметно растущий военно-промышленный потенциал Германии, на ее возможности в массовом производстве боевой авиации и танков.

Летом 1931 года, находясь в лагерях 1-го кавалерийского корпуса, я разрабатывал проекты Боевого устава конницы РККА (часть I и часть II) при участии командира кавалерийского полка Николая Ивановича Гусева и других товарищей из 1-й кавдивизии. Осенью после обсуждения в инспекции они были представлены на рассмотрение М. Н. Тухачевскому.

Вместе с заместителем инспектора И. Д. Косоговым мне не раз приходилось отстаивать те или иные положения уставов. Но, признаюсь, мы часто бывали обезоружены вескими и логичными возражениями М. Н. Тухачевского и были признательны ему за те блестящие положения, которыми он обогатил проекты наших уставов.

После поправок М. Н. Тухачевского уставы были изданы, и части конницы получили хорошее пособие для боевой подготовки.

Последний раз я видел Михаила Николаевича в 1931 году на партийном активе, где он делал доклад о международном положении. М.Н. Тухачевский убедительно говорил о растущем могуществе нашего государства, о широких перспективах нашей социалистической экономики, науки, техники и расцвете культуры. Говоря о роли нашей большевистской партии в строительстве нового государства и армии, Михаил Николаевич тепло вспоминал о В. И. Ленине, с которым ему довелось много раз встречаться и вместе работать.

Меня тогда поразило то, что он почти ничего не сказал о Сталине. Сидевший рядом со мной начальник войск связи Красной Армии, старый большевик-подпольщик Р. В. Лонгва сказал мне, что Тухачевский не подхалим, он не будет восхвалять Сталина, который несправедливо обвинил Тухачевского в неудачах наших войск в операциях под Варшавой.

На этом активе Михаил Николаевич поделился своими соображениями, изложенными в монографии, над которой он тогда работал. Ее суть сводилась к исследованию новых проблем войны. Тогда мы были менее искушены в вопросах военной науки и слушали его как зачарованные. В М. Н. Тухачевском чувствовался гигант военной мысли, звезда первой величины в плеяде выдающихся военачальников Красной Армии.

Позднее, выступая в 1936 году на 2-й сессии ЦИК СССР, М.Н. Тухачевский снова обратил внимание на нависшую серьезную опасность со стороны фашистской Германии. Свою яркую, патриотическую речь он подкрепил серьезным анализом и цифрами вооружения Германии и ее агрессивной устремленности.

Однако голос М. Н. Тухачевского остался «гласом вопиющего в пустыне», а сам он был взят под подозрение злонамеренными лицами, которые, клевеща на Михаила Николаевича, обвинили его во вражеских и бонапартистских замыслах, и он трагически погиб в 1937 году.

Инспекция кавалерии провела большую работу по пересмотру организации кавалерийских частей и соединений, системы вооружения и способов ведения боя.

После длительных дебатов внутри инспекции и детального обсуждения с командирами соединений конницы было решено, что дивизия должна иметь в своем составе четыре кавалерийских, один механизированный полк и один артиллерийский полк. Кавалерийские полки должны состоять из четырех сабельных эскадронов, одного пулеметного, полковой батареи, отдельного взвода ПВО, отдельного взвода связи, отдельного саперного взвода, отдельного химического взвода и соответствующих хозяйственных органов. Артиллерийскому полку следовало иметь в своем составе дивизион 122-мм гаубиц и дивизион 76-мм пушек. Механизированный полк вооружался танками БТ-5.

Таким образом, конница Красной Армии получала на свое вооружение такие технические и огневые средства, которые значительно изменяли характер ее организации и способы ведения боя. Теперь она могла своими огневыми средствами, ударом танков прокладывать дорогу вперед с целью разгрома противостоящего противника.

Новые боевые уставы и ряд инструкций, разработанных Инспекцией кавалерии, вытекали из основных положений по ведению глубокой операции и глубокого боя.

Обоснование теории глубокой наступательной операции было серьезным достижением нашего военного искусства. В целом операция характеризовалась массированным применением танков, авиации, артиллерии и воздушных десантов, так как была рассчитана на ведение боевых действий современными, технически оснащенными армиями. Существо же глубокой операции состояло в следующем. Первая задача – взлом фронта противника одновременным ударом на всю его тактическую глубину, вторая – немедленный ввод в прорыв механизированных войск, которые во взаимодействии с авиацией должны наступать на всю глубину оперативной обороны противника до поражения всей его группировки.

При этом учитывалось, что в целом война будет вестись многомиллионными армиями на огромных пространствах, а успех глубокой операции обеспечит поражение авиацией и артиллерией всей глубины обороны противника плюс решительные действия на флангах и в тылу группировок врага с целью их окружения и уничтожения.