Читать онлайн «Как я воевал с Россией». Страница 9

В то время как совершались эти печальные события, 20 декабря в Одессе высадились французы в составе двух дивизий при поддержке сильного флота. Десант был усилен двумя греческими дивизиями, присланными Венизелосом по требованию Верховного совета союзников. В результате последовало первое серьезное столкновение победителей с большевиками. Решилось оно не при помощи обычных в таких случаях орудий войны. Местное население было оскорблено вторжением иностранцев, и большевики этим недовольством воспользовались. Их пропаганда, в которой странным образом были объединены элементы патриотизма и коммунизма, быстро распространилась по всей Украине. 6 февраля 1919 г. большевики снова заняли Киев, и население окружающих Киев областей восстало против иностранцев и капиталистов.

Сами французские войска были затронуты коммунистической пропагандой, и вскоре возмущение охватило почти весь французский флот. Для чего им нужно еще сражаться теперь, когда война уже кончилась? Почему им не позволяют вернуться домой? Почему им не оказать поддержку русскому движению, которое стремится к всеобщему уравнению и мирному государству, управляемому солдатами, матросами и рабочими? Послушное орудие, действовавшее почти без осечки во всех самых напряженных схватках воюющих друг с другом наций, теперь неожиданно сломилось в руках тех, кто направил его на новое дело. Восстание во французском флоте было подавлено, и его лидеры уже давно находились в тюрьме. Но для правительства в Париже это было неожиданным ударом, который заставил быстро ликвидировать все предприятие. 6 апреля французы оставили Одессу; одновременно были отозваны греческие дивизии, не затронутые этими событиями.

Этот краткий пересказ наиболее выдающихся событий, разумеется, весьма неполон. Те же картины смятения и напряженных боев повторялись с теми или другими изменениями повсюду, где только сталкивались большевистские и антибольшевистские войска. Смена убийств и анархии, грабежей и репрессий, восстаний и подавления бунтов, измен и резни, слабых попыток вмешаться в неслыханные кровопролития – происходила на обширной территории от Белого до Черного моря. Во всей стране никто не знал, что делать, за кем идти. Никакие организации не в силах были противостоять этому всеобщему разложению, жестокость и страх господствовали над стомиллионным русским народом в создавшемся хаосе.

Следует еще сказать о том, что 12 января маршал Фош в Верховном военном совете сделал сообщение о русско-польских делах. Он предложил прибавить к условиям перемирия, нуждавшимся тогда в обновлении, еще одно, а именно чтобы железнодорожная линия Данциг – Торн была приведена в порядок германцами и вместе с данцигским портом обслуживала передвижение войск союзников. Он имел в виду создание сильной армии, главным образом из американских войск, которая вместе с польским отрядом и сочувствующими этому русскими военнопленными могла бы оказать защиту Польше и противодействие большевикам. Но американцы вовсе не желали быть использованными для этой цели, какой бы желанной она ни казалась. Не подлежало сомнению, что британские войска для этой цели также предоставлены не будут. В силу этого маршалу пришлось обратиться к менее действительным средствам, а государственным деятелям – искать утешения в пошлости.

Я принял управление военным министерством в качестве государственного секретаря 14 января 1919 г.; я получил в наследство все прежние обязательства; мне приходилось находить выход из создавшегося трагического положения вещей, а равным образом и разрешать все те «домашние» затруднения, о которых я уже говорил. До этого момента я не принимал никакого участия в русских делах и не был ответственен за какие-либо принятые нами на себя обязательства. Я во всем согласился со взглядами, высказанными тогда сэром Генри Вильсоном, начальником имперского генерального штаба, и предложенная нами обоими политическая линия, которую, насколько это было в наших силах, мы проводили до конца, имела за собой во всяком случае достоинство простоты. Наши войска быстро таяли. Британский народ никогда не стал бы снабжать людьми или деньгами никакое большое военное предприятие нигде, кроме как на Рейне. Было весьма сомнительно, чтобы солдаты, призванные насильственно в войска для войны с Германией, соглашались сражаться с кем бы то ни было еще при каких бы то ни было обстоятельствах, или даже оставаться сколько-нибудь долгое время для оккупации занятой ими территории. В силу всех этих соображений мы оба с полной солидарностью заявили: «Сокращайте наши обязательства, отберите определенные из них и добивайтесь успехов в отношении тех лишь, которые вы в состоянии выполнить».

Далее мы выяснили необходимость следующих мероприятий: во-первых, немедленно вывести наши войска с Кавказа, из того опасного положения, в котором они очутились; во-вторых, заключить мир с Турцией и притом такой мир, который показал бы Турции, что Англия ее друг; в-третьих, покрыть полностью наши обязательства в области снаряжения и снабжения антибольшевистских войск, пользуясь для этого нашими громадными запасами военного снаряжения, дав белым опытных и знающих офицеров и инструкторов для обучения их собственной армии. Из этого, естественно, вытекало, что мы должны были постараться объединить все лимитрофные государства, враждебные большевикам, в одну военно-дипломатическую систему и добиться, чтобы и другие державы по мере возможности действовали в том же направлении. Такова была политика, которой мы твердо следовали, и таковы были ее пределы.

Одновременно с этой политикой создавалась еще другая, которую защищали весьма влиятельные лица и которая шла вразрез с теми крайне простыми концепциями, которые были изложены выше. Британское правительство еще в декабре 1918 г. запросило державы союзной коалиции, не следовало ли бы сделать России какое-нибудь мирное предложение. И хотя эта идея не нашла никакого сочувствия среди французов, а в Англии слух о ней вызвал возгласы протеста, тем не менее Ллойд-Джордж опять поднял этот вопрос 16 января 1919 г. и предложил, чтобы представители Москвы, а также и тех государств и генералов, с которыми Москва воевала, были приглашены в Париж, «подобно тому как Римская империя приглашала военачальников плативших ей дань государств для того, чтобы они давали отчет в своих действиях».

Президент Вильсон одобрил предложение Ллойд-Джорджа, и 21 января 1919 г. было решено, что приглашения составят американцы. Но место конференции было изменено, и вместо Парижа были избраны Принцевы острова в Мраморном море. В близком с ними соседстве находится другой остров, на который младотурки вывезли всех бродячих собак, которые ранее наводняли собою улицы Константинополя. Этим собакам, численностью в несколько десятков тысяч, было предоставлено пожирать друг друга и в конце концов подохнуть с голода. Путешествуя в 1909 г. на яхте одного из своих приятелей и посетив Турцию, я собственными своими глазами видел на скалистом побережья острова целые стаи этих собак. Их кости до сих пор еще белеют на этом негостеприимном острове, и память о них до сих пор еще сохранилась во всей окрестности. Сторонникам большевиков такое место казалось весьма неподходящим для мирной конференции, но их противники находили его вполне приемлемым.