Читать онлайн «Чеченский излом. Дневники и воспоминания». Страница 108

Во-вторых, материальный стимул — главный мотив действий наемника — явно был дискредитирован Басаевым и Хаттабом и такими, как они, кидалами. Наемникам частенько платили фальшивыми долларами, напечатанными в Урус-Мартане.

К тому же в большинстве контрактов отдельно оговаривалось, что боевик получает деньги только в том случае, если докажет убийство российского солдата или офицера. Отдельная плата за подбитый танк или БТР. В общем, система оплаты довольно жесткая. Радиоперехваты переговоров боевиков свидетельствовали о полном разочаровании наемников.

— Мы так не договаривались, — упрекали иностранцы чеченских полевых командиров, — вы обещали, что будет боевая техника, а ее нет, вы говорили, что не будет долбить авиация, а она передыху нам не дает.

Что отвечали командиры боевиков? Говорили, что русские их сами обманули — слишком грамотно воюют. А вот пересмотреть контракт не в их власти.

В общем, кроме естественной убыли наемников от ударов федералов происходил и отток их из окопов по финансовым причинам.

Наемники стали изгоями и среди местного населения, то есть среди самих чеченцев, поскольку занимались грабежами, забирая все подряд: и одежду, и продукты питания. Некоторые квартиры и дома в Грозном шмонали по два-три раза. Даже полевые командиры пытались остановить воровство: разрешали брать только продукты питания, запрещали входить в закрытые на замок двери. Наемники же эти приказы понимали по-своему: если не могли войти в двери, лезли в окна.

Среди них, повторюсь, было немало наркоманов. После того как федеральные войска взяли Грозный в плотное кольцо, зелье стало большим дефицитом, а цены на него выросли баснословно. Наемники даже под обстрелом авиации и артиллерии готовы были целый день таскать на рынок мешки с награбленным, чтобы к вечеру, продав все вещи, получить шприц с дозой и расслабиться.

Как бы ни прятались наемники в пещерах горной Чечни, их ждет ужасный финал. Это не только мой вывод. Так считает и упомянутый мной иорданец Халид, заявивший на пресс-конференции: «Тех мусульман, кто собирается ехать в Чечню воевать, ожидает только смерть. Та же участь постигнет и славянских наемников. Если таких добровольцев не убьют чеченские боевики, то они неминуемо попадут под огонь российской авиации и артиллерии. Лучше уж сидеть у себя дома и жить нормальной жизнью. Те, кто еще держит оружие, на самом деле воевать уже не хотят. Я просто не советую никому сюда ехать. В Чечне много людей погибает зря. Человек тут как товар. Здесь воруют людей и торгуют ими».

Это сказал не я, российский генерал, а бывший ваххабит, антирусски настроенный мусульманин, недавний соратник басаевых и хаттабов.

Утро в тот мартовский день выдалось пасмурным. Хотя событие предстояло, образно говоря, светлое — проводы первого десантного полка полковника Майорова. Часть достойно выполнила все поставленные задачи и возвращалась в пункт постоянной дислокации — в Кострому. Глядя на хмурое, грозящее небо, я даже засомневался — прилетит ли в Чечню исполняющий обязанности Верховного главнокомандующего В. Путин. А вдруг метеорологи объявят нелетную погоду… Однако сомнения мои развеял начальник Генерального штаба А. Квашнин:

— Не волнуйся, Путин прилетит обязательно.

Спустя несколько часов мы были в Грозном, в аэропорту «Северный». Вместе с группой генералов, встречавших и.о. президента страны, были и журналисты основных центральных телекомпаний. Они, конечно, ничего не знали о предстоящем сюрпризе и томились в дежурном ожидании. Для них это был обычный прилет важного государственного лица. Подобных прилетов и отлетов они успели насмотреться. Никто и не помышлял о сенсации. Насторожились лишь после того как к ним подошел генерал А. Квашнин и сказал:

— Как только вон там, — и показал рукой в сторону Терского хребта, — покажется пара штурмовиков — сразу начинайте снимать.

— Штурмовиков? — недоуменно спросил кто-то из корреспондентов.

— Да, именно штурмовиков, — подтвердил начальник Генштаба.

Больше вопросов не последовало, началась обычная журналистская суета вокруг телекамер…

Я, естественно, знал, в чем изюминка нынешнего визита главы государства, и представлял, какое удивление появится на лицах журналистов.

У телевизионщиков действительно вытянулись физиономии и округлились глаза, когда «сушка» приземлилась, а под откинутым «фонарем» штурманской кабины показался Владимир Путин. Он был в коричневой кожаной куртке и летном шлеме.

В считаные секунды к самолету приставили трап, и Владимир Владимирович спустился по нему на бетонку спокойно и уверенно, словно делал это множество раз.

Я наблюдал за ним, но краем глаза видел и журналистов. Они ни на миг не прекращали работу: еще бы — запечатлеть момент, когда глава государства прилетает в зону боевых действий на боевом штурмовике, — такое дорогого стоит. Впоследствии эти кадры обошли весь мир…

Мы представились Верховному главнокомандующему и поздоровались. Сначала генерал А. Квашнин, а затем я как командующий Объединенной группировкой войск на Северном Кавказе. Конечно, поинтересовались и самочувствием главы государства.

Он пожал нам руки и ответил, что все нормально, хотя был бледноват. Впрочем, это вполне объяснимо: полет на сверхскоростном штурмовике — не прогулка. Однако уже через несколько минут полностью пришел в себя и выглядел прекрасно. Снял кожаную летную куртку и надел пиджак, который подал охранник. Тут же, в аэропорту, провел короткое совещание, на котором кроме нас, военных, присутствовали представители МЧС во главе с С. Шойгу. Они подъехали спустя некоторое время, после приземления самолета Владимира Владимировича.

Это была не первая моя встреча с Путиным. Но каждый раз я изумлялся его умению экономить время — и свое, и окружающих. Никаких лишних разговоров, никакого рассусоливания. Все быстро и четко: доклады ответственных лиц, предложения, варианты решения возникших проблем, принятие решения и все, точка. Так было и в этот раз. Вроде и людей в палатке, где проходило совещание, немало, и многие высказывались, но никаких лишних разговоров. Все заняло не больше получаса.

После совещания С. Шойгу настроился было сопровождать Путина в Ханкалу, но Владимир Владимирович сказал:

— Мне не нужна большая свита. Занимайтесь своими делами.

Замечание было по существу. Действительно, сопровождали главу государства всего два охранника. Одного «альфовца» я знал, — он участвовал в аресте С. Радуева. Кроме этой немногочисленной охраны — только мы (небольшая группа военных) и пяток журналистов. Все поместились в один вертолет.