Читать онлайн «Всем спасибо». Страница 39

Какое-то время конюх строил из себя блаженного идиота, наслаждаясь ситуацией. Когда я иссяк и открыто высказал наши пожелания к коню, он даже не выдал коронного «так что же вы сразу не сказали!». Видимо, конюх не знал о Станиславском, поскольку безо всякой драматической паузы он перешел к лекции. И вот это стало первым откровением. Некоторое время мы тихо впитывали нехитрую науку профессиональной ебли с конями. Фразы «берем лошадку, ножки привязываем вот к этой балке, смазываем член выделениями течной кобылы» звучали так, как будто пионерский отряд знакомился с азами спортивного животноводства под руководством бригадира-ударника. Сейчас я Вас тоже слегка посвящу, просто на всякий случай, в те тонкости, которые запомнил.

Итак, берем лошадку. Лошадка — молодой конь небольшого размера («на первый-то раз, а то мало ли…»), еще не познавший кобылы — ставится в один из загонов, вдоль которых пролегает специальная балка, где-то на уровне человеческого роста. Передние копыта коня кладутся на эту балку и аккуратно привязываются специальной гладкой веревкой. Таким образом, коня ограничивают в свободе движений, чтобы он не мог причинить вреда ни себе, ни «принимающей стороне» в лице трепещущего Михаила. Все манипуляции совершаются с большим вниманием к животному.

Когда конь «закреплен», его член смазывают теми самыми «выделениями течной кобылы». Сразу же после этого конь превращается в суровое орудие ебли. Его глаза выкатываются из орбит, он ржет и переступает с ноги на ногу, размахивая своим пенисом такого размера, что я на мгновение усомнился в моральной и физической готовности Миши к бою. В этот самый момент и нужно пристроиться под коня, и заправить его член в желаемое отверстие.

Следующим культурным шоком стал прайс-лист на сексуальные услуги лошадок, предъявленный нам конюхом. В тот момент я осознал, что секс с лошадьми — это индустрия, еще и почище нашей. Услуги животных стоят немало, и поставить их на регулярную основу могут только люди очень состоятельные. Привет тебе, питерская Рублевка!

Разговорив конюха, я узнал много интересных подробностей, начиная с «тот не конюх, кто кобылу не имел», и заканчивая тем, что состоятельные господа и дамы имеют своих любимчиков из конской братии, которых посещают часто и с охотой. Гривастые «партнеры» узнают их, и испытывают к ним откровенную симпатию, выражающуюся в пост-коитальных ласках!

Учтите, ребята, занимающиеся конным спортом, что после дневного катания вы целуете морду коня, который ночью, с большой вероятностью, мог вылизывать вагину престарелой миллионерши, только что «выдранной» его некислым шлангом.

Дело это поставлено на вполне обыденный поток, как, например, элитная проституция или продажа дорогих катеров. И я-то, после этого, аморален? Да я всего лишь честен, любознателен и трудолюбив.

Последней духовной драмой для меня стала непосредственно съемка. Как ни готовься к такому зрелищу — в первый раз никогда не готов.

Итак, конюх привязал конские ноги к балке и принес банку тех самых выделений течной кобылы, которые приводили коня в «рабочее» состояние. Дав коню понюхать выделения, он взял его член в руки, и начал обильно его умащать. Член зашевелился и начал увеличиваться в размерах практически мгновенно. Я с интересом наблюдал за выражением лица Михаила, изменявшимся под воздействием зрелища этой невероятной эрекции. Полагаю, что и моя собственная физиономия заслуживала внимания, поскольку эмоции я испытывал сильные и противоречивые.

Возбужденный конь стал совершать активные телодвижения. Съемочная группа, включая меня, была довольно растеряна, и только конюх сосредоточенно и умело делал свое дело, попутно раздавая указания.

Мы подстелили охапку сена в место предполагаемой дислокации Михаила, изначально решив, что он встанет туда в классической позе «рачком», держась за перекладину. Первой же мощной фрикцией жеребец разбил наши иллюзии вдребезги — ракообразного Михаила бы просто отфутболило. Наиболее вероятной представлялась рекомендованная конюхом поясносогбенная позиция. Из-за небольшого роста коня, при попытке вывести свою задницу на нужный уровень, у Миши стали разъезжаться ноги, и двоим помощникам пришлось держать его за руки, не попадая в кадр. Оба они были в откровенном ужасе от того, что делали — им предстояло держать живого человека, которого сейчас выебет конь. Лубочная конюшня превратилась для них в застенок из детгизовских рассказов о рыжих эсэсовцах, причем эсэсовцами здесь были именно они.

Миша с разъезжающимися ногами, помощники в предобморочном состоянии, суетливо-сосредоточенный конюх и напористо фрикционирующий конь посередине — вся подготовительная свистопляска в лучах софитов выглядела умопомрачительным бредом, который нужно было превратить в отличную видеопродукцию. Я гордо возвышался с камерой в руках над этими суровыми мужскими буднями, облаченный в защитную одежду, кепку и плексигласовую маску-очки, поскольку именно мне предстояло залезть в самый очаг «поражения» чуть ли не носом. Ловцы крабов, говорите? Канадские лесорубы? Опасная профессия? Fuck off and die!

Глядя на мечущееся в сантиметрах от Мишиной задницы генитальное чудовище длиной в добрых сорок сантиметров, я предложил нашей звезде выдавить на оба элемента будущего соития весь наш тюбик лубриканта. Михаил ответил вполне в своем духе, абсолютно охренительной фразой:

— Нет, Адя. Все должно быть натурально.

Натурально, так натурально. Михаил получил то, чего хотел, пойдя «посуху» с одними лишь течными выделениями. Он, наконец, отловил бесцельно тыкающийся в пустоту конский хуй, крепко ухватил его, пронзительно посмотрел на меня и выдал следующую охренительную фразу:

— Ну что, с Богом?

Вы считаете это богохульством? Да и чихать на Вас — не Вы стояли там, на краю пропасти, наедине с матерью-природой, бешено всхрапывающей за спиною, и готовой отодрать Вас просто потому, что вы здесь. Никому не дано судить Михаила.

— Давай, — скомандовал я.

Он направил коня в себя, промахнулся, и мощная фрикция, попав в ягодицу, к чертовой матери снесла голого Мишу вместе с обоими сомлевшими помощниками.

Растащив образовавшуюся кучу-малу, мы учли горький опыт, и снова бросились на штурм копытного хуя. На этот раз я и конюх дополнительно иммобилизовали коня, упершись в его бедра с обеих сторон, чтобы временно снизить амплитуду атаки на Мишину задницу и помочь ему попасть «в десятку». Попыток двадцать мы провели в сосредоточенном пыхтении, сопровождаемом конским топотом и тихими матюгами. Наконец Михаил замер, выпучил глазищи и сдавленно произнес: