Читать онлайн «Воспоминания солдата». Страница 43

В боях за город Гре погиб его комендант генерал де Курзон.

Вечером командный пункт группы был переведен в Лангр. Я не получил приказа главного командования сухопутных сил о дальнейших задачах танковой группы и послал офицера связи главного командования, находившегося при моем штабе, на самолете в штаб главного командования с тем, чтобы он доложил о моем намерении продолжать наступление по направлению к швейцарской границе.

Мы остановились в Лангр в домах дружественного населения и после чрезвычайно напряженных, последних дней наслаждались всеми удобствами.

16 июня 1-й танковой дивизии удалась захватить у Киттер, севернее Гре, неразрушенный мост и переправиться через Сону. Наши самолеты несколько часов подряд бомбили этот мост, задерживая переправу через реку. Это были, по всей вероятности, самолеты группы армий Лееба, но мы не смогли установить связь с ними и разъяснить им их ошибку. К счастью, потерь не было, 39-й армейский корпус достиг в середине дня рубежа Безансон, Аванн; 41-й армейский корпус, направив свои танковые дивизии за 20-й мотодивизией, овладел городами Пор-сюр-Соя, Весуль и Бурбон-ле-Бен. Были взяты тысячи пленных, среди которых впервые в этой кампании оказались и поляки. В Безансоне было захвачено 30 танков.

17 июня полковник Неринг, мой неутомимый начальник штаба, собрал на небольшой террасе между помещением штаба и стеной старой крепости всех офицеров штаба, чтобы тепло поздравить меня с днем рождения. Он был счастлив, что мог связать свои поздравления с донесением о выходе 29-й мотодивизии к швейцарской границе. Этот успех был для всех нас очень большой радостью. Я немедленно направился в эту дивизию, чтобы поздравить храбрые войска с этим знаменательным событием. Около 12 час. я прибыл в Понтарклие к генералу барону фон Лангерману, обогнав на своем долгом пути основные силы дивизии, продолжавшие продвигаться вперед. Всюду солдаты радостно поздравляли меня. На мое донесение о выходе к швейцарской границе у Понтарклие Гитлер ответил запросом: «Ваше донесение основано на ошибке. Имеется в виду, по всей вероятности, Понтайе на р. Сона». И только мой ответ: «Никакой ошибки; Я сам нахожусь в Понтарклие на швейцарской границе» – успокоил недоверчивое верховное командование вооруженных сил.

Последовал визит на границу, где я беседовал с некоторыми храбрыми начальниками разведывательных групп, неутомимой деятельности которых мы были обязаны ценными сведениями о противнике; среди них был чрезвычайно энергичный лейтенант фон Бюнау, которому, к сожалению, позднее пришлось отдать свою жизнь за Германию.

Из Понтарклие я отправил радиограмму 39-му армейскому корпусу, приказав немедленно повернуть на северо-восток.

Это продвижение имело своей целью установить связь с 7-й армией генерала Дольмана, которая наступала из района Верхнего Эльзаса, и перерезать коммуникации, связывающие французские войска, сосредоточенные в Эльзас-Лотарингии, с Францией. Этот трудный поворот на 90 градусов был сделан с точностью, характерной для всех маневров моих танковых дивизий. Хотя, согласно приказу, маршруты движения дивизий пересекались, тем не менее марш прошел без затруднений. Я испытывал чувство удовлетворения, когда вечером нашел в своем штабе распоряжение группы армий Лееба, согласно которому моя танковая группа переподчинялась этой группе и направлялась на Бельфор, Эпиналь. Мы могли доложить, что указанный маневр уже осуществляется.

Шесть лет спустя, находясь в Нюренбергской тюрьме, я оказался в одной камере с фельдмаршалом Риттером фон Леебом. Однажды в этом мрачном месте у нас зашел разговор о 1940 годе. Фельдмаршал Риттер фон Лееб никак не мог понять, каким образом я так неожиданно быстро приступил к выполнению его приказа – наступать на Бельфор, Эпиналь. И мне пришлось дать ему объяснения. Совпадение оперативных взглядов командующих танковой группой и группой армий привело к принятию одного и того же решения.

Ужиная в штабе, расположенном в живописном населенном пункте Аванн у Безансона, над долиной р. Дуб, я имел счастье повидаться с моим вторым сыном Куртом, который за несколько дней до этого был переведен из разведывательного батальона 3-й танковой дивизии в конвойный батальон штаба. Воспользовавшись командировкой, он заглянул в тот день ко мне.

Около полуночи мне позвонил начальник оперативного отдела 1-й танковой дивизии майор Венк и доложил, что дивизия вышла к Монбельяр, достигнув тем самым цели, указанной ей 39-м армейским корпусом. Венк продолжал, что дивизия еще располагает достаточным количеством горючего для продолжения наступления. Так как он не мог связаться с командиром корпуса, то решил обратиться непосредственно ко мне, чтобы попросить разрешения продолжать наступление на Бельфор. Само собой разумеется, он получил желаемое разрешение: ведь я никоим образом не намеревался делать остановку в Монбельяре.

Вероятно, какое-то случайное обстоятельство заставило 39-й армейский корпус остановить дивизии не в Бельфор, который был указан в моем приказе как конечный объект наступления, а в другом промежуточном пункте. В решающий момент штаб корпуса менял свое расположение, и поэтому дивизия не могла с ним связаться. Это была история о «проездном билете» до конечной остановки. Момент внезапности был использован полностью.

После короткого отдыха утром 18 июня я направился в Бельфор. Между Монбельяром и Бельфором вдоль шоссе вытянулись французские мотоколонны, уже капитулировавшие перед нашими войсками. Среди них было много тяжелой артиллерии. У входа в старую крепость расположились тысячи пленных. Однако на фортах не было немецких военных флагов и из города еще доносились выстрелы. В Бельфоре на безлюдной и тихой площади я остановил связного мотоциклиста из 1-й танковой дивизии и попросил провести меня в штаб дивизии. Проворный молодой человек проводил меня в отель «Париж», где находился командир дивизии. Там меня встретил Венк. Мое появление в столь ранний час сильно удивило его. Он доложил о моем прибытии командиру, принимавшему ванну. Я хорошо понимал желание офицеров штаба привести себя в порядок после горячки последних дней и использовал время до прихода Кирхнера, чтобы снять пробу с завтрака, приготовленного для пленных французских офицеров. Затем я приказал доложить обстановку. Дивизия овладела лишь частью города, а форты все еще находились в руках французов. Были начаты переговоры, однако капитулировать согласились лишь войска, занимавшие казармы. Гарнизоны фортов отказались сдаться без боя и были атакованы нашими войсками.

Дивизия создала боевую группу для овладения фортами и крепостью и в середине дня начала их штурм. Первым пал форт Басе-Перш, затем при мне капитулировали форт От-Перш и крепость. Способ овладения крепостью и фортами был весьма простым: