Читать онлайн «Крокодилы». Страница 34

Весьма смелый способ охоты использовали тентириты. Как уверяет Плиний, они отваживались следовать за плывущим крокодилом, затем набрасывали ему на шею петлю и садились к нему на спину, и в то время как животное разевало пасть, чтобы укусить, они всовывали ему поперек пасти распорку. При помощи этой распорки они вели свою добычу, как коня за повод, и пригоняли к берегу.

В настоящее время таких смельчаков больше нет, и этот способ охоты не пользуется популярностью, но нужно отметить, что современная охота требует от охотника не меньшей храбрости. Охота обычно начинается во время отлива, когда обнажаются песчаные отмели, на которых крокодилы спят и греются. Охотник примечает места, на которых чаще всего располагаются крокодилы, выкапывает себе углубление в песке с подветренной стороны, забирается в него и выжидает, когда животное появится и заснет.

Главное оружие охоты состоит из метательного копья, железный трехгранный конец которого снабжен загнутыми вниз крючками и прикреплен к рукоятке посредством кольца и 20–30 крепких веревок, идущих частью отдельно, частью же соединенных вместе, но через определенные промежутки. Рукоятка в свою очередь соединена с небольшим чурбаном. Главное искусство охотника состоит в том, чтобы бросить копье с такой силой, чтобы железо пробило щит насквозь и проникло бы не менее чем на 10 см в тело животного. Во время метания рукоятка копья, на которой железный наконечник сидит свободно, отделяется от последнего и падает. Раненый крокодил, конечно, не бездействует, начинает отчаянно бить хвостом и всячески старается перегрызть веревку, но отдельно лежащие бечевки попадают между зубами, и он перекусывает только очень немногие из них или же все веревки остаются неповрежденными. В мелких местах рукоятка, плывущая по поверхности воды, указывает путь, которого держится животное.

По указанному таким образом пути охотник гонится за ним на маленькой лодке до тех пор, пока, по его мнению, не найдет удобное место на берегу. Если гарпун засел крепко, то он вытягивает крокодила на поверхность воды и убивает его ударом копья в затылок или просто вытаскивает на берег.

Может показаться невероятным, что два человека могут вытащить из воды крокодила длиной почти в 5 м и, завязав ему сначала пасть, стянуть на спину ноги и, наконец, убить его копьем с железным наконечником, перерубив ему надвое позвоночный столб, но это действительно так. Сетями крокодилы ловятся только случайно, и особенно редко попадаются большие, так как они движутся так быстро, что рвут даже толстые рыболовные сети.

И все-таки в настоящее время большинство охотников на крокодилов (европейцы, турки и обитатели Среднего Египта) предпочитают огнестрельное оружие. Существует легенда, что пули часто отскакивают от «брони» крокодилов, но это случается крайне редко. Зато доказано, что только в редких случаях пуля убивает животное моментально. Живучесть крокодилов необыкновенно велика, даже смертельно раненное животное обычно добирается до реки и в таком случае ускользает из рук охотника. Даже те несчастные, которым пуля угодила в голову не умирают сразу, а начинают, как бешеные, бить хвостом по воде, носиться взад и вперед непосредственно у поверхности воды. Затем после появления судорог они широко разевают пасть и, издав последний крик, наконец исчезают в глубине мутных волн. Через несколько дней их трупы хоть и всплывают, но уже до того разложившимися, что никуда уже не годятся.

Брем описывает очень показательную историю о живучести этих животных: «Однажды я лежал в шалаше, покрытом циновками и песком, на одной из отмелей Голубого Нила и сторожил, собираясь бить журавлей. Не успели еще птицы показаться, как я увидел шагах в пятнадцати от себя крокодила длиной метров в пять. Он медленно двигался на меня и, не доходя несколько метров, улегся на песок, вероятно, намереваясь заснуть. Желая наблюдать, я подавил в себе всякое чувство мести и рассчитывал, что заслуженную им пулю я все же ему пошлю, но несколько позже. Один показавшийся журавль случайно спас ему на этот раз жизнь, так как я направил винтовку на птицу, которая представляла для меня более ценную добычу. Крокодил услышал выстрел и, может, не поняв даже его значения, устремился как можно быстрее к воде, но только я поднял убитого журавля и начал снова заряжать ружье, как он снова появился и именно на прежнем месте. Тут уже я с полным спокойствием прицелился ему в висок, выстрелил и, к своему величайшему удовольствию, увидел, что после выстрела чудовище извилось сильным отвесным прыжком и тяжело рухнуло на землю, где и замерло совершенно неподвижно. Воздух над отмелью буквально весь переполнился одуряющим запахом мускуса, мой служитель Томбольдо, запрятавшийся в песке на противоположном конце отмели, с громкими криками радости выскочил из своей засады и стал просить: «Добрый господин, дайте мне железу, дайте мне мускус для моей жены, чтоб я ей тоже мог принести какой-нибудь гостинец из путешествия». Мы стояли около убитого животного, тело которого еще дрожало и судорожно передергивалось. «Берегись хвоста, – предупреждал меня Томбольдо, – и попотчуй его еще пулей, чтобы он от нас не ускользнул». Хотя я считал последнее излишним, но все же в угоду своему верному негру исполнил его желание, приложил дуло винтовки почти к самому уху крокодила и всадил еще пулю ему в голову. В тот же миг он подпрыгнул вверх, взмахами хвоста забросал нас песком и мелкими каменьями, судорожно затрясся всем телом и затем вдруг помчался к реке, как будто вовсе не был ранен, разрушая все мечтания о приобретении мускуса».

Намного надежнее пули действует заряд крупной дроби на очень близком расстоянии. Даже вдоль и поперек простреленные пулями гиганты-крокодилы проворно устремляются к воде, пока град крупной дроби не укладывает их мертвыми на месте.

Самую ценную добычу составляют упомянутые выше мускусные железы, которые вытаскивают из тела мертвого крокодила. На одном из суданских или нубийских рынков на сумму, полученную за одну железу, можно было приобрести целых двух быков.

Эти железы используются нубийскими и суданскими красавицами для изготовления той благовонной мази, которой они смазывают свое тело и волосы, что делает их особенно привлекательными для глаз, или, вернее говоря, для носов их поклонников. Всему же телу крокодила эти мускусные железы сообщают сильный и такой своеобразный запах, что есть мясо старых животных становится совсем невозможно. И для непривычного вкуса европейца проглотить больше нескольких кусочков практически невозможно. Конечно, туземцы думают иначе; им, очевидно, как мясо крокодила, так и его жир кажутся особенным лакомством. Из произведений древних авторов мы узнаем, что жители Аполлонополиса также охотно ели мясо крокодилов, но, прежде чем его убить, они вешали пойманное животное и били до тех пор, пока оно не начинало издавать жалобные крики, и только потом разрезали его. Такой возни современные африканцы не поднимают; они в основной части просто варят мясо в воде и прибавляют к нему разве что соль и перец.