Читать онлайн «Путешествие в тропики». Страница 14

Индийские, цейлонские, индонезийские щетки из койры расходятся по всему свету. Такими щетками подметают улицы не только в тропических странах, но и в Швеции, Германии, Голландии.

При надрезании молодого соцветия кокосовой пальмы вытекает сок, содержащий много сахара. Подвергнутый брожению сок дает вино.

Из стволов пальмы выдалбливают лодки.

Мы опять, как в Ангра-дос-Рейс, увлеклись фруктовой лавочкой. А скоро отходит поезд на Рио-де-Жанейро.

Уже в полной темноте мы подошли к вокзалу. Мальчишки бдительно стерегли наши вещи.

Поезд пришел с опозданием на 40 минут.

Пассажиров скопилось много, а провожающих еще больше; они весело и шумно прощались со своими родственниками, работающими в столице и приехавшими на воскресный день к семье.

Вагоны — дачного типа, с местами только для сидения. Если едет своя компания, то спинки двух соседних сидений откидываются в противоположные стороны, и приятели сидят как бы в купе. Багажных полок нет, и все вещи ставятся в проходе и между скамейками. Размер вагона побольше, чем тот, в котором поехали наши астрономы из Ангры: здесь железнодорожная колея шире.

Все окна были открыты, и первые минуты пути, когда свежий ветерок продувал вагон, были очень приятны. Но вскоре пошел проливной тропический дождь, который яростно захлестывал сидящих у стенки.

Пришлось опустить шторы, плетенные наподобие цыновки, из мягких листьев какой-то пальмы. В неподвижном воздухе сразу стало невыносимо душно. Ночь была темна и непроглядна.

Большая часть пути проходила по побережью, поезд шел быстро, делая крутые повороты по изгибам берега океана, и только под конец пути, когда вышли на прямую дорогу, вагон перестало качать.

В Рио-де-Жанейро мы прибыли уже после полуночи.

Как заведено здесь, к окнам вагонов бросились носильщики. Мы стали было передавать им наши чемоданы, как вдруг они перестали брать наши вещи, а всё взятое ранее составили в одну кучку. В вагон вошел полицейский. Несколько блюстителей порядка оказалось под окнами. Вагон опустел, носильщики не входили за оставшимися вещами, а стояли в нескольких шагах. Мы вышли из вагона и увидели вокруг более полдюжины полицейских. Носильщик подкатил к нашей группе мототележку, намереваясь погрузить багаж, но полицейские что-то буркнули ему, и тот укатил назад. Стало ясно, что нас задерживают.

На перроне уже стих шум высыпавшей из поезда толпы, но еще проходили пассажиры из задних вагонов. Видя нас в окружении полицейских, они останавливались любопытства ради, но полицейские их быстро спроваживали. Возле кучки наших чемоданов поставили одного из полицейских, а нас пригласили следовать за старшим. Мы отказались.

Консул, который был с нами, пытался убедить полицейских, что они ошиблись, задерживая нас, но старший был непоколебим и всё продолжал уговаривать нас пойти с ним. Консул отправился звонить в наше посольство (его полиция не задерживала).

Вскоре к нам подошел советник посольства СССР. Он приехал нас встречать, долго пробыл на перроне и ушел на несколько минут уточнить время прибытия нашего опаздывавшего поезда и, вот, не подоспел к началу событий. Советник, узнав о происходящем, успокоил нас и отправился заявить о происшедшем.

Мне надоело стоять, и я направился к скамейке. Мои спутники последовали моему примеру. Полицейские проявили явное беспокойство, но, поняв, что мы не собираемся бежать, расширили свое кольцо вокруг нас, держась на расстоянии метров в десять.

Тем временем приехал переводчик из нашего посольства. Там недоумевали, что нас долго нет. Переговорив с нами, переводчик ушел искать советника или консула. Наконец, через полчаса вдали показались все трое в сопровождении какого-то крупного полицейского чина, судя по всяким побрякушкам на его мундире.

Полицейский на чем-то настаивал, и советник с консулом ушли.

Наконец появился какой-то штатский (потом мы узнали, что он занимает крупный пост в тайной полиции). Штатский переговорил с полицейским офицером, потом с советником и попросил наши паспорта. Один из полицейских стал переписывать что-то из наших паспортов, другой размножил этот список в трех экземплярах. После этой процедуры охранявшие нас полицейские убрались, а нам была предоставлена «свобода передвижения».

Так встретили нас блюстители «порядка и прогресса» заокеанской страны.

Полное название бразильской столицы — Сан-Себастьян-до-Рио-де-Жанейро.

История этого названия такова. 1 января 1501 года корабль, на котором плыл Америго Веспуччи, достиг берегов Нового света. Путешественники увидели глубоко вдающуюся в материк, прихотливо изрезанную водную дорогу. Куда она вела? Участники экспедиции решили, что им посчастливилось открыть устье большой реки. Они и назвали ее Рио-де-Жанейро («рио» — на португальском языке — «река», «жанейро» — «январь»).

Потом в этом месте, на широте тропика Козерога, возник. укрепленный городок Сан-Себастьян. Жители городка, как только прибыли, убедились, что никакой реки тут нет. Америго Веспуччи принял за реку прихотливо изогнутую бухту. Но название «Рио-де-Жанейро» укоренилось и было прибавлено к названию городка.

Нынешний Рио, — как сокращенно называют свою столицу бразильцы, раскинут огромным полукольцом по берегу той самой бухты Гуанабары, которую четыре с половиною века назад посчитали устьем реки.

Часть города лежит прямо на берегу Атлантического океана.

Бразильцы гордятся своей столицей. Рио действительно красивый город. Тропическая природа щедро украсила этот уголок. На зеркальной глади бухты Гуанабары раскинуты одетые зеленью островки. Выделяется Пан-де-Ашукар, полуостров, увенчанный гористым выступом, похожим на сахарную голову. Отсюда и пошло его название: по-португальски оно значит «сахарная голова».

В воде отражаются зеленые горы, местами расцвеченные яркими пятнами цветущих деревьев. Кое-где по берегу видны обнаженные скалы, окрашенные то в яркокрасный, то в розовый, то в оранжевый цвет. Над всем этим господствует гора Корковадо, по португальски — «горбун». Высота ее превышает семьсот метров. Город почти опоясывает подножье Корковадо. Кварталы домов, поднимаясь от набережных, обсаженных пальмами, взбегают амфитеатрами на самые склоны горы.

Ночью город ярко освещен, особенно в центральных торговых частях, где к уличным фонарям добавляются огни неисчислимых реклам кино, ресторанов, торговых фирм, банков. После полуночи начинают гаснуть рекламы и город постепенно погружается во мрак черной тропической ночи.