Читать онлайн «Собрание сочинений, том 3. Охотники за растениями, Ползуны по скалам, Затерянные в океане». Страница 17

Когда враги отступили, охотники вылезли на берег, промокшие до нитки. Им хотелось посмеяться над своим приключением, но боль отбивала всякую охоту к смеху; вконец обескураженные, они направились к месту своей стоянки.

По дороге Оссару рассказал, чем было вызвано нападение пчел. Услышав выстрел Каспара и шум, который поднялился, когда Фриц схватился с медвежатами, он поспешил на помощь. Он бежал, не глядя перед собой, и ударился головой о большое пчелиное гнездо, висевшее на лиане. Гнездо было построено из глины и лишь слегка прикреплено к лиане. Оссару тряхнул его так сильно, что оно упало и раскололось; разъяренный рой сразу окружил шикари. Тут он закричал, и Карл и Каспар прибежали на помощь. Теперь им было стыдно, что они смеялись над Оссару. Вскоре Оссару раздобыл в лесу какой-то травы; они смазали укушенные места ее соком – боль быстро утихла, и настроение у всех улучшилось.

Материнская заботливость медведицы, спасавшей своих детенышей от опасности, тронула охотников за растениями, и теперь они начинали жалеть, что убили ее. Но дело было сделано, и раскаиваться было поздно. К тому же Оссару рассказал, что туземцы считают этих медведей вредными животными. Спускаясь из своих горных убежищ или выходя из джунглей во время уборки урожая, они причиняют больщой ущерб; нередко они забираются прямо в сад и за одну ночь его опустошают. После его рассказа совесть перестала мучить молодых охотников. Может быть, рассуждали они, если бы эти медвежата выросли, они вместе с матерью опустошили бы рисовое поле какого-нибудь бедного крестьянина или фермера, и его семья впала бы в нищету.

Но по дороге они долго говорили о замечательном материнском инстинкте медведицы. Карлу приходилось читать, что и другие животные проявляют такое же материнское чувство, например большой южноамериканский муравьед, опоссум и большинство пород обезьян. Братья сошлись во мнении, что это замечательное свойство животных доказывает, что даже самые дикие из них способны испытывать нежные чувства.

В тот же день им случилось наблюдать еще один пример материнской любви, но, к счастью, на этот раз обошлось без трагической развязки.

Охотники кончили свой дневной переход и расположились на опушке небольшой рощицы, в тени развесистого талаума -разновидность магнолии с очень крупными листьями. Переход был тяжелый, так как они подходили к подножию главной цепи Гималаев. И хотя им казалось, что спусков было столько же, сколько и подъемов, на самом деле они все время поднимались и к вечеру находились уже на высоте более пяти тысяч футов над равнинами Индии. Характер растительности изменился: они вступили в леса магнолий, опоясывающие подножие этих гор. В этой горной стране встречается больше всего разновидностей замечательного семейства магнолий; целые леса магнолий покрывают склоны нижних Гималаев. На высоте четырех – восьми тысяч футов магнолию с белыми цветами начинает вытеснять другая разновидность – с великолепными пурпурными цветами, – это самый красивый вид магнолии; нередко она одевает склоны холмов сплошным пурпурным ковром. Нашим путникам встречались также редкие виды каштанов, несколько видов дуба и лавра, но это были не маленькие кустики, а высокие деревья с прямыми, гладкими стволами, не уступающие по размерам дубу. В лесу попадались и клены, и древовидные рододендроны до сорока футов высотой.

Ботаника удивляло смешение европейских и тропических растительных форм. Береза, ива, ольха и орешник росли бок о бок с диким бананом, пальмой Валлиха и гигантским бамбуком, а крупные фиги различных сортов, меластомы, бальзамины, потосы, перечные кусты и гигантские ползучие лианы и орхидеи росли наряду с вероникой, ежевикой, незабудками и крапивой, столь обычными на европейском лугу. Древовидные папоротники высоко поднимались над обыкновенными папоротниками английских болот, и целые лужайки были усыпаны дикой земляникой. Правда, росшая здесь в изобилии желтая малина была одной из самых вкусных ягод в этих горах.

Наши путники только что растянулись под великолепной магнолией, чьи крупные, словно восковые цветы разливали в воздухе чудесный аромат; они хотели отдохнуть несколько минут, а затем заняться приготовлениями к ночлегу.

Occapy жевал бетель, а Карл и Каспар молча лежали, оцепенев от усталости. Фриц тоже лежал на траве, высунув язык и тяжело дыша после долгой беготни.

Вдруг Каспар схватил Карла за рукав и сказал торопливым шепотом:

– Смотри, Карл, смотри! Какая прелесть!

И он указал на животное, которое только что вышло из чащи и остановилось у самой опушки. Это животное весьма походило на лань и по своему общему облику и по размерам; стройные члены и изящество очертаний говорили о близком родстве с этим видом. Но оно сильно отличалось от лани своей окраской. Основной цвет шерсти был тот же, но она была усеяна белоснежными пятнами, придававшими ей очень нарядный вид. Животное несколько напоминало молоденького олененка. Карл сразу узнал эту породу.

– Пятнистый олень, – ответил он тоже шепотом. – Это аксис. Смирно, Фриц, дай нам на него полюбоваться.

И в самом деле это был аксис, хорошо известный вид индийского оленя, принадлежащий к азиатской породе оленей и родственный замбару. В Восточной Азии имеется несколько видов аксиса, более или менее пятнистых, но чаще всего они встречаются в той местности, где сейчас проходили путники, – в районе Ганга и Брамапутры.

Каспар схватил Фрица и крепко его держал, и охотники сидели, затаив дыхание, следя за движениями животного.

К их удивлению, из лесу вышел второй аксис, но совсем маленький, и они сразу догадались, что это детеныш.

Это был крохотный олененок, всего нескольких дней от роду, также пятнистый.

Не подозревая о присутствии путников, аксис стал спокойно пастись на лугу. Олененок еще не умел щипать траву – он играл и прыгал вокруг матери совсем как козленок.

Охотники стали шепотом совещаться между собой. Оссару хотелось раздобыть к ужину оленины, а олененок, конечно, представлял собой лакомый кусок. Каспар стоял за то, чтобы его убить, но мягкосердечный Карл запротестовал.

– Пожалейте его! – сказал он. – Посмотри, брат, какие они прелестные! Как мы жалели, когда убили медведицу, а об оленях еще не так пожалеем!

Пока они спорили шепотом, на сцене появился новый персонаж, заставивший охотников сразу позабыть о своих кровожадных намерениях.

Это был зверь величиной с аксиса, но совсем на него не похожий. Окраска его шерсти напоминала масть оленя, но была несколько темнее; он также был пятнистый, однако представлял поразительный контраст с оленем. Мы уже говорили, что пятна у аксиса были белоснежные, а у этого зверя они были черные, как смоль. Едва ли можно было их назвать пятнами. Хотя на расстоянии они казались сплошными, но, присмотревшись, можно было различить, что они имеют форму колец.