Читать онлайн «Вологда Кириллов Ферапонтово Белозерск». Страница 25

Собор имел форму куба с тремя алтарными апсидами, поставленного на подклет и увенчанного одной главой со световым барабаном. Внутри четыре квадратных в плане столба поддерживали своды. Подобный тип храма сложился в архитектуре среднерусских княжеств (Московское, Тверское, Ростовское и т. д.) в XV веке на почве древнейших владимиро-суздальских традиций. Воспроизведенный в Спасо-Каменном монастыре в интерпретации тверских мастеров, он сыграл огромную роль в дальнейшем развитии культового зодчества Белозерья.

Декоративное убранство собора в виде узорчатых поясов, украшавших верх стен, алтарные апсиды и барабаны глав — это как раз тот самый набор орнаментальных мотивов, из которых позднее сложился традиционный местный декор, известный нам по сооружениям Спасо-Прилуцкого монастыря. В нем как бы слились московские и псковсконовгородские мотивы убранства.

К 1543–1549 годам относится Успенская церковь-колокольня с трапезной палатой, построенная ростовскими мастерами Пахомием Горяйновым и Григорием Борисовым. Григорий Борисов, известнейший древнерусский зодчий первой половины XVI века, к этому времени уже возвел два крупнейших ансамбля — Борисоглебский монастырь под Ростовом Великим и Троицкий Макарьев монастырь под Калязином. Успенская церковь была очень своеобразной. Она объединяла в себе два широко распространенных в XVI веке типа зданий: столпообразный храм-колокольню и трапезную палату. Это сочетание, уникальное для древнерусского зодчества того времени, определило и новую объемно-пространственную композицию сооружения. К прямоугольной, двухэтажной, сильно вытянутой по продольной оси трапезной с востока примыкал возвышающийся над ней трехъярусный столп церкви. Самой церкви зодчие придали характер, свойственный храмам «иже под колоколы». Семигранный, переходящий вверху в восьмерик столп увенчан барабаном с главой. Нижний, глухой ярус являлся подклетным, средний с окнами в гранях служил церковью, а в третьем — с открытыми арками — висели колокола. Восьмерик звона украшает пояс из рядов поребрика, балясин и нишек, к середине XVI века составляющий уже характерный местный тип декора. В целом сооружение представляло собой результат смелого эксперимента мастеров, не побоявшихся нарушить прежние «освященные» традиции и пойти по новому, неизвестному пути.

Лишенная в 1930-х годах трапезной, а вместе с ней во многом потерявшая свою уникальность, Успенская церковь одиноко и печально стоит теперь посреди острова.

А. Блок

Величав и красив Кирилло-Белозерский монастырь. Незабываемое зрелище представляет он со стороны Сиверского озера. Словно сказочный и таинственный град Китеж, он медленно подымается из спокойных прозрачно тихих вод и, постепенно вырастая, превращается в фантастический нарядный город-кремль. Не менее привлекателен вид монастыря и со стороны вологодской дороги. Овеянная волнующей романтикой прошлого, эта многовековая твердыня, как и в былые времена, притягивает взор и манит к себе.

Кирилловский монастырь основан в Белозерье в числе первых обителей в ряду московской монастырской колонизации края. Борьба, которую ведут Москва и Новгород за освоение богатых северных земель, создает особую заинтересованность Московского княжества в овладении Белозерьем. Располагавшееся почти в центре новгородских владений, оно являлось удобной базой для дальнейшего наступления Москвы на эти земли. Появление многочисленных монастырей в этом краю далеко не случайно. В Москве отлично понимали, что основанные не без княжеской помощи монастыри являются прочной опорой в дальнейшем наступлении на Новгород. С другой стороны, эта поддержка приводит к тому, что подобные обители появляются в Белозерье одна за другой. В 1397 году основывается Кириллов, в 1398 году — Ферапонтов, на рубеже XIV–XV веков — Воскресенский Череповецкий, в первой половине XV века — Николаевский Ковженско-Курьежский монастыри, в 1450 году — Нило-Сорская пустынь, далее Никитский Белозерский, Благовещенский Ворбозомский и другие. Почти все они возникают на берегах рек — основных и наиболее удобных путях сообщения Севера. Особенно много их было вдоль реки Шексны — главной магистрали края. Некоторые из них стали крупными феодалами русского государства. Княжеские, боярские, черные крестьянские земли постепенно попадали в цепкие руки монахов и путем насильственного захвата, и путем поглощения земель мелких землевладельцев, и, наконец, путем освоения новых. Часть земельных владений отходила монастырям в виде вкладов, пожертвованных князьями или крупными боярами. Наиболее богатыми были обители, основанные в конце XIV — начале XV века и в первую очередь Кирилло-Белозерская и Ферапонтовская.

Кирилло-Белозерский монастырь был основан монахом московского Симонова монастыря Кириллом, учеником и последователем Сергия Радонежского. Кирилл (в миру Козьма) был весьма заметной фигурой в политической жизни Московской Руси XIV–XV веков. Приняв постриг и войдя иноком в 1380 году в Симонову обитель, Кирилл через несколько лет уже занимает важный пост архимандрита этого монастыря. Спустя тридцать лет он неожиданно удаляется на Север. Вместе с ним уходит и инок Ферапонт, незадолго до этого побывавший на Севере, где Симонов монастырь имел свою вотчину — село Едому.

Как повествует житие Кирилла, попав в Белозерье, они как-то взошли на гору Мауру (по дороге между Кирилловым и Горицким монастырями) и увидели прекрасные дали — леса, луга, озера. Решив обосноваться в этих краях, в месте уединенном, «тесном», «жестоком» и безмолвном, Кирилл останавливает свой выбор на небольшом пригорке в лесу у Сиверского озера, где ставит деревянный крест и выкапывает землянку. Ферапонт, ища место «гладкое» и «просторное», вскоре «разлучился» с другом и обосновал свою обитель в 19 километрах северо-восточнее Кириллова.

Одиночество Кирилла продлилось недолго: к нему начали стекаться монахи и крестьяне. Затем новоявленная братия упросила Кирилла срубить церковь. «Сами собой», как повествует легенда, пришли плотники — артель древоделов и поставили церковь Успения. Это было в 1397 году. Обитель создавалась по образцу московского Симонова монастыря; как и там, главный храм был посвящен Успению богоматери.

Житийная литература идеализирует историю основания монастырей. В ней северный край представляется незаселенным; лишь отшельники, появлявшиеся среди топей, болот и лесов, нарушали уединенность и пустынность этих мест, привлекая к себе монахов и окрестных жителей. В действительности же дело обстояло по-иному. Монастыри возникали з обжитых местностях и основание их происходило далеко не столь идеально и мирно, как сообщают легенды. Крестьяне зачастую смотрели на возникновение нового духовного центра как на бедствие, от которого надо скорее избавиться, ибо в противном случае их земли могли отойти к новой обители. В житии Кирилла, например, упоминается поселянин Андрей, который неоднократно пытался поджечь кельи, чтобы воспрепятствовать дальнейшему расширению обители. К тому же расположение Кирилловского монастыря на выгодных торговых сухопутных и водных путях (вологодская дорога, соединявшая Москву с Севером, и река Шексна) противоречит сильно идеализированной буржуазными историками (С. М. Соловьев, В. О. Ключевский) картине уединенности и замкнутости.