Читать онлайн «Антология советского детектива-38. Компиляция. Книги 1-20 (СИ)». Страница 176

Он медленно поднялся, натянул рубашку и вышел из камеры. Зарешеченные пролеты лестниц, разделенные коридоры, многочисленные двери и проходные.

— Стоять!

Томми подчинился, и сзади загрохотали ключи.

Томми слышал, что из этой тюрьмы в отличие от Бутырки и Матросской Тишины никто ни разу не сбежал. Он много читал о тюрьмах и колониях России в воспоминаниях многочисленных советских диссидентов, осевших в Британии и периодически издающих свои мемуары о страшных застенках кровавого советского режима. Часть из этих книг была прямо рекомендована для чтения будущим бойцам невидимого фронта во славу Ее Величества. Кроме того, Томми любил читать, а потому прочитал все возможные воспоминания, чтобы быть готовым к любому повороту сюжета в своей сложной работе.

«Вот сюжет и повернулся… Хотя вовсе не факт, что им удастся удержать меня — даже в этих легендарных застенках…» — улыбнулся Ти Джей.

Он обратил внимание на отсутствие оружия у конвойных еще при первом конвоировании — вчера вечером. Видимо, во избежание завладения оружием заключенными здесь разоружали всех конвоиров, так что у них были только резиновые дубинки, наручники на поясе и баллончик с газом в специальном чехле на ремне.

Ти Джей усмехнулся. Если бы он решил напасть, конвойным не помогло бы ни одно из имеющихся орудий самообороны. Даже газ действовал на Томми странным образом. Пару раз в жизни в экстремальных ситуациях он попадал под струю такого газа. В Рио-де-Жанейро одиноко бродившего Томми пытались ограбить уличные бандиты, в результате чего все семеро остались лежать с переломанными ногами, руками, позвоночниками и ребрами — около пляжей Копакабаны. Повторно он хлебнул газа в Германии, в Западном Берлине, когда к нему прицепились американские вояки с местной военной базы. Он тогда плотно работал по Восточному блоку под видом журналиста социалистической газеты. Все четверо контрактников из морской пехоты Соединенных Штатов полгода лечились в своих хваленых госпиталях и так и не смогли толком описать напавшего на них посетителя бара.

Они дошли до какой-то комнаты. Как и все, она была снабжена электрическим замком и кнопкой вызова изнутри и снаружи. Конвойный надавил кнопку, и дверь тут же открылась — так, словно за ними наблюдали.

— Вперед! — скомандовал старший лейтенант и подтолкнул его внутрь кабинета.

Бунт

Соломин был уже здесь, и допрашивал он лично. Но вот задаваемые им вопросы были настолько просты, что уже на третьем вопросе Ти Джей заскучал, а на втором десятке, похоже, заскучал и сам Соломин. По крайней мере, наступила затяжная и довольно тягостная пауза.

Ти Джей размял плечи и положил руки на стол.

— Вы довольны, полковник? — Ему эта русская пародия на правосудие, за которой не стояло ни единой улики, порядком поднадоела. — Закончим? Или еще что-то хотите сказать? Только теперь я вас предупреждаю, что все, что вы скажете сейчас, будет обращено против вас! Так что вы имеете право хранить молчание.

Ти Джей демонстративно и нахально ухмыльнулся. Ему удалось перехватить инициативу у бывшего русского советника. Пусть отбивается. Соломин сделал какие-то пометки в своей папке и захлопнул ее. Сложил документы и щелкнул пальцами:

— Очень хорошо. Значит, так, господин, или правильно говорить «херр»?

Томми промолчал, и Соломин, выждав паузу, сухо произнес:

— Что ж, херр Джоханссон, тогда я официально информирую вас, что допрос на сегодня завершен. Будем искать вам нового адвоката, тогда и поговорим.

Томми встал и, поскольку ничего нового не происходило, нетерпеливо постучал по столу:

— Э-эй! Есть кто-нибудь? Ведите меня в камеру. Там хоть никто не капает на мозг.

— Вот как? Ну, как скажете… Значит, в камеру хотите?

Полковник явно что-то недоговаривал, но Томми уже и не слушал, точнее, не хотел слушать. И тут чекист его огорошил:

— В камеру так в камеру. Хорошо, так и передам норвежскому консулу, что вы устали и сегодня никого видеть не хотите.

Не дав заключенному очухаться, Соломин нажал на кнопку звонка. В один прыжок Ти Джей оказался возле него и схватил за горло. По крайней мере, ему так показалось, ибо вместо горла полковника в руках оказалась пустота, а сам Соломин почему-то очутился уже сзади него и выломал руку. Да так, что Томми охнул, ткнулся лицом в стол и застонал от боли и жгучей досады.

«Вот тебе и урок, Томми, не бери обязательств, которые не можешь выполнить…» — так говаривал покойный папаша.

Вбежавший конвойный ловко надел на него наручники и усадил на стул. Вывернутая рука ныла, а щека постепенно затекала от удара об стол. Во рту появился противный кислый привкус.

— Это проверка была. На ваш профессионализм, — невозмутимо пояснил Соломин и поправил пиджак. — Вы ее прошли, а я все, что мне было надо, выяснил. Так что же передать консулу?

— Катитесь к… — зло огрызнулся Томми.

— Так и сказать? — издевался Соломин. — Как-то невежливо. Боюсь нарваться на международный скандал. Советую все же выбрать для него слова поуважительнее.

Ти Джей на мгновение задумался и понял, что ничего страшного, по большому счету, не произошло, и если здесь в кабинете есть выигравший, то это именно он, а не Соломин.

— Ладно. Зовите своего, то есть моего, консула. Мне есть что ему сказать!

Свидание

Норвежский консул Нильс Йоргенссен привез хорошие новости, и ему не терпелось встретиться с Торном Джоханссоном и сообщить, что им удалось нанять приличного русского адвоката. Однако первое, с чем он столкнулся, было ожидание. Он сидел и сидел в комнате ожидания Лефортовского следственного изолятора, а угрюмый прапорщик отвечал, что нет свободных следственных кабинетов для свидания. Затем прапорщик напомнил, что консул такой же человек, как все. Затем развил сомнительный тезис о том, что в тюрьме все равны: и следователь, и прокурор, и адвокат, и консул.

— Вот и ждите в порядке общей очереди, — бубнил прапорщик, когда норвежскому терпению консула приходил конец и потомок викингов принимался тарабанить по фанерной дверце оконца. — Что вы стучите? Я же вам объяснил, уважаемый, что это вам не ООН. Вон на стене, видите?

Прапорщик указал на противоположную стенку и замызганную табличку, исписанную мелким почерком.

— Там все написано. Про ваши права и наши обязанности. Там вам и Конституция, и Хартия ООН, и все законы.

И лишь когда консул совершенно отчаялся, у прапорщика на столе зазвонил телефон.

— Слушаю! Дежурный по КПП-1 прапорщик Борисенко. Да. Есть. Так точно. Пропускаю.

Прапорщик повесил трубку и окликнул консула:

— Господин консул! Проходите! Видите, подошла и ваша очередь. Прямо. Там вас встретят.

Консул шагнул внутрь, а через семь минут ходьбы, проверок и сдачи документов и мобильных телефонов он очутился в следственном кабинете. Перед ним восседал тот, кто назвался подданным Его Величества короля Норвегии. Томми протянул руку:

— Vilkømmen, káre herr konsul! Húr har ni det? [2]

Йоргенссен ответил кивком и пожал протянутую руку.

— God dag! [3]

Он подхватил своеобразное предложение задержанного говорить именно по-норвежски. Томми кивнул в ответ и продолжил по-норвежски с едва слышным консулу южным акцентом:

— А я вас, господин консул, заждался. Что скажете? Вам объяснили, что мне предъявляют?

Консул понимал, что у Торна накопилось много вопросов, однако начал он с того, что счел в данный момент главным.

— У нас есть дня вас хорошие новости. Мы нашли вам адвоката. Он молод, но уже достиг определенных успехов. Часто помогает нам.

— Вот как? Замечательно! Кто же это?

— Некто герр Павлов. Артем Павлов. Работает и живет в Москве. Одинок. Отец сотрудник МИДа. Мы его тоже знаем.

— Хм. МИДа? — озаботился Томми. — Но он же наверняка работает и на госбезопасность. Ведь не мне вам объяснять, что в этой организации случайных людей нет.