Читать онлайн «Найти себя. Трилогия (СИ)». Страница 63

Глава 2. Романтик с большой дороги

Говорили, что нынешняя зима была снежной и необычайно холодной. Дома заметало снегом так, что скрывались окна первых этажей, а к дверям копали дорожки больше похожие на снежные окопы. Даже старожилы не могли припомнить таких долгих снегопадов и сильных морозов, что стояли в этом году, но Виктор знал об этом лишь понаслышке. Всю зиму он не выходил из своей мансарды и провалялся до самой весны чуть ли не прикованным к постели.

После злополучной бандитской стрелки, Орк распорядился отнести полутруп Сомова к лекарю. Поступок надо отметить не рядовой, ибо бросить тяжелораненого умирать, у разбойников было обычным делом, невзирая на клятву братства. Рана у Виктора оказалась слишком серьезной, а точнее сказать смертельной, но местные эскулапы, вооруженные магическими амулетами были способны творить и не такие чудеса. Однако возможности знакомого лекаря оказались не безграничны, что он и сам вынужденно признал и рекомендовал для полноценного и быстрого выздоровления поискать другого более сильного мага‑целителя. Однако обращаться за помощью к посторонним непроверенным лекарям разбойники остерегались. Сомов разделял подобные опасения и решил просто отлежаться, тем более что лекарь обещал ему со временем полное восстановление здоровья. Требовался только покой, постельный режим и время, которое лечит не хуже докторов. К тому же Виктору давно была пора взять паузу в той сумасшедшей гонке, в которую превратилась его жизнь с момента появления в мире Осаны. Впервые в жизни Сомов несколько месяцев подряд бездельничал и не выходил из дома, хотя состояние здоровья это уже позволяло. Именно в эти долгие зимние вечера Сомов увлекся чтением, утоляя информационный голод, присущий человеку двадцать первого века. Читал он все подряд: историю мира, научные издания, сборники законов, дуэльные кодексы, книги по магии и прочее. В прочитанной литературе многое было интересным, порой полезным, но далеко не все. Например, в местные научные издания без риска привить себе антинаучное мировоззрение углубляться не стоило. Зато задачник по математике увлек его на целый месяц, заставив разбираться в непривычных глазу математических символах и пробудив давно забытые студенческие воспоминания. А в книгах по магии, не смотря на сильное желание, он так толком и не разобрался. Все труды по магии, попавшие ему в руки, были слишком узкоспециализированные. Все, кроме руководства по боевым и защитным амулетам, которое он тщательно проштудировал. Амулетов, как выяснилось, существовало огромное количество. Защитные магические устройства носили на груди, боевые надевали на запястье или пальцы, но особый интерес у Виктора вызвал «железный луч», которым его уже дважды чуть было, не отправили на тот свет. А однажды ему попалась потрепанная брошюрка «Равенство и справедливость», в которой излагались знакомые до боли идеи свободы, равенства и братства, и которые, как хорошо он знал, несмотря на красивые и правильные идеалы всегда ведут к кровавому хаосу. Однако интересные идеи зреют в здешнем обществе, подумал с удивлением Сомов.

Книгами Виктора снабжал лекарь, который спас ему жизнь и ставший частым гостем в доме Нурши. Сначала он приходил по своим прямым медицинским обязанностям проконтролировать состояние больного, а затем и просто, чтобы провести вместе вечер в беседах на разные темы. И лекарь и Сомов были молоды, независимы и имели бунтарский характер. Оба были интересны друг другу и контакты доктора и пациента незаметно переросли если не в дружбу, то более чем в теплые приятельские отношения. Лекаря звали Авик Лакис, он был ровесником Виктора, а поскольку практику только еще нарабатывал, то никому не гнушался оказывать помощь, в том числе и бандитам. Целитель умел хранить молчание, а разбойники хорошо платили, и всех устраивало такое взаимовыгодное сотрудничество.

Кроме книг Авик представил возможность Сомову посмотреть на мир сквозь настоящие медицинские магические гогглы. Удивительные стекла гогглов изменили действительность до неузнаваемости. Все окружающие предметы поменяли свой цвет и стали полупрозрачными, какие‑то больше, какие‑то меньше. Стены дома, например, почти не просвечивали, а многие предметы в комнате наоборот стали сделанными, будто бы из мутного стекла. Глянув на свое собственное тело, Виктор с некоторым ужасом разглядел кости, вены, мышцы и внутренние органы. При этом одежда ничуть не мешала такому просмотру, так как стала почти невидимой. Все пространство вокруг оказалось наполнено мерцающей пылью, которую можно было легко разогнать перед собой рукой, и которая тут же оседала на руку и даже проникала сквозь нее. Было похоже на то, что весь мир, видимый через гогглы, полностью состоит из этих вездесущих искрящихся пылинок, где‑то хаотично беснующихся, а где‑то застывших и образовавших из себя саму реальность. Разум Сомова пасовал перед увиденным и невольно подсовывал компьютерную аналогию. Магический мир больше всего походил на трехмерную векторную графику без наложения текстур. Но что это было на самом деле?

Если Виктора этот вопрос терзал и мучал, то лекарь относился к нему абсолютно безразлично. Он с рождения привык, что этот другой мир был всегда, и он не отделял его от обычной реальности или естества, как он это называл. Для него все это было одним неделимым целым, как две стороны одной медали. Планы Сомова на то чтобы самостоятельно овладеть магией и научиться влиять на этот другой мир, а вместе с ним и на существующую реальность лекарь разрушил, не оставив никакой надежды. Оказалось, что магия построена на определенных символах, жестах, словах и даже мысленных проекциях, вместе составляющих своеобразный магический алфавит, который насчитывал нескольких десятков тысяч единиц. Запомнить их без соответствующего амулета было невозможно, а подобные амулеты имелись только в распоряжении магической академии.

Авик, как мог, объяснил принцип работы магии. Чтобы сотворить самое простенькое волшебство требовалось связать сотни, а то и тысячи символов вместе и для этого пришлось бы произносить заклинания и махать руками не одну минуту. А еще нужна была бездна энергии, но в теле человека больше чем на одну спичку энергии никогда не накапливалось. Поэтому и создавались амулеты, в которые можно было поместить многоэтажные заклинания, запас энергии, а затем высвободить все это по одному мановению руки. Идеальным материалом для амулетов служили алмазы, но они были слишком дорогими и использовались только как аккумуляторы энергии. Для записи заклинаний подходили менее ценные рубины, в которых магическая запись хранилась около пяти лет, после чего в ней начинали теряться отдельные элементы, и она фактически разрушалась. Теоретически заклинание можно было поместить и в кусок деревяшки, но оно испарилось бы оттуда в считаные минуты. Поэтому традиционно все амулеты делались двусоставными из алмазов и рубинов и продавались с гарантией на пять лет. Гогглы во всем этом играли лишь роль инструмента, помогающего работать с амулетом.

Сомов вспомнил о волшебном огне и Авик пояснил, что действительно существует один уникальный жест, который без всяких амулетов может вызвать магическое действие – вспышку огня. Это была своеобразная буква «азъ» в алфавите магии, и она имела почти религиозное значение для магов.

– Тысячелетия назад именно с нее началась магия руками Первого Зрячего, пусть покоятся нетронутыми его кости, – произнес Авик, с благоговением называя имя первого мага.

Виктор не испытывал никакого пиетета к Первому Зрячему и упросил целителя показать хотя бы эту магическую букву. Очень уж ему хотелось научиться зажигать свечи одним небрежным щелчком, как это делала Ийсма. Лекарь неоднократно и со всеми подробностями продемонстрировал, как следует правильно производить жест. Несколько дней Сомов безуспешно щелкал пальцами, от усердия натер мозоли, перешел на пальцы другой руки и наконец, плюнул на это дело. Впрочем, не совсем. Привычка пощелкивать пальцами у него сохранилась, и когда он ничем не был занят, читал или просто задумывался, пальцы автоматически производили заученное движение.