Читать онлайн «Мореплаватели солнечного восхода». Страница 14

Обыкновенно для плавания заготовлялись запасы продовольствия. На коралловых островах они состояли из спелых плодов пандануса, которые варили, сушили, растирали в грубую муку и клали в пакеты цилиндрической формы из высушенных листьев пандануса. Подобная упаковка и сейчас еще распространена на Гильбертовых и Маршалловых атоллах. Как установил Бичи, несколько туземцев с Туамоту, которые потерпели крушение и были отнесены к востоку, прежде чем отправиться в обратный путь на поиски родины заготовляли запасы на дорогу в виде муки из сушеных панданусов и вяленой рыбы. Гораздо большими возможностями в этом отношении располагали жители вулканических островов. Самоанцы рассказывали мне, что они берут с собой в плавание заготовленные впрок печеные плоды хлебного дерева, которые укладывают в большие корзины. Маорийцы считают основной пищей во время путешествий печеный и сушеный сладкий картофель. Сушеные моллюски, например тридакна, могли сохраняться довольно долго. В плавание брали также домашнюю птицу. Ее кормили сушеной мякотью кокосового ореха и резали, когда возникала нужда в пище. Везли с собой также и дрова, причем огонь разводили в лодке на подстилке из песка. Искусные рыбаки успешно ловили глубоководную рыбу, в том числе и акул. Короче говоря, обеспечение лодок продовольствием во время плавания не представляло сложной задачи.

Запасы свежей воды везли в особых сосудах из кокосовых орехов, в тыквах и бамбуковых стволах. Современные гавайские ловцы глубоководной рыбы иногда погружают тыквы в море, чтобы вода в них оставалась холодной, однако в прежние времена при дальних плаваниях люди не были так прихотливы. Из гавайских и новозеландских преданий мы узнаем, что участники больших морских походов заранее воспитывали в себе способность стойко переносить голод и жажду. При суровой дисциплине можно было легко прокормить любую команду в течение 3–4 недель, а этого времени было достаточно, чтобы пересечь самые широкие морские расстояния между двумя архипелагами Полинезии.

Судно и его строитель играли известную роль, но возглавляли открытие дальних островов вождь, жрец и мореплаватель.

Впрочем, рулевое весло, о котором упоминается в этой песне, стало рваться к действию лишь после того, как многочисленные азиатские орды хлынули с континента в Индонезию. Дороги к западным землям были закрыты, перед предками полинезийцев был только один путь — открытое море. Рыбачьи лодки и суда для переездов между прибрежными деревнями превратились в морские ладьи, и смуглые моряки начали завоевание величайшего из океанов. Сменилось много поколений, пока, совершая короткие переезды с многочисленными остановками, они продвигались вперед «с острова на остров к вратам зари». Новые горизонты раскрывались перед мореплавателями; все новые и новые корабли отправлялись в путь. Все дальше плыли сменяющие друг друга поколения; кровь их все больше пропитывалась морской солью. Штормы грозили опрокинуть ладьи, а море стремилось поглотить их, но рулевые твердо держали курс на восток.

Как бы ни были мужественны и выносливы мореплаватели, продолжительность путешествия ограничена величиной судов и тем запасом продовольствия и воды, который они могут вместить. Одни мореходы, истощив свои пищевые ресурсы, погибали в открытом море, другие достигали земли, где они поселялись или пополняли свои запасы. Поэтому в Полинезии плавания были возможны только по тем направлениям, где на пути встречалось много островов, и таких путей было два — южный и северный.

Раньше этнологи считали, что полинезийцы, в основном, двигались южным путем, который ведет мимо расположенных компактной массой островов Индонезии, вдоль северного побережья Новой Гвинеи, огибая восточную кайму Меланезийской цепи к Фиджи. Этот архипелаг считался тем исходным местом, откуда полинезийцы направлялись на восток, север и юг, исследуя и заселяя острова, широко разбросанные внутри Полинезийского треугольника. Саваи'и — название самого большого острова в архипелаге Самоа — является диалектологическим вариантом названия легендарной родины полинезийцев Гавайки. Поэтому раньше этнологи считали Самоа тем архипелагом, куда прежде всего попали мореплаватели-полинезийцы после того, как они покинули острова Фиджи.

Однако в свете новейшего сравнительного изучения материальной культуры и социальной организации Меланезии и Полинезии представляется невероятным, что великое переселение в Тихий океан шло через Меланезию. По своему антропологическому типу полинезийцы, в общем, очень резко отличаются от меланезийцев. Если бы они останавливались на Меланезийских островах, чтобы починить суда и пополнить запасы пищи, по всей вероятности, происходило бы расовое смешение. В таком случае негроидные черты постоянно наблюдались бы среди полинезийцев. Раньше, например, сложный траурный наряд, распространенный на Таити, и характерные для этого же острова организации типа «Общества Ариои» считались доказательствами меланезийского влияния; однако эти отдельные особенности могут быть и часто бывают местного происхождения.

Приводилось также много лингвистических аргументов, подтверждающих миграцию полинезийцев с запада на восток через Меланезию. В настоящее время на основании тех же данных считают, что переселение происходило из Полинезии на запад, к соседним островам Меланезии. Вилльям Черчилль, изучая элементы полинезийских языков в Меланезии, определил несколько миграционных путей из Новой Гвинеи в различные части Полинезии. Хедли установил, что полинезийские языки распространены в восточной части Меланезии на островах, прилежащих к Полинезии. Дальнейшие исследования Тилениуса и Рейя доказали, что эти языки особенно близки к диалектам Самоа и Тонга, т. е. ближайшим к Меланезии островам. Те же исследователи отмечают, что полинезийские языки в Меланезии не содержат архаизмов, что имело бы место при медленном продвижении полинезийцев через Меланезию на восток. Кроме того, в полинезийских языках почти не встречается словарных заимствований из языков Меланезии.