Читать онлайн «Пустой (СИ)». Страница 32

После, замыкающих строй женщин и детей, в неровную шеренгу выстроились кожанодоспешные бойцы. К моему удивлению, среди них тоже обнаружились несколько женщин, и выглядели они вполне боевито. Хотя, чему удивляться, двух юных воительниц я видел ещё раньше, на стене, еще одна встретилась нам по пути. У стоявших здесь бойцов из вооружения было, в основном, дистанционное оружие: пара луков, три самострела. Остальные носили на поясе, либо за спиной большие вытянутые сумки, наподобие колчанов, только вместо стрел, оттуда торчали наконечники дротиков. Вроде у нас эти штуки назывались сулицами или как-то так, а еще у римских легионеров было похожее оружие — пилумы.

Перед стрелками и метателями дротиков расположились те самые защищенные металлом воины. Стояли они чуть отступив вперед от дистанционников, видимо, чтобы давать метателям пространство для замаха и броска. Здесь тоже присутствовали копья, но гораздо более серьёзные на вид, с удлинёнными острыми наконечниками, перекладинами, ограничивающими погружение оружия в рану, с окованными сталью древками. В отличии от простеньких образцов, которыми были вооружены женщины с подростками, эти смотрелись действительно грозно. Помимо копий я заметил что-то наподобие алебарды и несколько массивных двуручных топоров на длинном древке. К тому же каждый воин в дополнение к основному оружие имел дополнительное, более короткое, в основном это были топоры и чеканы, но еще заметил пару мечей и что-то типа палицы. У многих имелись щиты. В общем, экипирована первая линия была гораздо лучше прочих. В принципе, это было естественно, ведь основной удар нападающих приходился как раз на них, потому им и лучшие доспехи с оружием. От продолжительности их жизни зависели и жизни остальных рядов. Если сомнут первую шеренгу, атаке подвергнутся стоящие за ними, легкозащищенные или совсем бездошпешные вояки.

Все эти подробности мы узнали, протискиваясь через не особо плотные ряды бойцов. Некоторые из них несли на себе явные следы недавнего участия в схватках с одержимыми. Тут и там виднелись светлые и не очень, тканевые повязки, или просто свежие раны, вымазанные чем-то похожим на землю под ногами.

Может, во время битвы воины падали на землю, но больше похоже было на то, что они специально присыпали раны грязью. Кстати, бородокосый тоже советовал поступить аналогичным образом с ранами на лице, на тот момент я думал, что он шутит. Но, глядя на творившееся вокруг, понял, что он был вполне серьезен, это и впрямь бюджетный вариант первой помощи, оказываемой самостоятельно. Девиз местных врачей наверняка звучит как-то так: “земли немало есть вокруг, возьми и вылечися, друг!” Хорошо, что я тогда все же уговорил будущего крестного выдать мне местный аналог бинтов для перевязки.

Мы искали бородокосого, но он, как и положено командиру, находился в первой линии обороны. Кстати, первый ряд воинов не полностью состоял из бойцов с оружием для контактной схватки. По бокам от ощетинившихся оружием бойцов, застыли несколько лучников. Командир обнаружился среди них, на левом фланге.

— Вы где шатаетеся, паскудники этакие?! — при виде нас бородокосый очень “обрадовался”, выражая свою радость в крайне эмоциональной форме приветствия.

— Звиняй, дядька Прохор, задержалися слегка! — начал оправдываться Тимофей, я не стал ничего говорить, мое дело маленькое, я за провожатым шел, как и было сказано. Но у бородокосого на этот счёт оказалось собственное мнение.

— А ты, чегой молчишь, Пустой?! Понятно дело, энтот сопляк малахольный, на его надежа, как на ёжа, но ты то взрослый мужик вродь, не мог поторопить мальца?!

Тимофей застыл, понуро опустив голову, но я то понял, что дядь Прохор говорил больше напоказ, чтобы подчеркнуть авторитет командующего перед выстроившимися рядом подчинёнными. Но скорбную мину все же скорчил и даже руки в стороны развел, изображая сожаление по поводу своей нерасторопности.

— Ничаго, опосля есче у меня получите! — добавил бородокосый, тряся в нашу сторону кулаком. — Вдвоем всех упокоенных одержимых будете перетаскивать за стену.

Выслушав гневную тираду крестного, взглянул на переднюю шеренгу воинов. Среди них я сразу заметил ехидно улыбающегося Фёдора с неизменным двуручником в руках. Высокомерный амбал кривил гаденькую ухмылку, наблюдая за нами. Видимо, сцена ему очень нравилась. Вот балбес, нашел причину для веселья. Ну и хрен с ним!

В первом ряду заметил ещё одно знакомое лицо — Демьяна, сопровождавшего Настасью во время первого знакомства со мной. Меховую душегрейку он сменил на кольчугу с металлическими вставками на груди и плечах, голову покрывал шлем с наносником и кольчужной пелериной. Топор на поясе остался тот же самый, обычный, хороший и при колке дров и при рубке неприятельских голов. Но зато в руках у неразговорчивого детины был старший брат висевшего на поясе топорика, даже с виду тяжелый, на длинной, метра под полтора, рукояти. Чтобы орудовать такой хреновиной, нужно немало сил и энергии. И того и другого у низкорослого крепыша, видимо, было в достатке. Держал на весу тяжелую секиру он, совершенно не напрягаясь и не выказывая признаков неудобства.

Во время той первой встречи Демьян демонстративно игнорировал мое присутствие, даже словом со мной не обмолвился, но сейчас почему-то кивнул приветственно. Отчего столь разительно изменилось его отношение ко мне, можно было догадаться, вспомнив слова, которыми характеризовала молчаливого детину Настасья. Она описывала трагедию, после которой Демьян, чудом выживший в ужасной сече, потерявший родной дом и всех близких, прибился к их поселению. С момента его появления в посёлке прошло уже два года, но он до сих пор с подозрением относится к чужакам. То есть, понятие свой-чужой у него развито на максимальном уровне. После пережитого, любой незнакомый человек воспринимается им как потенциально опасный. Видимо, таким образом, Демьян пытается исключить возможность повторение случившейся трагедии.

На момент первой встречи со мной, в его глазах я выглядел опасным чужаком. Теперь же, когда столь почетный гражданин посёлка, как бородокосый, оказал доверие, став моим крестным, я и для этого молчуна автоматически превратился в своего. Да уж, из-за еле заметного кивка целую психологическую теорию развил. Хотя, уже начинаю привыкать к привычке все и всегда замечать и осмысливать.

— Топайте во второй ряд, Пустой у стены, ты Тимофейка к центру ближей, разберетеся в обчем. — Крестный махнул рукой за спину, — Токмо, в спину не зарядите. Особливо ты, Пустой, копьем своим не тычь, куды попало. Зря тебя, конешно, в средину поставил, ну, да ладно, мож тама и простоишь, одержимых вродь уж меншей стало.

Мы с Тимофеем заняли места среди воинов, став теперь полноценными частями маленькой армии. Я примостился с левой стороны, на небольшом расстоянии от бойцов первой линии, прямо за бородокосым. Большая часть стоявших передо мной воинов была высокого роста, поэтому обзор открывавшегося впереди пространства был совсем никакой. Хорошо, что крестный у меня не отличался ростом, пристроившись за его спиной можно было увидеть гораздо больше.

Поначалу картинка не радовала динамичностью. Пустая деревенская улица, по обе стороны ограниченная неказистыми избами и примыкающими к ним постройками. Единственное, чем можно было заинтересоваться, помимо сомнительной пасторальной красоты, это трупы одержимых, недвижимыми куклами наваленные метрах в пятидесяти от наших позиций. Было их десяток, а может и все два, но лежали где-то кучками, где-то по одному, но далековато.

Расстояние не позволяло определить точную цифру, оно же мешало разглядеть ранения, приведшие к их кончине, было бы полезно узнать слабые места противника. Также нелишним будет определить степень развитости убитых одержимых, увидеть ступени их постепенного развития. Наверняка в такой куче можно найти и разглядеть отдельных представителей их семейства. Пока что я слышал лишь о четырех: кусач, топтун, жрач и бегун.

Кусача рассмотреть удалось во всех деталях, бегунов и жрача видел издали, но примерно понял, что это более низшие ступени развития, нежели кусач. Оба вида не впечатлили, бегуна издалека можно вообще за человека принять, жрач посерьезней, но на большом расстоянии тоже может сойти за качка с чересчур длинными руками, хотя на фоне кусача смотрится сопляком. А вот про топтуна довелось лишь услышать, почему его так назвали, непонятно, может у него ноги массивные и он ими жертву топчет перед тем, как съесть. Ага, а ещё, потоптав как следует, он её маринует и на углях запекает. Да уж, глупее объяснения не придумаешь.