Читать онлайн «Русская контрразведка в 1905-1917 годах - шпиономания и реальные проблемы». Страница 8

Итак, в период 1907-1911 гг. ГУГШ установило, что большинство европейских государств уже сформировало в рамках военных ведомств постоянно действующие разведывательные органы. Наиболее мощные британская, германская и австро-венгерская разведки, наряду со спецслужбами Японии, представляли серьезную угрозу безопасности России.

2. Проблемы взаимодействия военного и внешнеполитического ведомств России по вопросам борьбы с иностранной агентурой в Туркестане и Сибири

С 1906 г. центр тяжести русской внешней политики переместился в Европу, зато европейские державы начали проявлять все возрастающий разведывательный интерес к азиатской части империи. К этому их толкнул возникший после русско-японской войны дисбаланс военных возможностей великих держав в Азии. Германия и Англия попытались извлечь для себя максимальные выгоды из поражения русских войск на Дальнем Востоке.

Германия была заинтересована в том, чтобы Россия как можно дольше не смогла проводить активную политику в Европе. Берлин поощрял царское правительство к дальнейшей борьбе с Японией и, опосредованно, союзной ей Англией. Германский канцлер Бернгард фон Бюлов объяснял причины, по которым он желал, чтобы Россия "держалась до конца", следующим: "... в наших интересах казалось выгодным, чтобы Россия, возможно, сильнее увязла в Восточной Азии уже потому, что там внимание русских будет отвлечено от Балкан, и русские войска будут отвлечены от австрийской и германской границы"{71}.

Действительно, со временем превосходство военно-экономического потенциала позволило бы России добиться перелома в войне с Японией. Победы над русской армией достались японцам дорогой ценой и дальнейшее продолжение военных действий грозило Японии катастрофой. К концу августа 1905 года Россия имела на Дальнем Востоке 446 тыс. штыков против 337 тыс., которые удалось сохранить Японии{72}. Германский Генштаб считал невозможной окончательную победу Японии, даже в случае дальнейших успехов ее армии и падения Владивостока: "Где-нибудь в сибирских степях они (японцы - Н.Г.) должны будут остановиться и будут вынуждены в боевой готовности с колоссальными затратами дожидаться, пока русская армия, спустя многие месяцы, не сделается вновь боеспособной"{73}.

Уже в 1905 году обозначились диаметрально противоположные отношения европейских гегемонов - Англии и Германии к перспективам потепления русско-японских отношений. Англия добилась своего. Руками Японии она ослабила Россию в Азии, и теперь пыталась направить внешнеполитическую активность царизма в Европу, чтобы со временем привлечь его на свою сторону в борьбе с Германией. Это предполагало урегулирование русско-японских противоречий в возможно краткие сроки. Франция, имевшая союзные отношения с Англией и Россией, также была заинтересована в скорейшей переориентации последней на европейские проблемы.

При поддержании союзных отношений с Англией, Россия могла бы не беспокоиться о безопасности своих азиатских рубежей. Токио под давлением французского и британского правительств склонялся к отказу от использования силы в отношениях с Россией. Таким образом, Россия получала бы возможность безбоязненно сосредоточить основную массу войск на европейском фронте против Германии и Австро-Венгрии.

В случае заключения союза с Германией, Россия должна была бы наоборот пренацелить свои вооруженные силы на азиатские фронты: Туркестанский и Дальневосточный.

Бюлов в докладе кайзеру Вильгельму 3 августа 1905 года излагал свои виды на использование России в германских интересах: "В Европе Россия может помочь нам своим флотом, своими же войсками против Англии вовсе помочь не может... По мнению англичан, Индия, не считая Канаду, - единственное уязвимое место Британской мировой империи". И если бы Россия смогла угрожать Индии, то "англичане были бы поражены в чувствительное для них место".

Итак, Германия выталкивала Россию в Азию, Англия с Францией тянули в Европу. В силу этого Германия и особенно Великобритания с Японией проявляли в 1906-1911 гг. острый интерес к военным приготовлениям России в Азии, чтобы своевременно определить, чью же сторону готовится она принять в блоковой конфронтации, и если представится возможность, немедля повлиять на ее выбор.

Как следует из документов Главного управления Генерального штаба (ГУГШ), иностранные державы вели в России разведку, используя своих дипломатов, официально и неофициально посещавших империю офицеров и тайную агентурную сеть. Обширность империи не позволяла иностранным разведкам одинаково эффективно эксплуатировать все три канала получения информации. Например, разведслужбы европейских государств не имели в Азиатской России в 1906-1911 гг. надежной агентурной сети (исключая британскую в Туркестане) и поэтому вынужденно действовали здесь почти открыто, пользуясь покровительством своих дипломатических ведомств. Для выполнения разведывательных задач на территории Сибири и Туркестана европейские государства, прежде всего - Германия и Великобритания - широко практиковали легальные поездки своих офицеров и дипломатов.

Благодаря гигантским российским пространствам такие поездки превращались в многомесячные и дорогостоящие экспедиции. По той же причине с российской стороны к надзору за передвижением иностранных офицеров и дипломатов вынуждены были подключаться самые различные государственные учреждения, что, в свою очередь, превращало простое наблюдение в крупную операцию едва ли не общегосударственного масштаба.

Иностранные правительства, предвидя это, старались заблаговременно подготовить всестороннюю дипломатическую поддержку своим эмиссарам. Примечателен тот факт, что подобные разведывательные акции Германия и Великобритания предпринимали в Азиатской России всякий раз накануне крупных переговоров с царским правительством, следовательно, информация, полученная агентами во время разведывательных поездок, приобретала стратегический характер, поскольку оказывала влияние на выработку позиций мировых держав в отношении России. Это позволяет понять, каким образом, даже незначительный конфликт "путешественников" с русскими властями моментально приобретал форму международного конфликта и становился предметом обсуждения на правительственном уровне.

Царское правительство в процессе реализации своей политики балансирования пыталось играть на англо-германских противоречиях и делало намеки на готовность включиться в тот или иной блок в зависимости от того, насколько твердо потенциальный союзник готов поддержать его внешнеполитические претензии.

В правящих кругах России образовались прогерманская и проанглийская группировки. Сторонники ориентации на Германию считали, что главная угроза России исходит от Англии и Японии. По их мнению, империя должна была обеспечить путем заключения союза с Германией прочный мир на западных границах и начать контрнаступление на японские и британские позиции в Азии. Почти вековой опыт соперничества между Россией и Великобританией на международной арене выработал в царском окружении стойкое недоверие к британской политике. Когда летом 1906 г. на специальном совещании Генштаба обсуждались перспективы и сама возможность сближения с Англией, присутствовавшие высказались против, так как это государство без малого столетие являлось "самым энергичным, беспощадным и вредным" противником России{74}. Николай II, прочтя протокол совещания, согласился с мнением военных.

Англофилы доказывали, что союз с Великобританией намного выгоднее для России. Сконцентрировав свои силы в Европе, она сможет добиться значительных успехов на Балканах, обуздать экономические и политические притязания Германии, а также, в конечном счете, упрочить свей международный авторитет, подорванный войной с Японией.

Приверженцы этих точек зрения вели между собой яростную борьбу. Влиятельные сторонники Германии были среди членов дома Романовых, в правительстве, Государственной Думе, но больше всего их было среди военных - в Генеральном штабе и Совете государственной обороны. Сам Николай II считал Германию наиболее важным противником, а значит и наиболее желательным союзником{75}.