Читать онлайн «Операция "Раскол"». Страница 9

Ясно, что в 1946 году на «порабощенные народы» (по американской формулировке) начало оказываться давление с двух сторон. Советы требовали политической поддержки в обмен на невмешательство во внутренние дела. Американцы же требовали некоторой политической поддержки в обмен на свою помощь. Не нужно обладать большой логикой, чтобы понять несовместимость этих двух требований.

Творцы американской политики оказались неспособными понять, что коммунизм как таковой отнюдь не является пугалом, что нет абсолютно никаких причин, которые могли бы воспрепятствовать существованию двух экономических систем – капитализма и коммунизма. В любом случае мировая коммунистическая революция определялась революцией технической, так быстро изменявшей облик стран, традиционно считавшихся слаборазвитыми. Государство, официальной религией которого является атеизм, заслуживало сожаления не больше, чем государство, основанное (подобно Израилю, который так усердно поддерживают США) на солидных теократически принципах. Итак, США разработали свои долгосрочные планы. Американцы вознамерились осуществлять, только в обратном направлении, то, чем занимался старый довоенный Коминтерн, инспирировавший саботаж на Западе в попытке подорвать его институты. Многие полагали, как это сформулировал в 1953 году сенатский комитет по коммунистической агрессии, что «мирное сосуществование является коммунистическим мифом, который может быть осуществлен только путем полного отказа от нашего свободного образа жизни в пользу рабства под игом коммунизма, контролируемого Москвой». У правительства США не хватало веры в свой собственный американский образ жизни и его способность выстоять перед очевидно неэффективным и неудачным коммунистическим экспериментом.

Путаница в умах, которая, по-видимому, характеризовала тот период, наглядно проявилась в истеричной кампании, поднятой вокруг вопроса о мерах безопасности по сохранению секрета атомной бомбы. Американская атомная монополия представлялась главной целью, подорвать которую стремились советские шпионы. В результате на свет появились клятвы в лояльности, судебные процессы над предателями, прения в конгрессе, и все это разжигало антикоммунистические страсти внутри страны. Подобно тому, как в военный период население Англии убеждали в том, что «и у стен есть уши», в США политические деятели и правая пресса преднамеренно пытались внушить людям мысль, что коммунистические шпионы скрываются за каждым углом. Мало кто понимал, какая в этом таится опасность. Генри Стимсон, республиканский министр обороны в правительстве президента Трумэна, призывал Америку открыто поделиться атомными секретами с Россией, с тем чтобы предотвратить «отчаянную секретную гонку вооружений». Но эта идея, несмотря на ее дальновидность, никогда не подвергалась серьезному изучению. Вместо этого США создали аппарат безопасности, гораздо более грубый и безжалостный, чем что-либо подобное, существовавшее у американцев во время войны. Одновременно была развернута пропагандистская кампания против коммунистов и тех, кто им сочувствовал. Организаторы кампании использовали порожденное бомбой беспокойство в мире для того, чтобы внушить американскому народу и союзникам США: они могут считать себя в безопасности до тех пор, пока Россия не располагает атомной бомбой.

Сейчас, конечно, есть возможность оглянуться назад и увидеть, насколько все это было бесполезным. И не только потому, что события доказали беспочвенность подобных аргументов, но и потому, что разведывательные службы допустили ошибку в той единственной области, которая входит в их компетенцию: в области безопасности. В своей книге «Гуманное использование человеческих существ» (в русском переводе опубликованной под названием «Кибернетика и общество» в 1958 году) Норберт Винер писал: «При изучении такой научно-естественной проблемы как атомная реакция и атомный взрыв, самая ценная информация, которую мы можем сообщить общественности, состоит в том, что такие проблемы существуют. Стоит только ученому начать исследовать проблему, о которой ему известно, что она имеет решение, его положение меняется. Он уже примерно на 50% приблизился к ответу».

Правительство США само разоблачило секрет атомной бомбы, когда 6 августа 1945 года американский стратегический бомбардировщик сбросил ее на Хиросиму. С того самого момента создание СССР подобного оружия стало неизбежным; он должен был создать бомбу, причем быстро.

Шпиономания достигла своего апогея по другую сторону железного занавеса. Этому способствовал тот факт, что в странах Восточной Европы, Франции и Германии сохранились агенты шпионских служб военного времени, искавшие ныне, новых хозяев. Американские посольства во всех восточноевропейских странах осаждались местными гражданами, предлагавшими свои услуги – обычно для того, чтобы заработать себе право на жизнь в США. Более того, разведывательные операции проводились под руководством бывших работников Управления стратегических служб в Западной Европе, находившихся на территории Западной Германии; эти люди, возможно, имели хорошую военную подготовку, но они не обладали достаточными политическими знаниями и зрелостью. Они показали себя непригодными для выполнения задач и фактически приносили вред. Каждый раз, когда тайная полиция восточноевропейских стран обнаруживала настоящего шпиона или признаки сбрасывания людей на парашюте над своей территорией, она лишь усиливала меры безопасности.

В этом также состояла ирония судьбы в тот период: хотя русским казалось, что за каждым кустом скрываются американские агенты, в действительности их было мало и они в большинстве своем были плохо подготовлены как в общем, так и в специальном плане.

В конце войны президент Трумэн распустил Управление стратегических служб под предлогом, что в мирное время нет необходимости тратить деньги на разведывательные агентства. Это была восхитительная точка зрения, напоминавшая о том великом периоде американской наивности после войны, когда Генри Стимсон ликвидировал дешифровальную службу Государственного департамента, заявив: «Джентльмены, не следует читать корреспонденцию других людей».

Таким образом США вступили в «холодную войну» совершенно не подготовленными для ее ведения. Несколько военных атташе, незначительное число сотрудников разведки Государственного департамента и несколько сотрудников бывшего Управления стратегических служб, приданных военным миссиям в Европе, – вот и все, что имелось. Качество получаемой информации находилось на крайне низком уровне.

Трумэн скоро понял, что он проявил легкомыслие, но он все еще, по-видимому, не был убежден в необходимости проведения в мирное время широких разведывательных операций. Такое положение продолжалось до 1947 года, когда на основе Акта о национальной безопасности было организовано Центральное разведывательное управление во главе с контр-адмиралом Pecкью Хилленкётером.

Но даже и тогда на ЦРУ была возложена лишь задача «координировать» деятельность других американских разведывательных служб. Лишь летом 1948 года Национальный совет безопасности издал директиву № 10/2, по которой ЦРУ было дано право «проводить операции по указанию Национального совета безопасности». Было бы неправильным полагать, что тайные операции до тех пор не проводились. Например, советским отделом ЦРУ руководили уроженец Польши капитан-лейтенант Сэмюэль Френкель и полковник морской пехоты Гарольд Мориэ, которые получили опыт разведывательной работы, будучи американскими военно-морскими атташе в Мурманске во время войны. Этот отдел был полностью самостоятельным и проводил свои операции оригинально, с умом и воображением.

К тому же ЦРУ уже успело установить контроль над знаменитой русской антисоветской сетью генерала Рейнхардта Гелена, который предложил в конце войны свои услуги американцам и служил им так же добросовестно, как и Гитлеру.

Первоначально кое-кто проявлял отвращение к самой идее использования того, что считалось «грязной информацией от грязного человека». Однако скоро с подобными взглядами было покончено, поскольку идеи «холодной войны» полностью овладели творцами американской политики.