Читать онлайн «Вожди и разведка. От Ленина до Путина». Страница 30

Как мы теперь знаем, «выгодное для немцев дело» провалилось.

Некоторые исследователи полагают, что тайное подслушивание все же велось. Так, один из них пишет: «В период работы Тегеранской, Крымской и Берлинской конференций ПГУ и контрразведкой осуществлялось систематическое прослушивание и запись бесед и разговоров, которые вели в отведенных нм комнатах и на открытом воздухе руководители и члены союзных делегаций. Результаты прослушивания, проводимого специальными группами офицеров, хорошо владевших английским языком, немедленно переводились на русский и ежедневно, перед началом заседаний, докладывались Сталину». При этом автор ссылается на приведенные выше высказывания Серго Берия.

А также на еще один, более серьезный и официальный документ, а именно, на докладную записку Л. Берии Сталину от 27 января 1945 года. В архиве (ГАРФ ф.9401,оп. 2. д. 94) я разыскал этот документ. О чем же в нем говорится? Это действительно письмо Берии Сталину № 114/Б от 27.1.1945 «Об окончании подготовительных мероприятий по приему, размещению и охране участников (Ялтинской) конференции».

В письме перечисляются меры по подготовке помещений для советской, американской и английской делегаций. Речь идет о бытовых удобствах, средствах связи и защите от возможной воздушной и газовой атаки (бомбогазоубежища).

На стр. 18 «дела» (стр. 4–5 письма) говорится, что «ко всем телефонным станциям прикреплены сотрудники НКВД — НКГБ, владеющие английским языком». Далее речь идет об обеспечении всех помещений горючим, топливом, постельным бельем, противопожарными средствами, продовольствием и т. д. А также об обеспечении бесперебойной связи по ВЧ, аэродромном обеспечении, системе ПВО, военно-морской и наземной охране, автомобильном и железнодорожном транспорте.

Никаких намеков на подготовку «специальных мероприятий», а тем более на то, что они проводились в Тегеране, в данном документе не содержится. Что касается сакраментальной фразы о сотрудниках НКВД — НКГБ, прикрепленных к телефонным станциям, то они скорее всего выполняли роль «телефонных барышень», работавших в эпоху отсутствия АТС. Если даже допустить, что офицеры слушали телефонные переговоры, то это ни в коей мере не свидетельствует о тотальной системе прослушивания.

Таким образом, указанный документ не может служить подтверждением воспоминаний Серго Берия и домыслов Гордиевского.

Сталин беспощадно расправлялся со своими врагами, используя возможности разведки. Было бы удивительно, если бы он не использовал эти возможности в противостоянии с Гитлером.

В воспоминаниях Судоплатова, С. Берии и в некоторых других источниках рассказывается о том, какие планы строила разведка по ликвидации Гитлера. К сожалению, надо признать, что в них «желаемое выдавалось за действительное». Планы носили, мягко говоря, фантастический характер, были стопроцентной липой.

Чего стоят утверждения о том, что для акции против Гитлера планировалось использовать артистку Ольгу Чехову или композитора Книппера, или боксера Миклашевского? Чехова не являлась нашим агентом, была очень далека от Гитлера, никогда не держала в руках оружия; Книппер никогда не был в Германии; Миклашевский, правда, добрался до Берлина, но дальше его знакомства с немецким боксером Шмелингом и Ольгой Чеховой дело не пошло.

Тем временем Сталину были доложены данные разведок, поступавшие из Англии, Швеции и США, согласно которым немецкая оппозиция осуществляла зондирование подхода к американцам и англичанам, желая путем устранения Гитлера добиться сепаратного мира с западными союзниками.

Поэтому, когда Сталину в начале 1943 года доложили замысел операции против Гитлера и Геринга, он отклонил его не только в силу его абсурдности, но и в принципе:

— Зачем нам содействовать этим антисоветским планам? — сказал он. — Вместо ликвидации Геринга следует помочь поссорить его с Гитлером, что ослабит немецкую верхушку.

После этого руководители разведки (наверное, вздохнув с облегчением) от своих несбыточных планов отказались и пошли по более легкому пути: через возможности Стокгольмской резидентуры подбросили немецкой разведке материалы об антигитлеровских высказываниях Геринга и его «сомнительных связях» с разведорганами США и Англии. Вряд ли это способствовало ссоре между немецкими бонзами.

Но опасность сепаратных переговоров оппозиции с Западом сохранялась, и одним из ее претендентов на пост главы государства в случае устранения Гитлера был немецкий посол в Турции Пален, в прошлом разведчик и известный политический деятель. Поэтому Сталин дал приказ о его устранении.

Попытка покушения на Папена оказалась неудачной. Бомба взорвалась в руках у боевика-болгарина, а турецкая полиция арестовала и предала суду сотрудников советского посольства в Анкаре Корнилова и Павлова (псевдонимы). Суд тянулся долго, и настроения судей менялись в зависимости от положения на советско-германском фронте. Окончилось дело тем, что советских дипломатов освободили и выслали из страны.

Папен, напуганный покушением и к тому же получивший устное предупреждение, переданное через нашу агентуру, отошел от своей «миротворческой» позиции и больше не пожелал исполнять роль посредника в этом деле.

Не хватит места рассказать обо всех проблемах, которыми разведка, по указанию Сталина, занималась во время войны и сразу после ее окончания. Даже перечислить их не просто. Вот лишь некоторые из них:

Резидент внешней разведки в Швеции Зоя Рыбкина через свои связи способствовала проведению советско-финляндских переговоров в Стокгольме в феврале 1944 года и выходу Финляндии из войны.

Резидент внешней разведки в Болгарии Дмитрий Федичкин сыграл немалую роль в установлении надежных связей с антифашистским подпольем и помог в определении позиции советского правительства по отношению к Болгарии. Сталину было доложено 40 спецсообщений Софийской резидентуры. Сложность ситуации заключалась в том, что болгарское правительство фактически находилось в тесном союзе с Гитлером, а Англия и США — в состоянии войны с Болгарией, в то время как СССР и Болгария формально были нейтральными. Пользуясь этим, Черчилль намеревался оккупировать Болгарию, отстранив Советский Союз от болгарских дел. Решение Сталина об объявлении войны Болгарии (ноту об этом Федичкин вручил болгарскому премьер-министру Муравлеву 5 сентября 1944 года) было принято в самый оптимальный для этого момент и вызвало шок не только у болгарских и германских правителей, но и у Черчилля. Советские войска были встречены в Болгарии цветами и громом военных оркестров…

В Румынии действовала советская агентура, имевшая выходы на окружение молодого короля Михая. Была определена общая заинтересованность королевского двора и советского руководства в выходе Румынии из союза с Гитлером. Группа боевиков румынской компартии прямо в королевском дворце арестовала премьер-министра, лидера румынских фашистов И. Антонеску. Румыния перешла на сторону антигитлеровской коалиции. Позднее, по указанию Сталина, 18-летний король Михай был награжден высшим советским военным орденом Победы.

Сложным вопросом международных отношений был вопрос о будущем Польши. Об этом главы союзных держав творили еще в Тегеране. А затем в Ялте и Потсдаме. Сталин и советское руководство были хорошо осведомлены об английских планах в отношении Польши. Они разрабатывались в министерстве иностранных дел Великобритании, где ответственный пост занимал советский разведчик Дональд Маклейн, который знакомился с документами по польскому вопросу при их зарождении, знал мысли и намерения их авторов.

Значительную роль в разработке политической линии Великобритании по Польше играли английские спецслужбы, где советская разведка располагала такими источниками, как Филби, Блант и Кернкросс.

Советская разведка также имела агентуру в польском эмигрантском правительстве в Лондоне, имела доступ к его каналам связи с эмиссарами в Польше и командованием Армии Крайовой.