Читать онлайн «Кризис коммунизма». Страница 31

Произошло, далее, нарушение нормальных пропорций групп населения различных категорий. Сверх всякой меры выросло число представителей легких и престижных профессий, – художников, писателей, танцоров, артистов, журналистов, не говоря уж о необычайно раздутых штатах всякого рода контор и учреждений, а также управленческого аппарата деловых коллективов. Сложился многочисленный слой социальных паразитов, которые за счет малых усилий и способностей имеют приличную долю жизненных благ. Каждый тип общества характеризуется какой-то величиной социального паразитизма. Эта величина для коммунистического общества является очень высокой. Теперь она превзошла всякие допустимые пределы. Этот слой скрытых социальных паразитов вносит свою долю в социальную дезорганизацию страны. Многие представители этого слоя, уже не получая вознаграждения, на которое они претендуют согласно престижу их профессии, присоединяются к люмпен-отщепенцам и черным капиталистам, привнося в эту массу антикоммунистическую идеологию, психологию и мораль.

Кризис экономики

Кризис коммунистической экономики не имеет ничего общего с экономическими кризисами в капиталистическом обществе. В основе капиталистического кризиса лежит анархия производства. Заключается он в дезорганизации экономики. Проявляется он в избыточности капиталов и перепроизводстве товаров. Лучшим, на мой взгляд, исследованием капиталистических кризисов являются работы К. Маркса. Сейчас принято считать, что его выводы ошибочны. Но дело обстоит как раз наоборот. Вроде бы после кризиса конца двадцатых и начала тридцатых годов капиталистических кризисов не было. Это и так и не так. Маркс писал о тенденции к кризисам. А она не исчезала и не исчезнет. Очередной кризис был предотвращен второй мировой войной, а следующие – пропущенной третьей мировой войной, которая хотя и осталась потенциальной, все же сгладила тенденцию к кризису. Плюс к тому – многочисленные малые войны сыграли свою роль. Эта тенденция ощущается и теперь. Она является одной из основ новой политики Запада в отношении коммунистических, стран и наступления демократии по всей планете. Капиталистические страны нуждаются в сферах приложения капиталов и рынках сбыта. Они хотят, чтобы эту роль,; сыграли коммунистические страны. Конечно, последние могут несколько ослабить тенденцию к кризису. Но они не способны устранить ее совсем. Капиталистический кризис абсолютен в том смысле, что осознание его как кризиса не нуждается ни в каких сравнениях.

В основе кризиса коммунистической экономики лежат сами принципы ее организации, – системность, плановость, единое и централизованное управление, социальная организация людей. Внешними проявлениями кризиса является усиление обычных экономических трудностей сверх всякой меры. Кризис относителен в том смысле, что осознается как таковой лишь в сравнении с уровнем жизни и технологией стран Запада. Не будь Запада, состояние советской экономики превозносилось бы как верх совершенства. Люди воспринимали бы его как очередные экономические трудности. Но сущность его заключается в отступлении от коммунистических методов в экономике и в стремлении преодолеть экономические трудности и застой капиталистическими методами. Самые радикальные реформаторы стали говорить о приватизации экономики вообще и о переходе к рыночной экономике, как на Западе. Более умеренные стали говорить о планово-рыночной экономике, т е. о сочетании плановой и рыночной экономики, и о частичной приватизации. Предприятия стали переводиться на «самофинансирование». Были допущены в большом количестве частные, кооперативные и смешанные предприятия. Был принят закон о собственности, допускавший пожизненное владение частными лицами средствами производства. Была ослаблена политика установления цен государством и допущена некоторая свобода рыночного ценообразования. Было ослаблено централизованное управление экономикой, расширена внеплановая ее часть. Нависла угроза закрытия какой-то части предприятий под предлогом их нерентабельности и возникновения явной массовой безработицы. Короче говоря, кризис в экономике выразился в таком отступлении от принципов коммунизма, какого не было за всю советскую историю. Даже ленинский НЭП и хрущевские экономические авантюры не идут с горбачевским «новым НЭПОМ» ни в какое сравнение. Тогда это были просто попытки преодоления трудностей. Теперь же это стало элементом всеобъемлющего кризиса.

Принеся ничтожные улучшения для ничтожной части населения, горбачевская экономическая политика усилила хаос и бесконтрольность в экономике, привела к вопиющим нарушениям коммунистического принципа распределения и внесла свой вклад в общую деморализацию страны, непомерно усилив все те «родимые пятна капитализма», против которых боролись в течение всей советской истории. К моральному разложению общества, идущему от высших слоев, добавилось моральное разложение, идущее снизу.

Я подчеркиваю, что дело обстояло не так, будто возник кризис экономики и горбачевское руководство стало проводить экономические реформы с целью его преодоления. На самом деле сами экономические реформы горбачевского руководства явились реальностью кризиса экономики. Если хотите установить, в чем именно заключался кризис советской экономики, перечислите и опишите эти реформы. Имея намерением улучшить положение в экономике, горбачевцы ввергли ее в состояние кризиса.

Кризис системы управления

Говоря о кризисе системы управления, обычно обращают внимание на коррупцию, бюрократизм и консерватизм. На самом деле эти явления свойственны всякой сложной и многочисленной по составу системе управления. Разрастание их при коммунизме есть норма этого общества, а не отклонение от нее. Нарушением нормы является их чрезмерное разрастание и их крайние проявления. Тот факт, например, что руководители областного уровня используют свое положение в корыстных целях, есть норма коммунизма. Нарушением нормы является то, что они обогащаются больше, чем руководители более высокого уровня, или их корысть становится предметом всеобщего внимания. Суть кризиса системы управления заключается вовсе не в этом, а в том, что система управления утратили прежний контроль над управляемым обществом и сама оказалась дезорганизованной, разрегулировалась.

Почему система управления утратила прежний контроль над обществом? Не потому, что она стала хуже, заразилась коррупцией, бюрократизмом и консерватизмом. И этом смысле она даже как-то улучшилась. И не потому, что управляемое общество стало хуже, – люди стали хуже работать, упала трудовая дисциплина, возросло пьянство, возросла преступность и прочие негативные явления. Те, кто критикует советское общество с этой точки зрения, создают предвзятое и тенденциозное впечатление. Управляемое общество по крайней мере не стало хуже прежнего. Те ухудшения, которые произошли, явились следствием кризиса, а не одной из его причин. Суть дела в том, что нарушилось сверх меры соответствие между управляющей системой общества и управляемым телом общества, – нарушились принципы и нормы управления и управляемости.

Со стороны управляемого тела общества в послевоенные годы произошло следующее. В послевоенные, в хрущевские и в еще большей мере в брежневские годы в стране произошел колоссальный прогресс сравнительно со сталинскими годами. Было построено огромное число новь предприятий. Необычайно усложнилось хозяйство, культура и быт населения. Вырос его образовательный уровень. Улучшились бытовые условия. Были достигнуты успехи науке и технике. Достаточно здесь назвать успехи в космосе и в военной промышленности. Возросло число ученьи и деятелей культуры вообще. Был ликвидирован «железный занавес», необычайно расширились контакты с Западом. Короче говоря, годы «брежневского застоя» вовсе не были такими застойными, как это изображает горбачевская пропаганда. Одной из важнейших причин кризиса явился как раз не застой, а чрезмерный для коммунизма прогресс. Была нарушена мера прогресса. Причем это нарушение было вынуждено необходимостью конкурировать с Западом, готовиться к новой войне и противостоять Западу в «холодной» войне. В результате этого прогресса общество приняло га кой вид, что управлять им так же успешно, как это было ранее, и теми же методами стало невозможно. Достаточно сказать, что даже с чисто количественной точки зрения несоответствие системы управления управляемому обществу стало ощутимым: число «точек управления» возросло сравнительно со сталинскими годами в десятки раз. И следует подчеркнуть, что сама система управления всячески стимулировала это усложнение общества, тем самым ослабляя свою способность управлять им.