Читать онлайн «С полемическим задором (СИ)». Страница 45

10

Здесь представлены не все 70 человек. О некоторых я не знаю ничего, даже имени, о других – очень мало. Я уже служил «мальчиком для битья» этой ораве; повторять опыт нет охоты.

В юношеском стихотворении, еще вполне бессознательном, я писал: «Но, от женщины рожденный, /Гордым сердцем наделенный,/ Не пойду я бить поклоны/ К отвергающим меня». Эх, если бы знать, что эта проблема – отторжения от рода, отверженности, - станет основной для меня в зрелые годы, я бы, может, в детстве не книги читал, а чаще играл в машинки: в лесовозы, самосвалы, автопогрузчики, дорожные развилки, съезды на МКАД

Возможно, меня упрекнут в неэтичности этих родословных изысканий. Но с развитием Интернета не только я, многие усиленно заинтересовались родственными связями: ищут своих дедов, отцов, дядей, племянников, внуков. Видно, в этом есть потребность. А уж мои-то Козероги – такие конспирологи, так засекретились и законспирировались, что мне, чтобы выжить среди их интриг, ничего другого не остается, как разнюхивать. Тоже еще одна из милых черт их характера – скрытность. Тать тоже скрывается в нощи.

В последние годы чаще возвращается настроение безысходности, то, в котором жил при застое. И многие черты этого времени также отчетливо вновь видны. Мелочная регламентация всего и вся, помпа, формализм, бюрократические препоны, хвастовство. Стал подозревать, что люди, рожденные под знаком Земли, вообще не понимают и не хотят никаких перемен. Я ведь не знаю, сколько в роду еще Козерогов, а также Тельцов и Дев, но «бег на месте», глубокий, принципиальный консерватизм и «семейные» ценности выдвигаются на передний план. Им даже невдомек, этим добрым семьянинам вроде бывшего мэра Лужкова, что геи и лесбиянки – их же собственное порождение. Хозяин, тащи в семью, обогащайся, а родственников так вытесняй, чтобы они даже спать могли только со своим полом. А ведь род – это тоже подвижная, изменяющаяся структура, и если в роду много тупых, обращенных в прошлое людей, род загнивает, превращается в мафиозный клан, в котором никаких индивидуальностей быть не должно. Так что за что мне их благодарить, моих родственников? Они же отняли у меня личную жизнь.

Что, испугались, брат на брата пошел? Конец света приближается? Успокойтесь. Хочу просто довести до вашего сведения, что когда есть только БРАТСТВО, тогда есть только легализованный гомосексуализм (разнополый, внутрисемейный). И мне надоело ваше БРАТСТВО, мне нужны также СВОБОДА и РАВЕНСТВО. Ну, и немного счастья еще. Каждый ищет, чего у него не было. А у меня не было подруги, любящей, нежной, индифферентной собеседницы и обаятельной женщины, достаточно умной, чтобы не размазывать партнера по стенке и не выжимать из него виноградное сусло. А главное, чтобы из нашего союза не образовался семейный зверинец, беспощадный ко всему живому вокруг. Конечно, в этом зверинце, в этом прайде убитую лань тоже делят по справедливости, да только всех других животных воспринимают лишь как объект охоты и травли.

11

А я сейчас гулял в лесу и видел, что – по крайней мере, весной и по первому взгляду, - в природе все гармонично.

Алексей ИВИН

(, )

--------------------------------

©, ИВИН А.Н., автор, 2016 г.

СЕГОДНЯ АНГЛОМАНИЯ, ЗАВТРА - ВОЙНА

Поводом для этой статьи послужило простое наблюдение: я заметил, что в моем обиходе нет ни одной русской вещи, которая служила бы долго и преданно. В прежнем быту, в крестьянском, в родительском доме, такие попадались, но это были произведения кустарей - индивидуалов: пестери, коробы, корзины, лыжи охотничьи. Важны именно обиходные вещи, которыми пользуешься постоянно или время от времени. Я проинспектировал новейшие отечественные покупки и обнаружил, что они все с ущербом. На ремонт велосипеда «Stels» я уже потратил больше, чем он стоил новенький; пластиковые лыжи «Visu» с хвастливой надписью eternity покоробились на запятках после десяти поездок. Похоже, хуже русских только китайские товары: две фарфоровые китайские чашки, брендовые, можно сказать, разные, в различных местах приобретенные, отчего-то оказались обе с браком: какие-то черные вкрапления и зазубрины; фланелевая рубашка хоть и служит уже порядочно и давно, скаталась в шарики по всей поверхности и по внешнему виду как спецодежда скотника.

«Очевидно же, что они и людей делают таких же по душевным качествам, - нестойких, с гнильцой и с изъянами, - подумал я о русских и китайцах. – Необходимо, чтобы человек, когда зачинает ребенка, уважал себя и любил партнера, - тогда изделие, ребенок, выйдет на славу. А эти – они же женятся, уже располагая неразрешимыми проблемами».

Английской или американской вещи в моем быту не нашлось ни одной – по бедности, но две итальянские я разыскал. Это были рабочие сапоги «special gumma», которые служат мне уже тридцать лет добросовестно, в каких только лесах ни бродили, в какие только ручьи и лужи ни забирались, - и консервный нож, который я использую примерно столько же и который выглядит и работает как вчера произведен. Вот это европейское качество! Казалось бы, сапоги, чего проще, - нет: у моих русских рыбацких сапог - бродней в первую же неделю оторвалась брезентовая подкладка, а русские открывашки на деревянной ручке, им, конечно, износу нет, но банку шпрот ими уже не вскроешь: только пивную бутылку и тонкую жесть. Итак, итальянские обувщики и куизинерщики себя уважают и производят достойный продукт, наши – даже этого не могут. Следовательно, есть некая ценность человека, человеческого материала: итальянский рабочий изначально котируется выше, чем отечественный рабочий или даже профессор.

Возможно, китайцы не ценят себя и человеческую жизнь из-за многочисленности, скученности и высокой плотности населения, русские же – как раз из-за разуплотненности и больших пространств: скученный, ты ненавидишь соседа, рассеянный - сосредотачиваешься только на себе и собственных нуждах, а природа тебе кажется непреодолимой и совершенной. Вот поэтому мучной ларь у русских получается крепкий, и плоскодонка – плавать по своей реке, и ушат – солить рыжики, а велосипед – уже ни к черту, и пластиковые лыжи русскому уже не склеить: не понятный материал - пластик. Вообще, то, что предназначено для других потребителей, - над этим можно и не особенно корпеть, а вот для себя и самому – стоит постараться.

Понадобятся ли кому мои рассуждения, не знаю, а дипломаты не часто читают философов и прозаиков. Тем не менее, хочу обнажить одну существенную закономерность, по которой, пожалуй, можно и будущее предсказать. Но прежде разберемся с одной внутренней странностью.

Замечено, что из иностранцев, проживающих на нашей территории, чаще всего с русскими заключают браки немцы; менее охотно – татары, еще реже – евреи. Но эти нации воздействуют на нас внутри нашего же государства, в нашем же государственном теле они воздействуют на клеточном уровне: готовы создавать семьи и совместно работать. И это притом, что немцев, по численности, сравнительно немного, а вот татар и евреев – куда больше и даже созданы территориальные образования: Еврейская Автономная область, Татарстан, немцы Поволжья (неофициально). Плодят полукровок и метисов весьма и весьма охотно, но это наше внутрироссийское дело, и мы с этим разберемся. Гораздо занятнее иная закономерность.

Это – влияния Европы на жизненный уклад России, распределенные по столетиям. Не будем забираться далеко вглубь веков, но начнем с поляков. В начале ХУ11 века они активно вторгались на территорию России, сидели в Кремле, не мешкая, вместе со шведами и немцами, насаждали католицизм и наместников, гонялись там, в Костроме и Ярославле, за будущим царем и Сусаниным, зверствовали, так что потребовалось ополчение во главе с патриотами Мининым и Пожарским, собранное гораздо восточнее захваченных земель, чтобы ляхов выжить из страны и истребить. Это всем известное Смутное время, 1612 год. Ведь Михаил Романов еще не был немцем? Не был. Но зато Польша была ближайшим соседом, если не считать Литву и Украину. И вот этот сосед, гонимый западными ветрами, физически повлиял на Россию, частью рассеялся и осел, ассимилировался здесь, и с тех пор у нас нередки фамилии на –цкий, -ский: Оболенский, Троцкий, Ягужинский, Дзержинский, Ромодановский (нынешний министр по делам эмигрантов).