Читать онлайн «Письма с Соломоновых островов». Страница 49

Наряд состоит из целой массы шнурков с нанизанными на них необыкновенно тонкими раковинными пластинками — красными, белыми и черными, а также зубами летучих собак, морских свиней и других животных. В него входит чепчик, искусно связанный и украшенный ниспадающими на лоб подвесками. Он производит впечатление какой-то легкой, тонкой короны, чудесным образом выделанной из коралловых веток. Есть здесь и великолепные серьги типа «эхо»; множество ожерелий, шнурков, падающих с плеч на грудь, живот и бедра; очень красивая набедренная повязка; наплечники и наголенники, вытканные разноцветными раковинными пластинками; браслеты из раковин тридакны и ароматических трав, а также покрытая орнаментом палочка для носа, заканчивающаяся богатым привеском из более чем десятка мелких зубов летучей мыши. К сожалению, я не смогу использовать это последнее украшение — ведь моя носовая перегородка не продырявлена.

Весь наряд кажется специально сделанным для меня. Выгляжу в нем как истое морское божество, но только потому, что загорела, как африканка. На белой коже эти украшения не будут иметь вида. Огорчает только мысль, что не смогу показаться в этом роскошном наряде у себя на родине. Ведь если бы женщины, собравшиеся на пляже, увидели меня в нем, то уж, наверное, каждая из них сочла необходимым отщипнуть кусочек на память, а меня, бедняжку, забрала бы милиция…

Моя радость от подарка была бы неполной, если бы я не убедилась, что очень нравлюсь Анджею в новых украшениях. Правда, этот циник утверждает, что я должна носить их, как местные девушки, то есть на голом теле, а не на бикини. Но так как он всегда несдержан на язык, и на этот раз подобное замечание сошло ему безнаказанно.

Несколько дней спустя, когда я уже вдоволь наслушалась всяких рассказов, воспоминаний и восторгов, связанных с поездкой по острову, и рассуждений о предстоящем скоро выезде на другие островки, девушки взяли меня с собой на лов морских моллюсков. Мы поплыли всей гурьбой к ближайшим подводным коралловым рифам. «Женские» челны сопровождали две «мужских» лодки, экипажам которых предстояло заботиться о нашей безопасности и защищать от акул и огромных осьминогов.

По прибытии на место было устроено небольшое совещание, после чего наши челны описали круг, а мужчины расположились в центре. Интервалы между лодками составляли приблизительно двадцать пять метров, поэтому места для лова было достаточно. С каждого челна прыгали в море две девушки, а третья присматривала за веревками, к которым привязывали корзины, наполняемые добычей. Все девушки были совершенно обнажены, и только вокруг бедер оставались узкие пояски, к которым каждая из них прикрепила острый нож и корзинку из листьев пандануса. Лишь на мне был надет купальный костюм, на ногах — резиновые ласты, а глаза защищены великолепными японскими очками для ныряния.

Ты не представляешь, как прекрасно плавают и ныряют девушки из О’у. Они прыгают в море обычно слева, параллельно лодке, и исчезают в воде так быстро, что даже рыбам пвуайле (что означает «обгрызающие кораллы») впору, пожалуй, краснеть от стыда. Через некоторое время — иногда проходит полминуты, а чаще даже минута — рывок веревкой сигнализирует: корзинку пора вытаскивать. Почти одновременно показывается голова всплывающей девушки.

Улов был обильным. Каждую корзину наполняли самые различные виды моллюсков, преимущественно в больших и красивых раковинах. Названий многих из них я просто не знаю. Попадали сюда также небольшие осьминоги, различные раки и другие мелкие морские животные самой необычайной формы и расцветки.

Я находилась в одной лодке с Даниху и Упвехо, внучкой старой Рехе. О Даниху ты уже знаешь из предыдущих писем, а Упвехо — это исключительно милая и живая девчонка, похожая на угловатого подростка. Как и любая местная жительница, она так плавает и ныряет, словно родилась в воде. Бедняжка даже прослезилась, когда мы с Даниху — на правах старших — прыгнули в воду, а ей пришлось остаться в лодке и присматривать за нашими веревками.

Даниху поплыла вправо, а я влево. Рядом проносились маленькие, но очень красочные коралловые рыбки, которые пялили на меня свои большие глаза, как бы с интересом наблюдая за появлением столь странного белого чудовища. Вскоре я увидела потрескавшиеся коралловые рифы, полные отверстий и лазеек, и, наконец, очутилась в широкой расщелине, похожей на улицу в большом городе, по обеим сторонам которой высятся каменные громады домов. Здесь валялась масса обломков (очевидно, последнее землетрясение наделало немало бед), но между ними уже прорастали пучки водорослей, виднелись пестрые актинии, колючие морские ежи, губки, раковины и морские звезды. Мое внимание привлекли какие-то великолепные мраморные конусы, но когда я уложила их в корзинку, то заметила сбоку красивого наутилуса, потом огромного Murex tinuispina и других любопытных моллюсков. Не успела оглянуться, как корзинка наполнилась. Когда я потянула за веревку и хотела уже оттолкнуться от дна, чтобы всплыть на поверхность, то уголком глаза заметила высовывавшуюся из-за коралловой осыпи раскрытую, полную острых зубов пасть, а затем короткую, почти треугольную голову с небольшими, злыми глазками, которые глядела с такой холодной жестокостью и хищной злобой, что дрожь пробежала у меня по спине.

«Мурена, — отметила я про себя, — если она нападет на меня сейчас… я пропала».

Мне уже не хватало воздуха, но попытка всплыть на поверхность могла кончиться тем, что мурена схватит меня за ногу. Следовало предупредить нападение!

В руке у меня был охотничий нож, длинный и острый как бритва. Я часто пользовалась им во время подводной охоты, отрезая крепко присосавшихся моллюсков. Резким движением я бросила его в высунувшуюся голову мурены, немного промахнулась и попала несколькими сантиметрами дальше, в толстое туловище рыбы. Удар был так силен, что нож крепко вонзился в коралл. Я никак не могла его вытащить. Неожиданно почувствовав удар по ногам, я выпустила рукоятку и свалилась на дно. Последним усилием воли оттолкнулась и, задыхаясь, всплыла на поверхность, где стала жадно ловить ртом воздух.

Девушки тотчас подплыли и помогли мне вскарабкаться в лодку. Тут Упвехо заметила широкий красный след от удара. Я рассказала девушкам о встрече с муреной. Они покачали головами и сказали, что лишь какой-то добрый дух спас меня от злой кровожадной рыбы.

После короткого отдыха и глубоких дыхательных упражнений мы с Даниху вновь спустились на дно, но на этот раз захватили с собой гарпуны. Найти мурену оказалось не трудно, так как она все еще металась, расшвыривая вокруг себя целые массы коралловых обломков и песка. Даниху немного выждала, а затем вонзила гарпун в толстое туловище чудовища, после чего и я воткнула свой. Мы дернули за веревки, которые сразу же натянулись как струны. Однако нож продолжал торчать в коралле и держал мурену как в клещах. Пришлось вернуться в лодку, чтобы вдохнуть свежего воздуха. Затем мы снова нырнули, причем я держала теперь в руке крепкую веревку с затягивающейся петлей на конце. После многих безуспешных попыток мне удалось наконец затянуть петлю на рукоятке ножа, а затем, пошатав несколько раз в ту и другую сторону, выдернуть клинок. В этот момент мурена развернулась как пружина, вырвала оба гарпунных древка из рук ошеломленной Даниху и исчезла в одной из многочисленных щелей. Все это произошло столь внезапно, что какое-то время мы беспомощно глядели на жердочки, раскачиваемые спокойным течением.