Читать онлайн «Письма с Соломоновых островов». Страница 21

На этом, собственно, и закончились речи, так как в других высказываниях не было ничего интересного, кроме восхваления невесты и ее рода. После этого женщины и девушки обвили талию Лилиекени очень нарядным шнурком со снизками раковин и повели ее в обширную новую хижину, которую Вате построил после помолвки. С этого момента она стала ху’э, то есть замужней женщиной.

Начались приготовления к свадебному пиру, причем прежде всего стали торжественно толочь клубни таро с миндалем. Во двор вынесли четыре огромные деревянные ступы, вокруг каждой из них вбили в землю колья, так, чтобы ступы стояли неподвижно. Затем их наполнили клубнями и миндалем, а рядом положили тяжелые, длиной около двух метров песты, расширенный конец которых был обожжен и чисто соскоблен. К ступам подошли двое певцов: один затянул какую-то причудливую, печально-надрывную песню, другой вторил ему. Опираясь на ступу, держа в одной руке палки и описывая круги над головой, они поджидали двух мужчин, которые, двигаясь в такт песни, боком подходили к ним. Затем певцы отступили на два шага и, глядя на свои руки, поднятые над головой, энергично закрутили палками. В это время подошедшие мужчины схватили песты и начали толочь клубни. Подобные манипуляции повторялись по нескольку раз у каждой ступы. Певцы кружились в бешеных пируэтах и размахивали палками. Тем временем, как бы украдкой, к ним подбирались все новые и новые мужчины и, низко нагибаясь, чтобы избежать ударов палками, в свою очередь, хватали песты. И та и другая группа проделывала почти одинаковые движения; казалось, их руками руководила единая мысль. Наконец, клубни таро были истолчены, разделены на небольшие кучки и завернуты в листья, после чего их стали варить с мясом или печь, как пудинг. В качестве платы за труд Вате надел на плечи певцов по снизке зубов морской свиньи.

Моя дорогая Ева, ты не можешь себе представить, сколько в состоянии съесть местные жители! На свадебном пиру Лилиекени и Вате не пользовались европейской эмалированной посудой, а варили еду в больших деревянных корытах. Каждое из них имеет особое название в зависимости от назначения. В самые большие, длиной в несколько метров, клали целые или порубленные на куски туши тюленей, небольших морских коров, свиней или огромных черепах, обкладывали их разными ароматными листьями, заливали морской водой, а затем варили, бросая в корыта раскаленные камни. Большие корыта именуются здесь хохото. В меньших, так называемых вареаху ни ману, готовили рыбу разных сортов, лангуст, креветок, кокосовых раков, летучих собак, мегаподов, улиток и даже больших, толстых, белых гусениц жуков-носорогов. Немного поодаль разожгли костер, раскалили в нем несколько десятков камней величиной с кулак каждый. Затем убрали камни, и в горячую золу положили завернутые в листья клубни, смешанные с мясом, на них — раскаленные камни и все снова покрыли слоем листьев. Кроме того, на горячих камнях жарили рыбу, креветок, черепах, мегаподов и много всякой другой снеди. Я заметила, однако, что ни к мясу, ни к другим блюдам не добавляли жир — все варилось или жарилось в собственном соку.

Обычно островитяне едят все вместе, и часто совершенно посторонние люди обоих полов приходят со всём семейством к ужину. Однако на торжественных пиршествах принят совершенно иной порядок: мужчины и женщины едят отдельно. Поэтому девушки втянули меня в свой круг, а отец и Анджей должны были пировать с мужчинами. Сама Лилиекени поставила передо мной деревянную мисочку, красиво инкрустированную перламутром, и подкладывала в нее самые различные кушанья. Черепашье мясо, отдававшее запахом ароматических трав, было превосходным, но еще вкуснее показался мне мегапод. Эта хищная птица величиной с фазана, принадлежащая к подотряду Meqapodium, обитает на Улаве и других островах Океании, парами или в одиночку, в лесной чаще. Крупные яйца она, однако кладет в прибрежном песке, зарывая их в глубокие ямы. Жители О’у ловят этих птиц в силки и пекут их мясо в горячей, золе. Перед приготовлением они нашпиговывают птицу таро с миндалем, а затем обертывают ароматическими листьями. Мясо варится в собственном жиру, a таро приобретает столь пикантный вкус, что я с аппетитом съела целых две порции. Изумителен был также пудинг из ямса, приправленный креветками или кокосовыми раками. При этом клубни тщательно пропитываются кокосовым маслом, которое рак накапливает в своем брюшке.

После пира все принялись жевать бетель. Каждый островитянин носит с собой маленькую бамбуковую коробочку, в которой хранит измельченную в порошок известку от раковин. В лист бетельного перца завертывают несколько ломтиков арекового ореха, посыпают щепоткой извести и кладут в рот. Я тоже попыталась жевать бетель, но у него такой отвратительный вкус, что пришлось тут же выплюнуть. Местные жители привыкли к бетелю, к тому же, как утверждают, он полностью уничтожает любых глистов у человека.

Потом начались танцы — неотъемлемый атрибут любого торжества. Они носят здесь преимущественно религиозный характер и исполняются мужчинами; женщины присутствуют лишь в качестве зрителей. Никакими музыкальными инструментами при этом не пользуются, все танцы исполняются под аккомпанемент пения. На песок пляжа вышли два певца: один затянул удивительно монотонную песню, а другой протяжно повторял припев. Оба стояли со сложенными на груди руками, глядя на неторопливые движения выстроившихся в шеренгу танцоров.

Каждый мужчина держал в правой руке легкую, широкую, изогнутую танцевальную палицу и двигал ею, поднимая при этом ногу. Палицы походили по форме на нос ритуальной ладьи; у них длинные рукоятки с особого рода выпуклой пуговицей на конце. В первой фигуре танцоры крепко прижимали к груди рукоятки, которые держали обеими руками, а широкие навершия наклоняли то влево, то вправо, как бы подражая движениям рыболовных крючков с приманкой. Во второй фигуре навершия палиц резко выталкивались вперед, а затем отводились назад (я так и не сумела выяснить, что означал этот жест).

Танцоры держали в руках разорванные пополам молодые листья кокосовых пальм. Проходящие посередине листьев жилки служил» лентами, которыми перевязали грудь. Левой ладонью они производили какое-то странное движение, словно пытаясь схватить палицу. Во время танца исполнители держались прямо, иногда поворачиваясь лицом к певцам и семеня при этом ногами на очень маленьком пространстве.

В последней фигуре танцоры отложили палицы в сторону и к пальцам правой руки прикрепили кастаньеты — связки высушенных орехов, зерна которых при малейшем движении колотились в твердой скорлупе. Затем певцы встали между выстраивавшимися парами танцоров и мелкими шагами двинулись вперед, всякий раз поворачивая голову то вправо, то влево. Когда они завершили, таким образом, круг и пришли на исходное место, танец был закончен.