Читать онлайн «Большая игра. Война СССР в Афганистане». Страница 75

В мае 1996 Усама бин Ладен и его группировка «Аль-Каида» вернулись в пещерные комплексы, которые когда-то были построены с его же помощью южнее Джелалабада. Теперь они находились под защитой Талибана, который с радостью принял взамен как его деньги, так и влияние над сетью боевиков-«джихади». В конце лета 2001 года Масуд согласился дать интервью двум алжирским тележурналистам. Во время интервью бомба, спрятанная в их телекамере, взорвалась, смертельно ранив Масуда. Алжирцы были членами «Аль-Каиды». На следующий день [133] еще несколько членов «Аль-Каиды», большинство из которых были жителями Саудовской Аравии, угнали четыре реактивных авиалайнера в Соединенных Штатах. Два из них врезались во Всемирный торговый центр, один — в здание Пентагона, и еще один разбился в сельской местности в штате Пенсильвания, после того, как пассажиры оказали сопротивление угонщикам [134].

Когда постсоветская Россия вспоминала об Афганской войне в целом, то многие воспринимали ее лишь как один из конфликтов, которые велись старым режимом. Новому режиму хватало и своего собственного военного поражения. Когда Москва в 1994 году начала военные действия с целью подавления движения за независимость на территории отколовшейся от России Чечни — так как Кремль, помимо прочего, опасался того, что отделение северокавказского региона может увлечь своим примером и другие области, — война пошла ужасно. Горький опыт Афганской войны, которая закончилась всего лишь пятью годами ранее, не были учтены. Закаленные местные боевики, которые знали местность гораздо лучше и рисковали гораздо больше, выбивали из строя тысячи недостаточно обученных и плохо оснащенных российских солдат-призывников уже из новой, посткоммунистической России.

Чеченская война была последней в длинном ряду российских военных маневров на Кавказе, который всегда был пограничной территорией, мало чем отличавшейся от Афганистана. Обескровленные боями против новых партизанских сил в горах, русские войска вымещали досаду на местном населении, убивая тысячи мирных жителей, уничтожая деревни и разрушив столицу страны, город Грозный.

После того, как повстанцы во главе с полевым командиром Асланом Масхадовым отбили назад Грозный в 1996 году, обе стороны подписали мирное соглашение, которое оставляло разоренную территорию Чечни фактически независимой. В изолированном и доведенном до нищеты регионе стали обычным явлением похищения людей, пытки и казни без суда и следствия. В 1999 году новый премьер-министр Владимир Путин начал второе наступление на Чечню после того, как исламистские чеченские командиры предприняли несколько нападений на соседний регион России — Дагестан. Москва также обвинила чеченцев в серии взрывов жилых домов в России, несмотря на отсутствие доказательств и даже несмотря на признаки того, что взрывы, возможно, были организованы органами безопасности как повод для войны. Руслан Аушев, герой афганской войны, бывший командир 108-й мотострелковой дивизии и один из самых близких друзей Валерия Востротина, возглавлял в то время правительство соседней области — Ингушетии. Москва отклонила многие попытки Аушева выступить посредником в этом конфликте и, в конечном счете, заменила его марионеточным прокремлевским лидером, под бдительным контролем которого насилие распространилось из Чечни и на Ингушетию.

Новая чеченская война позволила Путину заручиться политической поддержкой среди российского населения, которое уже было по горло сыто десятилетием постсоветского унизительного упадка. Ничто не ранило больнее российскую гордость, чем тягостное впечатление от первого чеченского конфликта, но теперь некогда прославленные вооруженные силы страны снова оказались в глухом тупике, отвечая на атаки повстанцев похищениями людей, убийствами, пытками и насилием над многими тысячами мирных чеченцев. Силы Москвы смогли обеспечить определенную степень стабильности в этом регионе только тогда, когда уничтожили большую часть того, что еще осталось от провинции.

К 2008 году во главе Чечни встал бывший повстанец 31-летний Рамзан Кадыров, который, как многие верят, сам пытал и убивал людей своими собственными руками. Самоуверенная власть Кадырова держится на страхе, дани и огромной поддержке из Москвы. Утверждения Кремля о победе в Чечне верны лишь в том смысле, что тактика выжженной земли, освоенная еще в Афганистане, была доведена до логического завершения: намного меньшее население было буквально разбомблено до полного подчинения, а его инфраструктура восстановлена под властью энергичной промосковской администрации. Где потерпела неудачу «афганизация», обратившая конфликт на местных жителей, там восторжествовала «чеченизация», по крайней мере, временно.

Но режим, выросший за счет жестокого подавления Москвой чеченской независимости, крайне нестабилен. Кадыров зависит от частного ополчения, кремлевской поддержки, и работы «батальонов смерти». Кремль называет повстанцев «бандитами» и «террористами», повторяя ту же терминологию, которая обычно использовалась в Советском Союзе в отношении афганских моджахедов, и утверждает, что конфликт в Чечне был частью глобальной войны против терроризма. В сущности же, наоборот, Москва гораздо больше сделала для воспитания будущего поколения террористов из числа отчаявшихся и нищих чеченских жителей. Из Чечни насилие распространилось и на другие, прежде мирные регионы Северного Кавказа, которые угрожают стать очагом новых этнических и религиозных конфликтов. [135]

Восьмилетнему правлению Путина как президента России очень помог взлет мировых цен на нефть. Новое богатство, превосходившие самые смелые мечты Кремля, позволило ему вытеснить с политической арены оппозиционные партии России и почти заставить замолчать противников Кремля. Образовался ряд новых партий, которые были либо созданы Кремлем, либо образованы с его санкцией. Большинство наиболее выдающихся и влиятельных фигур в политике и бизнесе вступили в главную прокремлевскую партию «Единая Россия». Среди них был и Франц Клинцевич, бывший начальник разведки 345-го воздушно-десантного полка.

Клинцевич остался служить в 345-м полку после окончания Афганской войны. В 1994 году полк был отправлен в бывшую советскую республику Грузию, чтобы помочь обеспечить перемирие между правительством и сепаратистами в Абхазии — отколовшемся от Грузии причерноморском регионе. Вскоре после этого Клинцевич вышел в отставку из вооруженных сил, чтобы возглавить «Российский союз ветеранов Афганистана». Позже он был избран в парламент, где стал заместителем главы парламентской фракции «Единая Россия».

Пилот вертолета Владимир Костюченко стал заместителем Клинцевича в «Союзе ветеранов». В 2006 году он тоже пошел в политику, создав партию «За Родину», которая обещала отстаивать интересы ветеранов в растущей борьбе за голоса все более националистически настроенных избирателей России.

Некогда худощавый и подтянутый Клинцевич теперь располнел. Окна его огромного, обитого кожей кабинета в здании Государственной Думы, построенном в сталинские времена напротив Красной площади, выходят прямо на Кремль. Далее по коридору делит тесный кабинет со своим помощником еще один ветеран 345-го полка. Знаменитый полковой командир Валерий Востротин также депутат Государственной Думы РФ и член «Единой России». На стене позади его рабочего стола висит большой портрет его кумира, героя девятнадцатого века Дениса Давыдова. На подоконнике Востротин держит модель злосчастной боевой машины пехоты — БМД, в которой его дважды ранили. После возвращения из Афганистана Востротин занимал разные высокие военные посты, пока не был назначен заместителем министра по чрезвычайным ситуациям. В этом качестве он еще раз вернулся в Афганистан с грузом гуманитарной помощи еще до своей победы на выборах в депутаты парламента. Одним из его юридических консультантов является ни кто иной, как генерал в отставке Николай Сердюков, который в декабре 1979 года был командиром 345-го полка и наказал Востротина и других военнослужащих 9-й роты за мародерство во дворце Тадж-Бек, который они перед этим помогали штурмовать.