Читать онлайн «Александр Великий. Армия, походы, враги». Страница 15

количество слуг для пехотинцев одним на десяток —или, как можно предполагать, одним на «декаду» — и приказывая солдатам таскать с собой запас зерна на 30 суток. Любая роскошь или тяга к комфорту вызывали неодобрение. Полиен упоминает о некоем тарентском офицере (хотя, как можно предполагать, командире в кавалерии), которого лишили командования только за пристрастие к приему теплых ванн («Военныехитрости», 4.2.1).

Устраивались и настоящие тактические маневры, поскольку ни упорядоченный ложный отход Филиппа под Херонеей, ни ослепительный парад Александра перед лицом иллирийцев под Пелием не были бы возможными без постоянных тренировок. Сариссу в лучшем случае можно считать неудобным и сложным для применения оружием, а стоило им перепутаться, как несчастье уже стояло на пороге. Словом, даже в довольно свободных порядках стройное движение с такими копьями требовало немалой подготовки и развития соответствующих навыков. Пусть первопроходцами в использовании плотных рядов копейщиков в фаланге и оставались греки, однако вершин результативности и мастерства при использовании данного рода построения достигли македонские воины под командованием Филиппа и Александра. Без преувеличения, это был звездный час фаланги.

Квинт Курций Руф так описывает македонскую фалангу в «Истории Александра Македонского», написанной в 1-м веке н.э.:

Македонское же войско, дикое и без внешнего блеска, прикрывает щитами и копьями неподвижный строй и сомкнутые ряды крепких воинов. Этот прочный строй пехоты они называют фалангой: в ней воин стоит к воину, оружие одного находит на оружие другого. Фаланга обучена по первому же знаку идти за знаменами, сохраняя ряды. (III.2.13 [Цит. по изд. МГУ 1993 г.].)

Первое сражение, которое дал Филипп иллирийцам, происходило около Лих-нидосского озера в 359/358 гг. Диодор Сицилийский, опираясь на свидетельства автора середины 4-го века Феопомпа, утверждает, что Филипп возглавлял левое крыло, «которое состояло из цвета македонян» (16.4.5). Можно предположить указание Диодором на «пезгетайрой» («пеших товарищей» — свиты, или отборной стражи Филиппа). Филипп «приказал кавалерии («гетайрой», или гетайрам) пустить коней вскачь, обойти варваров и ударить им во фланг, тогда как сам всей мощью обрушился на неприятеля с фронта» (16.4.5).

Конница

Изначально ядром македонских вооруженных сил служила кавалерия, особенно представители нобилитета, образовывавшие ядро гвардии царя и выступавшие верхом на битву вместе с господином. Они назывались царскими «гетайрой», то есть его «товарищами», или свитой из особо приближенных. Из изначальных 600 человек «товарищеской» конницы Филипп создал крупное формирование тяжеловооруженной кавалерии. Благородные семейства из всех уголков греческого мира получали уделы, нарезанные от земель, отторгнутых у врагов царя, а к концу его правления число таких людей выросло многократно. Филипп наделил их доспехами — кирасами, или панцирями и шлемами фригийского типа, — и развил

тактический строй, созданный Ясоном Ферским, стремясь предоставить коннице верховенствующую роль в сражении.

Основополагающей частью в кавалерии являлась ила (эскадрон) из 200 человек, возглавляемая илархом и разделенная на четыре тетрархии из 49 человек каждая под командованием тетрарха. Тактическое построение тетрархии называлось «клином», Филипп ввел его, позаимствовав у фракийцев, которые в свою очередь переняли прием у скифов. Клин строился с тетрархом во главе, при этом старшие из воинов скакали в середине и по оконечностям линии из 13 человек в основании. Рядом с илархом, по всей вероятности, находился горнист для подачи звуками трубы сигналов четырем «взводным» командирам и адъютант (гиперет) для облегчения задач иларха по управлению действиями эскадрона. Четыре клина эскадрона строились на поле битвы в линию с определенными интервалами между ними, необходимыми для маневра части и предотвращения столкновения в атаке. При наличии конницы, способной к таким тактическим передвижениям, пехоте подвижность столь остро не требовалась. Уже в ранних битвах против иллирийского царя Бардилла конница применялась во взаимодействии с пехотой, что говорит о способности Филиппа разумно использовать в сражении разные «рода войск».

ФИЛИПП НА СЕВЕРЕ

После реорганизации и переподготовки войска Филипп смог наконец уделить должное внимание происходящему в крайне тревожных приграничных горных регионах. Разгромив Бардилла за счет впечатляющего флангового маневра кавалерии, Филипп обратился к западному пограничью, где обеспечил стабильность путем брака с дочерью царя молосцев — наиболее значительного из племен в горах Эпира. Именно союз с этой женщиной, Олимпиадой, принес Филиппу в 356 г. второго сына, Александра.

Когда обстановка на севере и на западе стабилизировалась, Филипп обратился к восточному направлению, где македонянам приходилось постоянно находиться

Антипатр

Антипатр (около 399-319 гг.) являлся одним из наиболее доверенных людей и наиболее хорошо зарекомендовавших себя военачальников Филиппа II. Он представлял царя в Афинах в 346 и 338 гг., а также управлял Македонией, пока Александр сражался на севере в 335 г. В период нахождения Александра в Азии Антипатр служил регентом Македонии и стратегом Европы, он подавлял мятеж во Фракии, а потом громил Агиса III Спартанского, который разжег войну на Пелопоннесе.

Отношения Антипатра с Александром, однако, испортились, и в 324 г. на смену ему отправили Кратера, но кон-

чина Александра помешала выполнению царской воли. Смерть завоевателя стала причиной Ламийской войны, в ходе которой греческая коалиция едва не одолела Македонию. Когда новости о династических сварах с участием Пердикки достигли Македонии, Антипатр объявил войну и с Кратером вторгся в Малую Азию. После гибели Пердикки Антипатр возложил на себя регентство и привез наследников Александра в Македонию. Смерть Антипатра вызвала гражданскую войну, поскольку он передал регентство Полиперхону, а не собственному сыну Кассандру.

Украшенный золотом колчан с изображением сцены боя, как считается, принадлежал царю Филиппу II. Найден в царских гробницах в Вергине и хранится теперь в Археологическом музее Салоник.

начеку, дабы всегда оставаться в готовности дать отпор грозному и опасному соседу — Фракии. Кроме того, внимание царя притягивали богатые греческие города-государства в Халкидике и вокруг нее. Амфипол, «сидевший верхом» на реке Стримон на пути к Геллеспонту, являлся афинской колонией, основанной в 437 г. Районы ее, расположенные вглубь от прибрежной полосы, изобиловали строевым лесом и граничили с горой Пангеон (иначе Пангей) — богатым источником золота и серебра. В 357 г. Филипп осадил город, который и пал через считаные недели, к ужасу афинян, расценивавших его как государство-сателлит. Прочие греческие образования в Халкидике и вокруг Салоникийского залива пали перед Филиппом в нескольких кампаниях либо за счет интриг и предательства, либо не выстояв перед силой македонского оружия: Потидея (356 г.), Пидна (356 г.), Криниды (355 г.), Мефона (354 г.) и, наконец, Олинф (348 г.).

До того момента Филипп ограничивался сдерживанием противника на балканских границах и «поеданием» тех греческих государств в северном Эгейском регионе, которые Афины или какие-то другие греческие города юга не могли или не желали поддержать. Хотя военные успехи Филиппа были, вне сомнения, заметными и даже впечатляющими, все же наличие у него имперских амбиций пока еще не проявилось сколь-нибудь заметно. Конечно же, богатство и могущество македонского государства все росли, но Филипп обычно довольствовался заключением и поддержанием оборонительных союзов с потенциально беспокойными соседями или же попросту подкупал их, не скупясь на взятки. Конечно, для достижения столь незначительных целей ему хватало силы или угрозы ее применения, но Филипп, как отмечает Диодор Сицилийский, являлся трезвомыслящим и жестким манипулятором в дипломатических процессах, в которых македонские цари участвовали всегда также и путем заключения политических союзов через брачные альянсы (16.95.1-4). Не следует отметать в сторону и сбрасывать со счетов данный аспект внешней политики Филиппа, как и готовность македонцев допускать полигамию, если та служила политическим целям. Один древний автор как-то заметил, что «Филипп брал себе новую жену с каждым новым походом, который предпринимал» (Сатир, цитируемый в «Пире мудрецов» Афинея [13—557с-е]). Хотя подобное высказывание есть не что иное, как преувеличение, браки с женщинами из Иллирии, Элимиотии, Молоссии, Фракии, Фер и Лариссы в Фессалии помогли Филиппу обеспечить жизненно важные пограничные регионы без необходимости прибегать к постоянным, истощающим ресурсы и изматывающим людей военным предприятиям.