Читать онлайн «Войны античного мира: Походы Пирра». Страница 24

Впрочем, не станем слишком запутывать читателя проблемами. Следующее ниже описание битвы — реконструкция, однако, кажущаяся достаточно здравой (см. карту № 4).

Следуя старинному обычаю, лучшие свои конные части Антигон поставил на правом фланге. Их возглавляли Деметрий и Пирр. Здесь были тяжеловооруженные всадники, а также «средняя» конница, напоминающая фессалийскую.

Долее стояли слоны Антигона, окруженные роем легковооруженных солдат. В центре находились пешие части, и прежде всего фаланга и гипасписты, возглавляемые лично Антигоном. На левом крыле также была конница, хотя быть может и в меньшем количестве, чем справа.

Строй союзников являлся зеркальным отражением строя фригийского царя. Слева были сосредоточены лучшие всадники во главе с Антиохом, сыном Селевка. Далее стаяли слоны; как мы уже говорили, их расположение было глубоким, а не линейным, так что в первом столкновении участвовали лишь первые их ряды. Случайно ли это было или союзники спланировали развитие событий во время сражения, мы можем только гадать. Левым флангом в целом командовал Селевк.

В центре находилась пехота и колесницы (?). И здесь середину составляли фаланги и гипасписты, справа и слева от них стояли отряды наемников (по большей части — пельтасты). Можем предположить, что командовал здесь Лисимах. Он, выдержавший в прошлом году борьбу с Антигоном в одиночку, имел право на эту честь. Правый фланг, естественно, конный, мог возглавлять Плейстарх.

Сражения эпохи диадохов немного напоминали битвы времен Гражданской войны в Англии: дворянская конница принца Руперта опрокидывает «свой» фланг парламентской армии, «железобокие» Кромвеля — «свое» крыло роялистов; многое зависело от того, какой из победивших флангов быстрее добьет противника и вернется на поле боя.

Военачальники не томили выведенные на поле боя армии. Перед атакой войска издали воинственные кличи, не столько пугая противника, сколько раззадоривая этим себя. Затем конные фланги начали наступление.

Первым бросился в бой Деметрий, и вместе с ним Пирр. Антиох, чтобы его кавалерийские отряды не были сметены массой движения противника, направил их навстречу сыну Антигона. Столкновение конных масс привело к их перемешиванию: бой мгновенно распался на индивидуальные поединки, а также схватки один против двух, двое против двух, двое против трех… Поскольку вооружением всадники напоминали друг друга, в этой суматохе было сложно отличить своих от чужих. Некоторое подобие строя сохраняли лишь отборные отряды, группировавшиеся вокруг Деметрия и Антиоха. Как часто бывало, победа одного из них означала победу всего конного фланга.

Деметрий и Пирр сражались просто образцово. Найдя центр тяжести вражеской конницы, фригийцы обрушились на него и вскоре опрокинули дружину Антиоха. Следом за ней — вначале медленно, потом все быстрее и быстрее — обратились в бегство и остальные конные отряды левого крыла союзников.

Как обычно и бывает, основные потери проигравший бой несет не схватившись с противником грудь с грудью, а во время отступления. Деметрий азартно бросил все свои силы за всадниками вавилонского царя, надеясь совершенно уничтожить или по крайней мере рассеять их. Сам он скакал за Антиохом, желая догнать наследника вавилонского престола и захватить в плен. Скакал, даже не глядя на то, что происходит за его спиной.

Параллельно происходила схватка между отрядами слонов. Противоборство этих могучих животных представляло собой величественное зрелище. Разгоряченные своими погонщиками, уколами дротиков, бросаемых полуголыми легковооруженными воинами, ловко атакующими между их ногами, боевые слоны стремились поразить бок или брюхо противника. Они сцеплялись бивнями, стремясь отклонить голову противника в сторону, чтобы затем нанести удар в незащищенную шею. Раненые животные с ужасными ревом метались посреди сражающихся, топча своих и чужих.

Слоны Антигона, хотя их и было во много раз меньше, сражались прекрасно. Если бы фригийскому царю удалось «разменять» слоновий корпус Селевка, пусть ценой гибели всего своего стада, это могло решить исход сражения.

Однако численный перевес противника все-таки сыграл свою роль. Пока Деметрий гнал конницу Антиоха, слоны вавилонского царя опрокинули отряд Антигона.

При отступлении животные фригийскою царя не могли не привести в беспорядок правую оконечность его пехотного строя. Казалось, последуй вся слоновья лавина Селевка вслед за ними, фронт Антигона будет потрясен.

Однако вавилонский царь решил по-иному. Во-первых, атаки слонов против готового к бою и, что самое главное, знающего, как поступать в таком случае, пехотного строя были чреваты неудачей. Да и функции слонов в то время были иными. Основной их задачей являлось отбрасывание фланговых групп противника, охраняющих уязвимые оконечности расположения пехоты.

Поэтому Селевк приостановил продвижение слонов. Более того, он отодвинул их еще глубже в тыл и развернул так, чтобы прикрыть спины своим фалангитам.

На противоположном фланге также развернулся конный бой. Здесь союзных всадников было больше, да и качеством они превосходили противника. Если на правом крыле сражалась главным образом тяжелая и средняя конница, то слева преимущество отдали легковооруженным стрелкам [41]. Скифско-иранская конница союзников имела явное преимущество. Она отбросила фригийцев и распространилась по тылам Антигона вплоть до противоположного крыла — как это сделает много лет спустя Гасдрубал во время битвы при Каннах.

Наступал решающий момент битвы. Главные силы пехоты все еще не вступали в бой: педзетеры оставались на месте, лишь легковооруженные и пельтасты вели «перестрелку». Сейчас, когда, казалось бы, противники должны были попытаться развить успех: Антигон — своего сына, а Селевк и Лисимах — правого крыла и слонов, пехотные центры замерли на месте. Победа Деметрия лишила его отца кавалерийской поддержки, и он не решился начинать атаку без конного прикрытия. С другой стороны, союзники не хотели рисковать, бросая все свои силы в рукопашную схватку.

В армии Антигона было большое количество македонян, в том числе ветеранов, которые сражались еще против Эвмена.

Фригийский царь ждал, когда победоносная конница Деметрия вернется па поле боя. Союзники же, охватив противника с разных сторон, ограничились тем, что отогнали легкую пехоту противника и тревожили его главные силы метательным оружием. Они неоднократно издавали воинственные кличи, угрожая атакой, но всякий раз в последний момент останавливались — словно показывая, что не хотят доводить дело до последней крайности.

Через некоторое время воины Антигона заволновались. Видимо, старому государю стоило сразу решиться на отчаянное наступление: как выяснялось, он ничего не терял от такой попытки, более того, она приближала его к Деметрию. Оставшись же в пассивном положении, фригийские солдаты растеряли боевой пыл. В их рядах начала распространяться паника.

Видя это, союзники приготовили им «золотой мост», всячески показывая, что предлагают солдатам противника оставить строй и переходить на их сторону.

Хуже того: младшие командиры педзетеров Антигона посчитали битву проигранной. Иначе никак не могло бы случиться того, о чем пишет Плутарх: «Значительная часть фаланги откололась и сдалась, остальные пустились бежать». В одно мгновение армия фригийского царя рухнула; вместе с ней рушилось и его государство.

Антигон прекрасно понимал это, оставаясь на поле боя и отказываясь покинуть его, даже когда все вокруг бежали, бросая оружие, когда целые подразделения переходили на сторону врага. Правда, оставался еще маленький шанс, что возвращение победоносного Деметрия резко изменит ситуацию на поле боя: преследующие врагов солдаты союзников сами уже не сохраняли строй.

Даже когда солдаты Селевка и Лисимаха подбирались к царской ставке, защищаемой телохранителями Антигона, а их стрелы и дротики достигали места, где стоял фригийский государь, тот отказывался покидать поле боя. На слова: «Царь, они метят в тебя!» он отвечал: «В кого же им еще метить? — Ничего, Деметрий придет на помощь».