Читать онлайн «Войны античного мира: Походы Пирра». Страница 21

Деметрий расположил свою армию напротив противника Сообщения античных историков не позволяют дать точный расчет времени кампании 302 г. Мы знаем лишь, что к моменту столкновения с Кассандром сын Антигона уже знал о высадке Лисимаха и Препелая в Малой Азии и отправил эскадру с десантом для поддержки Абидоса. В данный момент у Деметрия под рукой находилось около 50 000 человек.

В начале похода численность его армии была еще большей: в ее составе были 1500 всадников, 8000 македонян, являвшихся ядром фаланги, 15 000 наемников, 25 000 греков, мобилизованных по постановлению Коринфского конгресса, а также 8000 иррегулярной пехоты, собранной главным образом среди экипажей пиратских кораблей (пираты всегда с удовольствием служили Деметрию), всего 57 500 солдат.

Таким образом, даже после выделения необходимых гарнизонов и отряда, отправленного в Геллеспонт, у соправителя Антигона все равно оставалось преимущество почти 5:3.

Современные историки удивляются, почему Деметрий так и не сумел воспользоваться несомненным превосходством. Противники несколько раз выводили свои армии из лагерей, но так и не начинали боя. Войска были похожи на тетеревов, распускающих перья и издающих воинственный клекот во время брачного сезона, однако не бросающихся друг на друга. «На испуг» взять Кассандра не удалось. Но почему Деметрий все-таки не начинал сражения?

Диодор сообщает, что и Кассандр, и Деметрий с тревогой ждали сообщений о решающем столкновении в Малой Азии между Антигоном и Лисимахом, которое, по их предположениям, должно было произойти со дня на день. По общему мнению это оправдание несерьезно. Победа над Кассандром внесла бы решительный перелом в ход войны, а возможно, привела бы к началу мирных переговоров. Деметрий же вел себя так, словно утратил присущую ему отвагу и тягу к риску.

Но прежде чем выносить вердикт этому царю и полководцу, давайте спросим себя: а столь ли часто сражение являлось основной целью войн диадохов? Лишь первые годы междоусобиц, то время, когда македонская армия еще была «горячей», дают нам примеры многочисленных схваток, даже во время одной кампании. Особенно много их было на востоке, в том регионе, где вел борьбу неутомимый Эвмен.

Постепенно генеральное сражение превращается в крайнюю меру, к которой прибегают лишь в особенных случаях. Войска становятся все менее надежными, для восстановления армии или флота после поражений требуется значительное время и огромные финансовые ресурсы. Деметрий мог помнить плачевные результаты битвы при Газе (312 г.), когда Антигон потерял Вавилон и весь восток своего государства.

Поэтому противники стремятся в первую очередь к захвату укрепленных пунктов, контролирующих стратегические дороги или побережье, занятию городов, переманиванию на свою сторону армий противника. Вспомним кампанию 316 г, когда Кассандр завоевал Фессалию и Македонию благодаря удачному маневру и недовольству правлением Олимпиады.

Да и Деметрий больше славен своими осадами городов (за что он получил прозвище «Полиоркет», «Градоосаждатель»), чем битвами (за исключением, пожалуй, морской победы при Саламине).

Вот и на этот раз он выжидал. Мы можем не сомневаться: дело было не только в известиях из Азии. Во-первых, армия, в которой 50% составляло наспех собранное ополчение, не имевшее высокой боевой ценности, едва ли была готова к бою. Это видно уже по скорости ее передвижений во Фтиотиде. Во-вторых, агенты Деметрия работали в фессалийских городах, в тылу у Кассандра. Работали успешно, так как мы знаем, что Феры восстали против македонского паря и призвали Деметрия. Последний отправил туда значительный отряд, который вначале запер македонский гарнизон на акрополе Фер, а затем взял этот очаг сопротивления штурмом.

Еще несколько подобных успехов, и Кассандр оказался бы посреди враждебной сараны. Занятие Фер и так угрожало его коммуникациям с Македонией. Таким образом, он был бы принужден к отступлению или же к сражению во все более ухудшающейся обстановке. И то и другое могло привести к потере армии.

Однако в события вмешался Антигон. Демстрий получил от него письмо с приказанием заключить перемирие с Кассандром и срочно возвращаться в Азию. Он сравнивал напавших на него царей со стервятниками, слетевшимися во Фригию со всех сторон света.

Вот уже 23 столетия Антигона осуждают за это решение. Осуждают основательно. Действительно, Демстрий был близок к победе, которую одержал бы что называется не мытьем, так катаньем. Разгромив Кассандра и заняв Македонию, он не только лишал Препелая и Лисимаха подкреплений, но и мог заставить последнего прекратить военные дейсгия, непосредственно угрожая его владениям.

С другой стороны, мы не можем оценить состояния Антигона во второй половине лета 302 г., а также не знаем его мнения по поводу кризиса в азиатских владениях Антигон, например, мог полагать, что любой мало-мальски неудачный сценарий развития конфликта в Европе свяжет армию его сына, оставив старого царя один на один с многочисленными врагами.

Деметрий отправил к Кассандру парламентеров. Царь Македонии после недолгого раздумья пошел на заключение перемирия. Видимо, основным условием был принцип «status quo»: сторонники Деметрия сохраняли свое положение в занятых этим летом городах, вся же остальная часть Фессалии оставалась под властью македонского царя. Вероятно также, что Кассандр обязался лично не принимать участия в малоазийской войне [36].

Деметрий распустил греческое ополчение и, снабдив города в Средней Греции дополнительными гарнизонами, отплыл на восток. Он мог взять с собой не более 25 000 человек, но тогда казалось, что этих сил будет достаточно.

Едва соперник Кассандра удалился из Европы, македонский царь тут же нарушил перемирие. Он занял отпавшие от него Феры и Ларису Кремасту, после чего вторгся через Фермопилы в Среднюю Грецию. Результатом этого наступления стал захват Фив. Правда, далее Кассандр не пошел, опасаясь ввязаться в затяжную борьбу с многочисленными сторонниками Демстрия в Элладе.

В это же время он организовал переворот в Эпире (по одному из источников даже лично явившись туда), в результате которого Пирр должен был бежать к Деметрию. После завершения кампании Кассандр смог отправить часть освободившихся сил на помощь Лисимаху.

В это время Деметрий плыл к Эфесу. Эфес давно уже занял место самого главного и богатого города Ионии, «отодвинув» на второй план Милст. Оставить в руках Препелая этот пункт Деметрий не мог. Высадившись у его стен, он быстро заставил капитулировать гарнизон. Видимо, короткое правление македонян вызвало у горожан недовольство, — что неудивительно, так как Антигон строил свои отношения с ионийскими полисами на принципах автономии последних (по крайней мере внутренней). Поддерживая в Элладе лозунг свободы греков, Антигон и Деметрий были вынуждены сохранять хотя бы видимость этой свободы в Малой Азии. В отличие от фригийских царей Кассандр везде насаждал власть своих прямых ставленников или же просто назначал наместников.

После взятия Эфеса у Деметрия появилась возможность направиться к Антигону через Лидию, по пути отбивая занятые Препелаем города и укрепления. Однако он нашел куда более сильный ход (если сам Антигон не приказал ему это в своем письме). Оставив в Эфесе сильный гарнизон, с остальными войсками Деметрий отплыл к Проливам — не тратя время на бои под Колофоном и Адрамиттием. Оказавшись в Пропонтиде, Деметрий перерезал все коммуникации Лисимаха, фактически окружая его армию.

Деметрий не стал тратить силы своих отрядов на штурм стен Сигея и Лампсака, зато близ последнего города ему удалось захватить лагерь Лисимаха, а также обоз, оставленный фракийским царем здесь в момент выступления в Великую Фригию.

В обозе находилось имущество, а вероятно, и семьи автариатов, иллирийских наемников Лисимаха Деметрий получил прекрасную возможность для шантажа своего врага. Один из поздних источников (Полиен) донес предание о том, что Лисимах, узнав о событиях близ Лампсака, тут же решил избавиться от возможной «пятой колонны» в своей армии и приказал перебить всех автариатов поголовно (5000 человек). Из других источников мы знаем, что 2000 автариатов все-таки спаслись и зимой 302/01 г. перешли на сторону Антигона.