Читать онлайн «Вторая мировая. 1939–1945. История великой войны». Страница 77

Неоценим был морально-психологический аспект этой победы. Она стала той оздоровительной силой, которая вызвала в народе прилив энергии и подъем духа. После Сталинграда советские воины обрели достаточную уверенность в своих силах. В книге «Солдатами не рождаются» писатель Константин Симонов приводит весьма примечательный разговор двух советских генералов. «Как оцениваешь результат боев под Сталинградом? — Считаю, что на сегодня доказали свою способность воевать, а при превосходстве в силах — бить». Немецкий же солдат стал бояться фланговых ударов. «Если до сих пор он знал, что может спокойно оставаться на угрожаемой позиции… то теперь он утратил эту уверенность и начинал нервничать при каждом прорыве противника на фланге», — писал немецкий историк Рикер. Сталинградская битва подорвала в немецком воине тот дух превосходства, который доселе цементировал германскую армию.

Разгром под Сталинградом резко ослабил внешнеполитические позиции Германии. Нейтральные страны отступились от Гитлера, а иллюзии его союзников насчет победы в войне рассеялись. Эта убедительная победа СССР отрезвляюще подействовала на Японию и Турцию, вынудив их соблюдать осторожность и сдержанность. Для участников Сталинградской битвы выпущена медаль «За оборону Сталинграда».

Почти одновременно с контрнаступлением под Сталинградом советское командование провело 25 ноября 1942 года очередную наступательную операцию в районе Ржевско-Вяземского выступа, который вновь стал ареной жесточайших сражений войны. Операция носила кодовое название «Марс» и имела целью ударами двух фронтов — Западного (генерал И. С. Конев) и Калининского (генерал М. А. Пуркаев) нанести поражение войскам группы армий «Центр», оборонявшим Ржевско-Вяземский выступ. Общая численность войск Калининского и Западного фронтов превышала 1,3 млн чел. (больше, чем при наступлении под Сталинградом). Они располагали 24,6 тыс. орудий (32 % от их общей численности на фронте), 3,3 тыс. танков (45 % от их общей численности на фронте), 1,17 тыс. самолетов (38 % от их общей численности на фронте).

Несмотря на собранную мощь и значительное численное превосходство (на отдельных участках прорыва по личному составу оно было пяти-шестикратным), советским войскам не удалось добиться успеха, подобного сталинградскому. Наступление планировалось на тринадцати основных направлениях по периметру выступа, что привело к распылению сил. Операция увязла в позиционных боях без достижения решительного успеха.

В отличие от Сталинградской битвы, советские войска под Ржевом в полной мере столкнулись с неблагоприятными условиями зимнего наступления в лесистой местности против загодя подготовленной, хорошо оборудованной и привязанной к местному рельефу линии обороны. Немецкие опорные пункты соединялись между собой траншеями с развитой системой ходов сообщения, ДЗОТов и блиндажей. Танки и штурмовые орудия, хорошо пристрелянные на местности, также часто зарывались в землю. Перед передним краем обороны находились минные поля и проволочные заграждения. На важнейших направлениях немцы имели две линии обороны, что стало для советского командования полной неожиданностью.

Под Ржевом Красная Армия не могла в достаточной степени воспользоваться широким маневром, возможности которого были ограничены лесистой местностью, глубоким снегом и коротким зимним днем. Прямой же натиск на узком пространстве свел на нет значительное численное преимущество наступавших. Пехота, поднимаясь в атаку, чаще всего скучивалась и несла большие потери. Хорошая видимость на снегу атакующих бойцов, у которых отсутствовали маскировочные халаты, давала возможность оборонявшимся вести эффективный, прицельный огонь. Советские войска оказались втянуты в кровавые фронтальные бои и увязли в сплошной и недостаточно ими изученной немецкой обороне.

Не всегда достигала цели и мощная артиллерийская поддержка. Лесистая пересеченная местность и частые метели сильно ограничивали видимость. Артиллерийская же разведка почти отсутствовала. В результате орудия и реактивные минометы часто вели огонь не по конкретным целям, а по площадям, что резко снижало эффект попадания. Части переднего края (пехотные и механизированные) также имели слабую разведку, которая не обеспечивала их должными сведениями о немецкой обороне (особенно второго эшелона). Из-за этого войска часто атаковали вслепую и несли тяжелые потери.

К причинам неудач наступления стоит добавить огромное упорство и мастерство немецких солдат, отнявших у наступавших запланированный триумф. Если в ходе контрнаступления под Сталинградом советским войскам противостояли недостаточно стойкие румынские или итальянские части, то под Ржевом — немецкие кадровые соединения. Для немцев — ветеранов Ржевской битвы защита этой уже хорошо знакомой земли, обильно политой кровью боевых товарищей, была в известном смысле делом чести.

Имели место и стратегические соображения. При смене наступательных задач на оборонительные Ржевский выступ приобретал новое значение для германского руководства. На линии Москва — Смоленск — Минск — Варшава — Берлин этот выступ становился выдвинутым на восток, передовым рубежом немецкой обороны против советского натиска на столицу Третьего рейха. Не случайно немцы называли Ржев «воротами на Берлин».

В обороне ржевско-вяземского района немецкие войска проявили высокую доблесть и умение. Они точным огнем отсекали пехоту от танков, которые уничтожались затем из замаскированных укрытий противотанковой артиллерией. Широко применялся метод танковых засад. Потеряв оборонительный объект, немцы, как правило, стремились отбить его в тот же день с помощью контратаки (обычно при поддержке танков). Зимой они проявляли особую стойкость, поскольку отступление грозило им потерей теплых блиндажей и отходом в неизвестность. Среднесуточные темпы продвижения Западного фронта измерялись всего сотнями метров.

Германское командование успело перебросить на угрожаемые участки значительные подкрепления (5 дивизий, в том числе 4 танковых). Появление в данном районе крупных механизированных соединений позволяло оборонявшимся осуществлять быстрый маневр резервами и своевременно перебрасывать их на угрожаемые участки по всему периметру выступа. В умелом использовании оперативных резервов (они не были вскрыты разведкой) немцы явно переиграли командование Красной Армии, что стало важнейшей причиной неудачи «Марса».

Будучи жестко привязаны зимой к дорогам, наступающие части имели узкое построение, что повышало опасность быть отрезанными. Многие танки не имели радиосвязи, что затрудняло взаимодействие войск и управление бронетанковыми подразделениями. Отразив наступление Западного фронта, немцы нанесли мощные фланговые удары по прорвавшимся частям Калининского фронта, которые так и не сумели расширить зону прорыва. Некоторые из них оказались отсечены и попали в окружение. В частности, наступавший южнее Белого механизированный корпус генерала М. Д. Соломатина [15].

В результате Ставке пришлось брать из резерва новые силы (в частности, сибирские дивизии), чтобы вызволять попавшие в ловушку соединения. Дравшихся несколько суток в тяжелейших условиях зимнего окружения бойцов и командиров пришлось отводить в тыл на отдых. Ни о каком их дальнейшем участии в наступлении не могло быть и речи.

15 декабря советское командование было вынуждено прекратить натиск, который зашел в «позиционный тупик». Хотя войска Западного и Калининского фронтов не достигли поставленных целей, но своими активными действиями они оттянули на себя крупные немецкие резервы, что способствовало победе под Сталинградом. Потери Красной Армии в этой трехнедельной зимней битве составили 215 тыс. чел. и 1363 танка.

Другой «котел» советское командование готовило немцам в районе Демянска, где на небольшом пятачке у них располагалось 13 пехотных дивизий. Лесисто-болотистая местность, множество рек и озер препятствовали здесь широким наступательным действиям, зато благоприятствовали упорной и долговременной обороне.