Читать онлайн «Государство и революции». Страница 15

Ну а поскольку совсем не заметить чрезвычайных трудов и жертв восточной союзницы уже не получалось, ее подкармливали новыми обещаниями например, в конце 1916 г. все же расщедрились и подписали соглашение об удовлетворении России за счет Турции, посулили отдать ей Константинополь с проливами и некоторые территории в Закавказье (как нетрудно понять, и это обещание было нереальным — выше было показано, что получилось из попытки расчленить Турцию). А между тем, реальную политику союзников по Антанте очень трудно было бы назвать дружественной. Так, в Петрограде дипломаты западных держав весьма недвусмысленно поддерживали либеральную оппозицию, вовсю раскачивавшую тыл страны информационными войнами против царского правительства. А как же, речь ведь шла о "демократических ценностях", носителями которых считалась эта оппозиция, так что и поддержка ее даже в условиях войны выглядела для Европы делом вполне естественным. С 1916 г. в думских и великосветских кругах начал образовываться и настоящий заговор с целью отстранения, или устранения Николая II и передачи трона царевичу Алексею при регентстве более дееспособного и прогрессивного (по мнению заговорщиков) правителя. Заговор этот не сумел и не успел реализоваться, но как выяснилось впоследствии, к нему тоже были причастны союзные дипломаты.

Но ведь кроме «друзей», были еще и враги. И они тоже полным ходом вели свои подрывные действия. Собственно, еще Наполеон пытался пользоваться такими методами — в 1812 г. перед вторжением в Россию он заслал своих агентов с целью организовать восстание донских казаков, наподобие «пугачевщины», поскольку имел ложные сведения об их сепаратистских настроениях и недовольстве властями (и естественно, просчитался). Но если в «рыцарском» XIX в. шпионаж все же считался позорным занятием, недостойным честного человека, то в XX тактика и стратегия ударов "ниже пояса" развернулась в полную силу. В ходе Русско-японской войны Япония произвела настоящую революцию в военном деле путем активного и массового применения разведслужб, давшего весьма ощутимые результаты. Причем использовалось как тотальное опутывание агентурной сетью театра боевых действий с организацией диверсий, сбора и передачи разведданных, дезинформации и внедрения панических слухов, так и методы, нацеленные на дезорганизацию глубокого тыла — вроде финансирования и активизации оппозиционных сил на территории противника (например, были установлены рабочие контакты японских спецслужб с польскими революционерами).

Разумеется, этот опыт изучался и брался на вооружение другими державами. В частности, на очень высокий уровень вышла и организация спецслужб в Германии. И работа по разрушению вражеских тылов была ими развернута весьма активная, включая и морально-психологические, и экономические, и политические диверсии. А в данном отношении они, разумеется, положили глаз и на большевиков. В начале войны, когда на территории Германии и Австро-Венгрии были интернированы тысячи находившихся там русских, арестовали в общей массе и Ленина, обретавшегося в Кракове. Но выпустили его почти сразу же по ходатайству видного австрийского социал-демократического лидера Ф. Адлера. Распоряжение министерства внутренних дел Австро-Венгрии от 23. 8. 1914 г., направленное в дирекцию полиции Кракова, недвусмысленно гласило: "По мнению д-ра Адлера, Ульянов смог бы оказать большие услуги при настоящих условиях" ("Ленинский сборник II" под ред. Л. Каменева, М., 1924, стр. 183).

И Ленин, как известно, не обманул возлагавшихся на него надежд. Он уже в первый год войны провозглашал: "Для нас, русских, с точки зрения интересов трудящихся масс и рабочего класса России, не может подлежать ни малейшему, абсолютно никакому сомнению, что наименьшим злом было бы теперь и тотчас — поражение царизма в данной войне. Ибо царизм в сто раз хуже кайзеризма" (ПСС, т. 49, с. 14)

А в сентябре 1915 г. на Циммервальдской конференции большевики и некоторые другие примкнувшие к ним группировки социал-демократии открыто взяли курс на "поражение собственного правительства".

Перекачкой и «отмывкой» германских денег на нужды коммунистов занимался Александр Львович Парвус (Гельфанд). Одесский еврей по происхождению, один из лидеров революции 1905 г., он бежал за границу и обосновался в Германии, где стал не только видным социал-демократическим деятелем, но и преуспевающим бизнесменом. Свою родину он ненавидел, еще в Русско-японскую искал контактов с ее противниками, а затем сам предложил свои услуги немецкой разведке. Через него огромные суммы из Берлина переправлялись в Стокгольмский Ниа-банк, а оттуда при посредничестве Якова Ганецкого (доверенного лица Ленина и немецкого агента) переводились в российский Сибирский банк на счета М. Козловского и Е. Суменсон. Непосредственное участие в этих махинациях принимал и Карл Радек (Собельсон), также являвшийся кадровым шпионом Германии.

И последующее разложение России во многом стало результатом целенаправленных диверсий. Финансировались забастовочные комитеты оборонных заводов — что усиливало трудности снабжения фронта, а по цепочке вело и к нарастанию недовольства в армии. Инициировались беспорядки, активизировалась враждебная правительству агитация. Под прикрытием подпольных политических организаций внедрялась и развивала свою деятельность засылаемая агентура. Тем более что в разгар войны двери в страну оставались широко открытыми — через Швецию можно было свободно попасть в Финляндию, входившую в состав империи, но не подчиняющуюся ее юрисдикции, неподконтрольную ни российской жандармерии, ни полиции, ни контрразведке. Именно из-за этого самому сильному разложению подверглись Балтфлот, базировавшийся в Гельсингфорсе (Хельсинки), соседние с Финляндией Петроград и Кронштадт. Были и прямые диверсии, очень смахивающие на результат германско-революционного сотрудничества. Например, в 1916 г. на рейде Севастополя в результате загадочного взрыва погиб и затонул флагман Черноморского флота дредноут "Императрица Мария". А перед катастрофой на борту корабля… работали свои же, русские рабочие-ремонтники.

Нет, спецслужбы противника использовали не только большевиков. Поддержка оказывалась любым оппозиционным движениям, расшатывавшим государственные устои — кадетам, народным социалистам и пр. Но поскольку они при всем легкомыслии оставались патриотами России, их предпочитали задействовать «втемную», чтобы не догадывались о своих истинных покровителях — например, через подставных лиц финансируя их издания. Использовались еврейские общины, то и дело поднимавшие шум по поводу бедствий евреев в прифронтовой полосе или их преследований военными властями. Поскольку одним из традиционных промыслов приграничного еврейского населения была контрабанда, то естественно, из этой среды вербовались и шпионы. И можно даже предположить, что многих из них австро-германская разведка подставляла потом нарочно — информацию они могли давать весьма скудную, в масштабах собственного местечка, зато стоило поймать и повесить кого-нибудь из них или выселить из прифронтовой полосы «ненадежных», подозреваемых в шпионаже (что было Законной прерогативой главнокомандующего), как тут же разыгрывался очередной скандал, будоражащий либеральную общественность и портящий отношения России с западными олигархами.

А австрийцы поддерживали и украинских националистов — для чего сами же их и выращивали. Пленных, уроженцев малороссийских губерний, помещали в отдельные лагеря, и настойчиво, при участии оплачиваемых Веной львовских профессоров, просвещали, в том смысле, что они вовсе не «русские» и имеют совершенно другие интересы. Аналогично поддерживались и польские националисты — уж им-то ничего объяснять и растолковывать не требовалось.

А теперь отметим, что все эти мощнейшие перегрузки, навалившиеся на Россию, пришлись на очень серьезный и в какой-то степени критический период ее развития. По самой специфике евразийской цивилизации важнейшую роль в ней играли не юридические или экономические, а внутренние, духовные устои. Причем существовавшие и поддерживавшие ее на нескольких уровнях персональном, коллективном — общинном, корпоративном и т. п., сословном, общегосударственном. И взаимное соответствие этих устоев на каждом уровне, взаимное дополнение и наложение, взаимное влияние "снизу вверх" и "сверху вниз" как раз и обеспечивало силу, устойчивость и стабильность Российской империи. Но в своем патриархальном варианте, характерном для XIX столетия, они оказались заметно ослабленными в результате бурного промышленного развития, новых успехов просвещения и культуры, политических и социальных реформ. Нарушилось и прежнее соответствие "духовных векторов" на различных уровнях и в различных «подсистемах» государства, теперь диапазон их направленности стал более широким и менее стабильным, колеблющимся в зависимости от тех или иных факторов. Рассмотрим, например, триединую формулу «Бог-Царь-Отечество», которой традиционно определялись эти внутренние устои на высшем, общегосударственном уровне.