Читать онлайн «История магии и оккультизма». Страница 23

В туманных метафорических выражениях «Пистис София» сообщает о двадцати четырех тайнах, заключенных в двадцати четырех эонах.* Кроме того, душа, стремящаяся к раю, должна знать также пять меток, семь гласных звуков, пять деревьев и семь «аминей». По всему тексту «Пистис Софии» разбросаны упоминания о мистических печатях, числах и прочих символах, заимствованных частично из иудаизма, а частично из древнеегипетского культа. Повторяясь в загадочной последовательности, эти символы пронизывают собой все мироздание.

Завершается «Пистис София» обширным фрагментом, содержащим молитвы Иисуса. Находясь то на горе, то посреди моря, то в воздухе, Спаситель в окружении учеников взывает к Отцу. Эти обращения предваряются магическими формулами; кроме того, Иисус совершает обряд причащения вином и водой. Затем Он объясняет воздействие знаков Зодиака на душу человека, а также добрые и дурные влияние планет, имена которых заимствованы, по-видимому, из зороастризма. Упоминаются также некоторые египетские божества — Бубастис и Тифон-Сет; а небесной матерью Спасителя оказывается сирийская богиня Барбело.

Следующий далее фрагмент взят из заключительной части текста «Пистис София», созданной независимо от остальных частей. Слова, вкладываемые ее автором в уста Иисуса, — в чистом виде магическое заклинание. Это вовсе не плод фантазии, как может показаться на первый взгляд, а причудливая смесь древнееврейских, египетских и персидских слов, искаженных до неузнаваемости в результате многократного переписывания. Люди повторяли эти слова, не понимая их первоначального смысла. Они следовали древнему правилу, воспрещавшему переиначивать непонятные иноязычные тексты: любое изменение могло разрушить силу заклинания. Наряду с этой убежденностью в магической силе слова здесь очевидна вера в мистическое могущество чисел и «истинных имен», а также некоторые другие элементы египетских и вавилонских магических поверий:

Мы не станем утомлять читателя подробным описанием многоступенчатых небесных иерархий, принятых в гностическом учении. Гностики, без сомнения, надеялись, что пройдя эти запутанные лабиринты, они наверняка достигнут божественного света. Они были убеждены, что путь к спасению лежит через напряжение всех душевных сил. Иудеи скитались по пустыне сорок лет, прежде чем достичь Земли Обетованной. Волею своего Бога они совершили это длительное паломничество — и очистились. Но сколь же труднее и опаснее должен быть путь на небеса! А небеса эти были вотчиной многочисленных божеств, заимствованных гностикам из самых разных религий той эпохи. Триста шестьдесят верховных владык были, в свою очередь были подчинены пяти величайшим властителям: Кроносу, Аресу, Гермесу, Афродите и Зевсу. Эти эллинские имена стоят в одном ряду с «варварскими» восточными. В паре с Зевсом выступал иудейский Иегова. Помощником Ареса был некий дух по имени Йпсантахоунхаинхоухеок. Гермесу, богу-посреднику, помогал явно не столь могущественный дух: имя его состояло лишь из двух слогов — Хайнхух. Тем не менее, Хайнхух все же входит в троицу довольно могущественных «троесильных» божеств. София, дочь Барбело, связана с Афродитой; отношения между ними, очевидно, более дружественные, чем во всех прочих насильственных альянсах такого рода. Наконец, Кронос связан с безымянным духом — некой силой, происходящей от «великого незримого».

Широкое распространение гностицизма свидетельствует о том, насколько привлекательным он оказался для народных масс. Интеллектуалы того времени также питали симпатию к новой вере, позволявшей примирить древние учения с зарождающимся христианством. Святой Павел (умер в 67 г. н. э.), сознавая всю опасность гностицизма, предостерегает эфесскую церковь от соблазнов увлечения «всяким ветром учения, по лукавству человеков, по хитрому искусству обольщения».* Но другие деятели ранней христианской церкви — например, Синезий (370 — 413), епископ Птолемаиды в Северной Африке, — оказались не столь осторожны. Свой комментарий на алхимическое сочинение, приписывавшееся Демокриту, Синезий посвятил верховному жрецу Сераписа в Александрии. Алхимические трактаты и гностические гимны этого епископа трудно совместить с ортодоксальным христианством.

2. Гностические секты

Согласно Валентину, одному из самых видных из проповедников гностицизма (умер в 161 г. н. э.), материя отделена от духовного, небесного мира вовсе не изначально и не навеки. Так, временное отпадение Софии от милости Бога совершается в небесном мире. Во главе всего сущего находится двоица эонов: эон Отца и эон первочеловека. Согласно мифу, первочеловек погрузился в материю и снова поднялся на небеса. Этот падший эон породил душу — Христа (которого не следует смешивать с Иисусом Христом). Искупление совершилось благодаря Гору, ограничителю, имя которого происходит от египетского Гора, сына Исиды.

Главным таинством валентиниан было таинство брачного чертога, где набожный последователь учения созерцал небесный брак Софии со Спасителем, где верующий переживал мистический опыт единения со своим ангелом. В ритуал этого таинства входила следующая формула:

Мистическим эротизмом проникнуто также учение Симона Волхва, первого из известных нам гностиков. Многочисленные последователи Симона Волхва считали его самого верховным божеством, отцом всего сущего и высочайшей из сил, произведшей посредством эманации женское порождающее начало. Эта мать всех вещей, в свою очередь, породила ангелов, которые сотворили видимый мир. Эти низшие существа из зависти удержали свою мать на земле, и та была вынуждена переселяться из одного женского тела в другое. Когда-то она была Еленой Троянской, а во времена Симона Волхва стала тирской блудницей. Симон сочетался с ней браком ради спасения человечества; спасение же не заслуживалось праведными делами, а даровалось милостью Симона тем, кто верил него и в его Елену.

На христианском Западе Симон стал восприниматься как прототип всех злых колдунов. Согласно Деяниям Апостолов (8:9-24), он был обращен в христианство апостолом Филиппом, чьи чудеса и проповедь произвели на этого мага глубокое впечатление. Симон признал, что Филипп превосходит его в магическом искусстве. Увидев, как Петр и Иоанн крестят людей, возлагая на них руки, Симон попросил научить его этому обряду, дабы и он смог передавать Святой Дух. За эту услугу Симон предложил апостолам деньги. Упреки Петра он принял со смирением и попросил простить его. Однако имя Симона стало нарицательным: «симонией» с тех пор называли торговлю церковными должностями. Согласно другой легенде, Симон пожелал показать народу, что, подобно Христу, он может подняться на небеса. И действительно, он оторвался от земли и взлетел в голубое небо Рима. Многих людей ему удалось соблазнить этим трюком, и Петр испугался, что его паства переметнется к лжепророку. Он взмолился Богу, попросив положить конец этому безобразию. Тогда демоны, поддерживавшие Симона, покинули его, и маг, рухнув наземь, переломал себе ноги.