Читать онлайн «Верования дохристианской Европы». Страница 17

Здесь мы можем смело переходить к «биографиям» богов Асгарда и прежде всего — к Одину, как фигуре крайне неоднозначной и сочетающей в себе множество, казалось бы, черт принципиально несочетаемых.

Владыки Асгарда

Что же мы знаем про Одина, или же, в древнегерманском произношении, Вотана? Если вкратце, то его портрет выглядит следующим образом.

Если вдруг на дороге вы встретите седобородого одноглазого старца в серой одежде с синим плащом и в широкополой шляпе, да еще сопровождаемого двумя огромными черными вóронами и двумя матерыми волчищами, с очень большой долей вероятности можно утверждать, что перед вами именно Один. Ну а если он при этом восседает на удивительном восьминогом коне по имени Слейпнир и держит в руке копье с наконечником дивной работы дварфов — отпадают последние сомнения.

(В современной Исландии считается добрым знаком встреча на пути с двумя храфнами-вóронами.)

С историей рождение Одина мы уже знакомы. Напомним, что Один был внуком Бури, сыном Бора и великанши Бестлы, у него было двое братьев — Вили и Ве, судьба которых после сотворения человека нам неизвестна.

Совсем другой вопрос, как и откуда появился культ Одина, вытеснивший почитание Тиваза-Тюра — особенно если учитывать, что исходно в архаичном германском пантеоне времен бронзового века никакого Одина-Вотана не было вовсе, а если и был, то занимал даже не второстепенные, а совершенно арьергардные позиции?

Тиваз — типично индоевропейское божество с аналогами в других культурах: например, имеется этимологическое соответствие греческому Дьясу-Зевсу. Тацит описывает Тиваза под именем Марса, что указывает на его покровительство воинам и военному ремеслу.

То же самое и с Тором-Доннаром — он вполне сравним с индоевропейскими Индрой, Таранисом, Перкунасом (Перуном) и даже с финно-угорскими богами грома и неба (Укко, Таара). У Тацита — аналогия с Геркулесом-Гераклом.

В истории с Одином всё гораздо сложнее и запутаннее.

В личности Одина сочетаются казалось бы абсолютно не сочетаемые черты, среди которых резко выделяется шаманистский аспект, причем таковой практически отсутствует в древнегерманском культе (когда Вотан только появляется в пантеоне), и, наоборот, резко подчеркивается в скандинавском. Возможно, здесь сыграло свою роль финско-саамское окружение древних норвежцев и шведов — у их северных соседей, так и не перешагнувших грань палеолита, шаманские практики были распространены повсеместно.

Шаманская инициация Одина выражена в легенде о его жертвоприношении — он пронзает себя копьем, пригвоздив к стволу Иггдрасиля, девять дней висит на Мировом Древе и затем утоляет жажду магическим мёдом, получив его из рук родного деда по материнской линии, великана Бёльторна. Тогда же Одину открываются руны — носители мудрости и волшебства. Так же безусловно шаманской практикой выглядит поездка Одина в Хельхейм, где он пробуждает древнюю вельву-пророчицу и узнает от нее судьбу богов и всего мира.

Священный мёд тесно связан с Одином (миф о мёде — важнейший в одинической мифологии) и символизирует экстатический источник как мудрости, так и обновления жизненных и магических сил. Добытый Одином мёд поэзии, возбуждающий шаманский экстаз и дарующий поэтическое вдохновение, имеет параллели в других мифологиях (священный напиток амрита в индийской мифологии), что дает возможность сделать вывод об общих индоевропейских корнях легенды.

Впрочем, мудрость Одина носит не только экстатический, но и интеллектуальный характер. Повелитель Асгарда является знатоком рун, правил житейской мудрости, старинных преданий. Все это сочетается с шаманский интуицией, хитростью и коварством, не присущим «воинским» божествам — допустим, Тор в легендах выглядит откровенно «простоватым», тогда как великая мудрость Одина постоянно подчеркивается.

Генезис происхождения этого странного божества до конца так и не прояснен, но ученые-скандинависты не без оснований полагают, что возвышение Одина стало результатом выхода на первые позиции таких божественных функций как духовная власть и мудрость, плюс шаманское посредничество между богами и людьми. Два остальных элемента трехфункциональной индоевропейской системы — военная сила и плодородие-богатство, — отданы Тору и Фрейру соответственно.

Тор, или же Доннар древних германцев, являлся одним из любимейших и самых почитаемых скандинавских богов. Его имя осталось в десятках топонимов и личных именах (особенно в Исландии), а мечущий молнии молот Мьёллнир даже сейчас, почти тысячу лет спустя, считается популярным оберегом от злых сил. Тор не был загадочен и в определенной степени опасен, подобно Одину. Наоборот — свой парень, любитель подраться и выпить, без лишней зауми и, главное, без подозрительного колдовства. Тор прежде всего понятен и близок простому человеку — от воина, до землепашца.

Главная функция Тора — так называемый «культурный герой». Сиречь, мифологический персонаж, который добывает или впервые создает для людей огонь, орудия труда, аграрные растения и другие предметы культуры, учит их охотничьим приемам, ремеслам, искусствам, вводит социальную организацию, брачные правила, магические предписания, ритуалы, праздники и т. д. Бесспорно, отдельными чертами культурного героя владеет и Один (руны, поэзия, традиции), но между двумя ведущими божествами Асгарда существует принципиальная разница.

Один более «элитарен», он покровительствует воинским дружинам и братствам, Тор же ассоциируется с вооруженным народом и обществом как таковым — именно бог-громовержец защищает людей от хтонических чудовищ, бьется с великанами и монстрами, оберегает мир людей Митгард и мир богов Асгард от страшилищ, обитающих «за оградой» — то есть, символизирует защиту «своих» от «чужих», будучи при этом безоговорочно положительным персонажем.

Внешность Тора, в отличие от Одина (частенько меняющего обличья) вполне узнаваема — могучий рыжебородый богатырь в богатых красных одеждах, вооруженный мечущим молнии молотом. В колесницу Тора впряжены два огромных козла, Таннгньостр (Tanngnjóstr) и Таннгриснир (Tanngrisnir), что является отсылкой к более ранним временам бронзового века — у древних германцев козел считался священным животным, одним из символов плодородия. Кроме того козел способен учуять и отпугнуть всевозможную нечисть. Оба принадлежащих Тору козла обладают тем же волшебным свойством что и вепрь Сехримнир, которого каждый день забивают для пира в Вальхалле — Таннгньостр и Таннгриснир воскресают после того, как из них приготовили богатырскую трапезу.

Как было упомянуто выше, Мьёлльнир, главнейшее оружие Тора, являлся самым могучим артефактом Асгарда, даже копье Одина Гунгнир уступало ему в силе. Как и многие магические предметы перешедшие во владение богов, молот был выкован дварфами Броком и Синдри, опять же не без участия Локи — именно благодаря лукавому божеству, обратившемуся в кусачую муху и ужалившему Брока в веко, рукоять получилась коротковата. Но зато главные свойства Мьёлльнира не пострадали: если молот метнуть, то он всегда вернется в руку хозяина — это еще и символизировало опасность применения могучих колдовских предметов: используй их с оглядкой, ведь твое действие может вернуться к тебе сторицей.

Большинство мифов связанных с Тором повествуют его путешествиях в Утгард, разумеется сопровождаемых многими славными подвигами. Снорри Стурлуссон прямо говорит: «…он много странствовал, объездил полсвета и один победил всех берсерков, всех великанов, самого большого дракона и много зверей».

Тор традиционно изображается в виде «простоватого» и благородного силача-богатыря; его простодушие отчасти компенсируется сообразительностью его спутников — Локи частенько сопровождает Тора в качестве т.н. «трикстера» — демонически-комического дублера культурного героя, наделенного чертами плута, озорника.